Ангел быстрого реагирования

иррационального страха. Тиши­на перед бурей, тишина в оке циклона... Что бы ни прибли­жалось, оно тревожило Алису, обитательницу зазеркаль­ной страны. Или, точнее, задверной.

Кот вопросительно глянул на Петра сверху вниз: мол, ты идёшь или нам не стоит морочить себе голову? Подошвы скользили по крошившемуся бетону, поэтому мужчина, по примеру своей спутницы, торопливо снял ботинки и нос­ки. Выступ был шириной в полторы человеческих стопы. Мужской стопы. Пётр с облегчением заметил, что стена тут слегка наклонена, так что ему не грозило немедленное па­дение и перелом костей на каменистом пляже.

Где-то на половине пути он осмелился приостановить­ся, опираясь спиной о шероховатый бетон. Пётр поднял глаза, и у него перехватило дыхание.

Песочного цвета пространство над ртутным морем без­звучно распахивалось, раздвигая облачный занавес в про­тивоположные стороны небес. Под бледным солнечным кругом левитировал космогоничный шестигранник, точно развёртывавшийся из одной бесконечности в другую. Ниже бесшумно приближалась гигантская стена цунами — смертоносный Конь Посейдона, он нёс на спине два ко­рабля. Лишённые мачт и парусов плавающие гробы — ста­рые, прогнившие, густо обросшие водорослями, точно де­сятилетиями скитались по морям и только теперь буря пригнала их к земле, чтобы на берегу нашли они последнее пристанище после своих странствий. На глазах Петра один из остовов распался на части, а волна с глухим рокотом, на­поминавшим барабанную дробь, поглотила обломки. Дру­гой корабль величественно развернулся, показывая раско­лотую корму, сделанную точно из бледно-голубого камня и отмеченную огромным крестом.

«Я знаю этот корабль! — закричало что-то в сознании Петра.— Знаю, я его уже видел!»

Но прежде чем он успел облечь свою мысль в слова, она исчезла, вспугнутая резким криком девушки: — Выше! Выше, а то тебя достанет!!! И он стал подниматься выше и выше, сражаясь с ветром и убегая от волны, которая легко могла раздавить его на бе­тонной стене, как паучка. Наконец Пётр добрался до вер­ шины. Ноги у него кровоточили. Задыхаясь, он встал на краю между стихиями разбушевавшейся воды и земли, не сводя глаз с невероятного зрелища, разворачивавшегося перед ним. Корабль-призрак размером с «Титаника», каза­лось, находился уже на расстоянии вытянутой руки. Потре­скавшийся купол надстройки медленно и величественно колебался всего на несколько метров ниже вершины утёса. Наконец волна разбилась о берег, так что земля под ногами задрожала, точно её ударили огромным молотом. Замше­лый корпус тихо и с достоинством рассыпался, как детская игрушка. И глубина поглотила его, точно этот корабль ни­когда и не существовал.

Пётр уселся на краю утёса, свесив босые ноги. Он бы сплюнул вниз, если б во рту осталась хоть капля влаги. Цу­нами отступало. Он терпеливо ждал, пока полоска пляжа не стала такой же, как была раньше, с той только разницей, что теперь на границе земли и моря лежало множество огромных спиралевидных раковин. Даже с такого расстоя­ния было видно, что это, по сути, окаменелости. Он вспом­нил название. Аммониты... Самые небольшие экземпляры не меньше метра. Отлив продолжался. Обнажалось дно, чёрное и мерцающее, а на нём покоились кости морского чудовища. И Пётр уже не понимал, смотрит ли он на землю или, может, на небо антиподов,, видит ли останки левиафа­на или расколотые шпангоуты корабля, так обманчиво по­хожие на рёбра кита.

Ни Алиса, ни карминное порождение Петровой фанта­зии больше его не торопили. Он неторопливо обулся, завя­зал шнурки и только после этого принялся разглядывать высший «уровень». Внимание наблюдателя прежде всего привлекала гора, неожиданно вздымающаяся посреди поч­ти совсем плоской равнины. Гора — или, скорее, титаниче­ское строение, а может, лучше было бы назвать это творе­ние скульптурой? Чудовищный купол окружали лепивши­еся к нему меньшие купола, спиралью поднимающиеся кверху и производившие впечатление перевёрнутых вверх дном мисочек,— это были крыши меньших зданий. Пётр, прикрыв глаза ладонью, различал новые элементы: белые колонны портиков, аркады, лестницы, мосты и красочные пятна росписей или мозаик, контуры которых размыва­лись расстоянием. Всё вместе составляло поразительный город-статую. Именно так, поскольку вершину основного купола увенчивала огромная женская фигура, изоб­ражённая от бёдер вверх, что производило впечатление, будто весь город — это её юбка-кринолин. Окна, порталы, террасы и балкончики доходили ей до самой груди — ни дать ни взять украшенное кружевами платье. Дополняли сюрреалистическое произведение архитектуры волосы фи­гуры, уложенные в искусную причёску.

— Там, кажется, живут какие-то люди,— произнёс Пётр, увидев развевающиеся на ветру флажки.

— Обитают,— поправила Алиса, как будто это слово имело особое значение.

— Идём?

— Можно,— согласилась она, а кот уже бегом пустился в путь по тропинке, вытоптанной на равнине. Вокруг лежала жёлтая каменистая пустыня с торчащими повсюду стран­ными геологическими творениями, напоминавшими ка­менные грибы. Почти идентичные, низкие, не выше колен. С плоских верхушек некоторых возносились струйки дыма, точно это были миниатюрные вулканы. Только через некоторое время Пётр разглядел, что на верху каменных столбиков обитают какие-то создания. Они собирались тёмными кругами вокруг микроскопических костерков. Кот, хоть и нарисованный, видимо, вспомнил про свой охотничий инстинкт. И сцапал когтистой лапой одно из та­ких созданий — так у Петра появилась возможность убеди­ться, что это существо отдалённо напоминает человечка с косматым телом и четырьмя тонкими, похожими на паучьи ножки конечностями. Только головка была белой с алыми пятнами на месте губ и носа. Глаз Пётр не заметил. Отчаян­но пища, существо пропало в кошачьей пасти. Ещё мгнове­ние виднелись дрыгающиеся лапки, а потом паучок сгинул в бездне кошачьей глотки. Алая бестия с удовлетворением облизнулась. И снова, как и в случае с кораблём, Пётр чув­ствовал, что уже встречал такие создания, что он должен их знать. Но не мог припомнить, появлялись ли они в его снах, или что-то подобное мелькнуло где-то в кино.

Алиса отнеслась к страхолюдным созданиям с несвойст­венным женщинам стоицизмом, хотя уродики после напа­дения кота беспокойно Зашевелились, ещё более напоми­ная отвратительных чёрных пауков. Ещё до того, как они дошли до предместий, место каменных грибов заняли це­лые россыпи криво расставленных ящичков-шкафчиков без дверей — запылённых, грязных и рассохшихся от дол­гого стояния под открытым небом. Хотя Пётр сомневался, чтобы тут часто шли дожди. Всё вокруг выглядело очень сухо. Сухо, пыльно и как-то старо, точно внутри гигантско­го чердака. Ассоциация ещё усилилась, когда Пётр загля­нул в один из ящичков. Он был такой низкий, что мужчине пришлось согнуться вдвое. В тесном пространстве внутри висела летучая мышь. Или некто, напоминавший летучую мышь. Из бледно-синего туловища торчали две негнущиеся лапы, вцепившиеся в горизонтальную жёрдочку. Верх­няя (а может, и нижняя — как посмотреть) половина существа была туго обёрнута перепончатыми крыльями. Только движение рёбер под тонкой кожей свидетельствовало, что в создании ещё теплится искра жизни. Пётр не стал жалеть, что ничего больше не смог разглядеть.  Его одолевала мысль, что у сей помеси тощего цыплёнка и нетопыря мо­гут вдруг обнаружиться кровавые глазищи и пасть с вампи­рьими клыками. Остальные шкафчики-ящички занимали подобные же обитатели разной величины и на разных ста­диях сворачивания. Время от времени они шевелились, зловеще шелестя. Похоже, никому нельзя было находиться в этом месте после наступления сумерек, для собственной безопасности. Тем более что своеобразный «городок» на­считывал сотни «домиков». Даже кот, заглянув в один из ящиков, отказался от охоты, фыркая с отвращением и отряхивая лапы.

В пределах видимости в стене, являвшейся одновремен­но лентой на платье гигантской скульптуры, были только одни ворота.

Пётр поднял голову. Вокруг башни, которая составляла талию статуи, величественно кружили сапфировые дири­жабли. Только через некоторое время Пётр понял свою ошибку: пузатые творения были не транспортными средст­вами, а летающими рыбами с блестящей металлической чешуёй. Одна из них опустилась ниже, тяжело загребая зо­лотыми плавниками. Если Пётр правильно определил рас­стояние до неё, животное должно было быть величиной, по крайней мере, с касатку. Теперь он лучше понимал причи­ну отсутствия особых эмоций у Алисы — после дышащих кустов, космического зрелища над океаном или колоний шкафных нетопырей летающие карповидные гиганты вы­зывали гораздо меньшее удивление. Они попросту состав­ляли одни из элементов окружающей действительности. Или недействительности.

Греческий профиль статуи с достоинством склонялся над городом. То, что Пётр издалека принял за двойной кок, оказалось парой великолепных изогнутых рогов — бараньих или позаимствованных у