– Что еще натворила Ветрова? Ах, Денизочка, погоди, я должен знать.
– Да что… Много всяких пакостей, но размером помельче. Говорят, она одного мужика в стиральную машину превратила за то, что он крепко за воротник закладывал.
– Да ты что?
– Правду тебе говорю, чтоб голове отвалиться, – заверил Сидора Евстратий. – Мне верный умертвий рассказывал: как, говорит, мужик водочки тяпнет, так сразу в стиральную машину и превращается.
– Ну надо же! – Дениза с интересом прислушивалась к разговору на не очень хорошо ей дающемся русском языке. – Какое своеобразное техногенное колдовство!
– Денизочка! – молитвенно сложил ладошки Сидор. – Только ты не вздумай! Я ж у тебя не алкоголик какой!
– Ах, что ты, Сидор! Не волнуйся, пупсик, ты у меня всегда будешь в безопасности.
– Спасибо тебе, моя валькирия.
Молодожены нежно поцеловались.
– Слушай, Евстратий, – сказал после поцелуя Сидор. – А ты не в курсе, ищет меня эта ведьма Ветрова или не ищет?
– А зачем ей тебя искать?
– Да было дело, попортил я ей настроение. И внешность немножко тоже. Так что обещалась она меня убить. Вот потому я за границей и скрывался.
– А, вот оно что, я и не знал. Не, Сидор, ей сейчас наверняка не до этого.
– А что такое?
– Да с неделю уж будет, как ее тетка погибла.
– Анна Николаевна?
– Угу. Взорвалась в собственной машине. Взрыв был жуткий, из останков два ребра да кусок черепа нашли. Их и похоронили.
– Ужас какой…
– Дело куда хуже обстоит. На похороны Анны Николаевны почитай весь город пришел, очень ее в Щедром уважали. Даже многие умертвия, из тех, что вообще не встают, встали и пришли на поминки. А вот Юли Ветровой не было. Ни на похоронах, ни на поминках – нигде! Она будто сквозь землю провалилась. А еще говорила, что любит тетю…
– Здесь что-то не так, – пробормотал Акашкин, включая свое журналистское чутье. – Не могла Юля на похороны не прийти, разве только…
– Что? – навострил изъеденные тлением уши Евстратий.
– Если только не знала, что и взрыв и похороны – поддельные, – сказал Сидор. – Ведь Анна Николаевна вполне могла вместо себя подставить под взрыв морока!
– Хе-хе, – сказал Евстратий. – Не сходится. Останки Анны Николаевны в Холмец возили, на генетическую экспертизу. Экспертиза подтвердила, что это ее останки. Да и не может остаться после морока что-нибудь материальное.
– Верно, – протянул Сидор. – Но куда же тогда пропала Ветрова? Может быть, мне стоит взяться за журналистское расследование?
– Возьмись, – сказал Евстратий. – А то в городе без тебя как-то скучно было. Несмотря на все приключения.
Дениза поняла, что инициативу пора брать в свои хрупкие руки.
– Сидор, – сказала она, нежно царапая пальчиком небритый подбородок мужа. – Какое расследование? Ты забыл, что у нас медовый месяц? Ты забыл, что должен обдумывать сюжет твоей книги об оккультизме?
– Не забыл, Денизочка, не забыл, – спас подбородок Сидор. – Но ведь интересно же!
– А мне интересно посмотреть на твое жилище, дорогой. Когда же мы наконец приедем?
Умертвие, видимо, понял, чего от него хотят, и нажал на газ. Во мгновение ока такси оказалось на улице Агриппы Неттесхеймского, дом восемь.
– Приехали, – сообщил Евстратий. – Я вам помогу багаж в квартиру занести.
– Ну, спасибо, друг, – сказал на это Сидор. – Но больше ста пятидесяти дать все равно не могу. Сам понимаешь, я теперь человек семейный, у меня каждая копейка на счету.
– Договорились, – кивнул Евстратий.
Мужчины – живой и мертвый – кряхтя, подняли на пятый этаж сумки, чемоданы и кофры. Сидор жил в непрестижном доме без лифта, и потому нашим героям пришлось попотеть. Следом за ними шла очаровательная Дениза Грэм-Акашкина и несла небольшую сумочку в виде этакой миленькой кожаной шкатулки, усыпанной стразами. Узрев эту сумочку, все модницы города Щедрого рыдали бы горючими слезами и рвали бы на себе испорченные перманентом волосы! Впрочем, следует сказать, что Дениза была ничуть не хуже своей сумочки. Долгая поездка, утомительное знакомство с российской таможней, смена часовых поясов, сервиса и кухни ничуть не отразились ни на яркости ее взгляда, ни на свежести ее нежнейшей персиковой кожи. Не было даже и сомнения, что пойди Дениза в ближайший щедровский магазинчик за молоком или бульонными кубиками, как все встретившиеся ей мужчины любого возраста были бы сражены ее невероятной красотой, а все встретившиеся женщины (опять-таки любого возраста!) просто изошли бы самой черной завистью. Впрочем, Дениза зависти не боялась, как не боялась ни сглаза, ни порчи. Ведь – не забывайте! – она была ведьмой и многое понимала в этой жизни.
