положено по наставлениям. Тогда в чем же дело? Ничего такого, что могло бы повлиять на память пациента, Стефан не применял.
Никаких психотропных средств, никакого вмешательства в мозг. Но чудес не бывает, и память все же пострадала. Значит, есть какая-то причина, которую он не видит. Но какая? А может… Может, смена кода ДНК? А ведь вполне могло быть! Нужно проверить, вполне вероятно, что и другие врачи, те, кому довелось проводить смену ДНК, тоже сталкивались с такой проблемой.
Стефан ввел команду проверки Нет, поисковая программа аналогов такого проявления последствий смены ДНК не отыскала. Так! Вот тебе и проблема на ровном месте и без всяких причин! Как же быть?
Додумать, что же делать дальше, Клоссу не дало появление в его кабинете высокого худощавого мужчины со скучным лицом.
— Стефан Клосс? — Не дожидаясь ответа, он представился: — Старший инспектор Дэвид Пирс. Полиция Хардсон-сити. Мое почтение. Веду дело по катастрофе хардсонситского экспресса. Как ваш пациент? Он ведь единственный, кто уцелел в трагедии?
— Здравствуйте, — не очень приветливо ответил Клосс. Вот притащился не вовремя! Теперь толком не поработаешь. — Вас что именно интересует? Если физическое здоровье, то оно в норме. Если…
— Показания! Мне нужны его показания! — перебил Стефана старший инспектор. — У вас единственный свидетель, и я должен его допросить. А для этого я должен и вам задать ряд общих вопросов. Во-первых, я хотел бы выяснить его личность, в информационной части сайта вашей клиники я почему-то не обнаружил данных о вашем пациенте. Он что, еще не пришел в себя?
— Пришел. Но… — Как же спровадить этого надоеду? — Дело в том, что он не помнит ничего. У пациента глубокая ретроградная амнезия.
— Ну, это бывает у многих, — резко, с каким-то неприятным выражением заявил Пирс. — Но личность-то пострадавшего можно было установить… Карточки заполнить…
— Простите, все, что можно было сделать, сделано! Но все дело в том, что он ничего не помнит. Ни как его зовут, ни кто он, ни откуда… — Какие скучные эти полицейские. Свалил бы ты, не мешал работать! — Он совсем ничего не помнит! И от этого находится в подавленном состоянии. Так что, скорее всего, именно вам-то и придется помочь нам установить личность пострадавшего.
Пирс не сразу понял смысл того, что сказал доктор. Как это может быть, чтобы человек совсем ничего не помнил? Нет, здесь что-то не то.
— Подождите, подождите, я что-то не понял, это как вообще не помнит? — переспросил инспектор. — Что, даже имени не помнит?
— Вынужден вас разочаровать. — Стефан почему-то обрадовался, что может сообщить этому заносчивому полицейскому неприятную новость. Пусть у себя в Хардсон-сити командует. — Не помнит ничего! Даже имя. И это правда. Приборы подтверждают его эмоциональную адекватность.
— Странно. Очень странно. — Пирс еще больше утвердился в своих подозрениях. — Может, его на детекторе проверить?
— Воля ваша, — Клосс пожал плечами, — но то, что он ничего не помнит, это точно. По крайней мере, так было вчера…
— А увидеться с ним можно? — перебил врача инспектор.
— Пожалуйста. — Стефан подумал, что так даже лучше, пусть сам убедится. — Только не говорите с ним о происшедшем. Мы все же надеемся, что он все вспомнит сам.
Пирс понимающе кивнул: — Да, конечно.
Стефан встал и, знаком пригласив следовать за собой, вышел из комнаты.
Пациент не спал. Он внимательно смотрел на вошедших и улыбнулся Стефану как старому знакомому. «Еще бы, мы с Джулией сейчас для него единственные знакомые, а значит, и самые близкие люди!» Бедняга и до этого был ему симпатичен, а теперь Стефан почувствовал вдруг, что несет ответственность за этого потерявшего себя человека.
Стефан в очередной раз перехватил необычный взгляд пациента. Интересно, что у него за привычка смотреть поверх головы? Может, это какой-то профессиональный навык?
— Как вы себя чувствуете? — Инспектор подошел к пациенту и внимательно всмотрелся в его лицо.
— Классно чувствую! — Пациент что-то невнятно пробормотал сквозь зубы, наверное, ругательство. — Просто восхитительно! Как вы думаете, как может себя чувствовать человек, который не знает, кто он такой? По-идиотски, вот как.
Как ни странно, но Пирс не отреагировал на резкость больного. — Ну, я думаю, это у вас пройдет. — Инспектор с блестящими от возбуждения глазами посмотрел на Стефана, затем вновь на пациента. — Надеюсь, что вы скоро все вспомните. Идемте, доктор Клосс, не будем мешать выздоровлению.
Пирс чуть ли не силой выволок Стефана в коридор.
— Что вы себе позволяете? — возмутился тот, — Что вы здесь…
— Ваш пациент врет! Я уверен в этом! — возбужденно проговорил инспектор. — Он — преступник, это из-за него погибли сто двадцать пассажиров экспресса! Это Стив Сазерленд!
— По глазам прочли, что ли? — Стефан с иронией усмехнулся. Не зря все-таки ходят анекдоты про тупых полицейских. — Или вы преступников по запаху, нюхом чуете?
— Ваша ирония неуместна. — К инспектору вернулся его апломб. — Вы что, не узнали ведущего игрока знаменитых «Скорпионов»? Да его же можно видеть во всех новостях! Каждый день и по всем каналам!
— Ну, может, это у вас, в Хардсон-сити, — огрызнулся Стефан, — а у нас в Чипленде ваших «Скорпов» не любят. Но инспектор был непробиваем.
— Хорошо, — кивнул он, — пройдемте в ваш кабинет, там у вас терминал, войдем в Сеть, сами убедитесь!
Убедился. С экрана дисплея на Стефана смотрел его пациент. «Стив Сазерленд», — прочитал он. Игрок в роллербол, двадцать восемь лет, чемпион и обладатель Кубка Лиги. Капитан «Атлантик Скорпионе». Владелец крупного состояния, последний контракт побил все рекорды Лиги. И это при том, что Всемирная Лига роллербола, или ВЛР, как ее называют, самая богатая из всех лиг.
— Ну что, убедились? — торжествующе воскликнул Пирс. Да, против такого аргумента не возразишь! Это его пациент.
— А почему вы считаете его виновником катастрофы? — Стефан попробовал зайти с другой стороны. — Только потому, что он выжил?
По всей видимости, инспектор ждал этого вопроса и был к нему готов — Вы что, считаете, что виноват экспресс, вылетевший из туннеля? — ядовито улыбаясь, спросил он, — Согласитесь, оператор поезда никак не может быть виновником столкновения!
— Да, вы правы. Экспресс свернуть не может. — Стефан задумался. Уж очень не хотелось признавать, что его пациент виновен. Возможно, это ошибка, и вскоре все выяснится.
— Без сомнений! — В голосе инспектора явственно слышались нотки самодовольства.
— Но я могу вас уверить, — Стефан не оставлял попыток поставить под сомнение слова полицейского, — наш пациент говорит правду. Он действительно ничего не помнит. Нравится вам это или нет, это уж как хотите, но пока он не ваш клиент…
— Что вы хотите этим сказать? — настороженно спросил Пирс.
— А то, что я вас к нему не подпущу. Нравится вам или нет, но здесь командовать вы не будете. — Стефан сам не мог толком объяснить свою растущую неприязнь к инспектору. — У меня есть убеждение, что я не должен позволять вам травмировать пациента допросами!
— Доктор, полноте, вы покрываете убийцу? — В глазах инспектора зажегся хищный блеск.
— Для меня он не убийца. Для меня это несчастный. потерявший память, близких, друзей. Себя потерявший! Вы это можете понять? Сейчас это не Сазерленд, а просто больной человек, мучающийся оттого, что не поймет, кто он и что! Он не может защищаться, а поэтому я как врач запрещаю вам его беспокоить!
Стефан ожидал, что после этих слов полицейский уйдет. но не тут-то было!
