его вид говорит об обратном — Делать-то что дальше? Есть предложения? Нет? Вот и я об этом! И еще этот чертов В-Рошаль! Втянул нас в эту мышеловку, а сам в кокон свернулся.
— Крис, это же… — Экс-Паук тоже старался вывести разговор из тупика. — А почему мы не пригласили к разговору Р-Рошаля?
Наступила неловкая пауза. А действительно, почему его не пригласили?
— Стив, не стой! — поторопил Джордан. — Каждая минута на счету! Набирай Р-Рошаля.
— А связь? — удивился Сазерленд. — Она же, не работает!
— Работает, — отмахнулся экс-Паук. — Заблокирован только узел Империи, да и то лишь тот сегмент, который обслуживает гостей.
Стив удивленно посмотрел на дисплей с головой псевдо-Джеймса. Что это еще за новости? Понимает ли он, что говорит?
— Да-да, именно так! — Экс-Митчел правильно понял взгляд роллерболиста. — Пока Крис танцевал со спрутом, я успел посмотреть, чего там наворочали программисты! Звони, заодно и проверишь!
Профессор выслушал новости, ничем не показав своего отношения к тому, что успела накрутить молодежь. Его сдержанность несколько сняла общую нервозность, а деловитость, с которой он стал задавать уточняющие вопросы, вселила уверенность, что теперь все должно получиться.
— Ну что ж, я думаю, что каждый из вас свою собственную оценку сделанным ошибкам дал, повторяться не буду! — резюмировал Р-Рошаль, — А вот план переговорить с кем-то из лидеров преступного мира одобряю1 Это правильное решение, самим вам не устоять против Бульдозера и полиции. Спасти ситуацию может только решение сходки.
— Профессор, но у нас нет возможности переговорить с ними! — сказал Крис. — Ну это не беда. Вы предупредите, э… Дейла Я правильно назвал его имя?
— Да, именно так, Дейл Престон, — подтвердил Сазерленд.
— Пусть он и его друзья поднимут вопрос. А что касается авторитетов, — продолжал Р-Рошаль, — с кем бы вы хотели переговорить?
— Лучше бы с Ансаром, — ответил Стив, — Или с Тюлей. Но как это сделать?
— Я помогу вам, — сказал Поль. Это вышло у него так просто, что всем сразу стало легче на душе. — Стив, ты случайно не знаешь, где они разместились?
— Как где? — удивился Сазерленд. — Как и всегда, в гостинице «Лаки». Но там такая система безопасности! Впрочем, кому я это говорю!
ГЛАВА 30
— Ансар, поверь моей интуиции, нечист этот Бульдозер! — Тюлень сидел в апартаментах Смотрящего Темирхана. — Вот не верю я ему, и все! — Татам, и я не верю! — Ансар позволял себе быть искренним только с Тюлей и Марко. Ныне покойным. Эх, Марко, Марко. Как тяжело говорить тебе это. Такой человек был. Так гордился своим последним замыслом!
Ансар никому, даже Тюле, чтобы тот не ревновал, не говорил, что долго беседовал с Симоне накануне его гибели. Они вспоминали прошлое, а оно было у обоих весьма насыщенным событиями, не забыли помянуть друзей, уже ушедших из жизни. Делились и планами на будущее.
Вот тут Марко и поделился с Ансаром своей новой идеей. Симоне тогда признался, что устал разочаровываться в людях.
— Понимаешь, — говорил Марко, — вот приходит к тебе человек, ну прямо сама совесть народная. И образованный, и грамотный, и говорит красиво. За народ болеет так, что готов на себе мясо резать и людей кормить. Чиновников клеймит, ну прям сама демократия к тебе в гости пришла Вот только дай ему возможность до власти добраться, и все — в городе, в стране, а затем, может, и во всем мире наступит порядок, будет положен конец произволу.
Присмотришься повнимательнее, а он такое же дерьмо, как и все остальные, как ему верить? А он в ноги падает: поверь, даже не нужно верить, возьми проверь. Один только раз проверь и потом сам увидишь. — Симоне отпил тонизирующий напиток Рука предательски подрагивала.
«Старость? — подумал Ансар Так ведь Марко моложе его самого! — Или волнуется? Боится, что не пойму Наверное, второе».
— И дашь ему скрепя сердце поддержку, — продолжал Симоне — Да и не из-за веры, нет, какая им вера?! Ставить просто больше не на кого! А пройдет во власть и все, такой же мерзавец, как и предшественник! Выдернешь его к себе, спросишь, он на колени, не так его поняли! Это все аппарат, но он с ним борется и скоро переломит ситуацию И главное — смотрит на тебя хрустально чистым глазом, словно на совести нет ни пятнышка. Они что, твари, так и рождаются уродами без чести, без совести? Или есть совесть, только пользоваться ей не умеют?
— Марко, да что с тобой?! — удивился тогда Ансар — Мир хочешь переделать? Ты же знаешь человечью породу! Человеки редкость, основная масса — людишки, слабые, жадные, жалкие Ты чего себе сердце рвешь, не исправишь ты их Отчего люди лучше помнят и уважают тех правителей, кто давил и бил их? Выйди на улицу, спроси прохожих, кого из исторических личностей назвать могут? Из десяти десять палачей и кровавых диктаторов назовут А демократов, просветителей, тех, кто рабов освобождал и свободу давал, если и вспомнят, то только потому, что города и улицы их именами названы. Да и то многие не вспомнят, в честь кого и за какие заслуги эти названия появились.
Ансар поднес ко рту бокал, сделал глоток, поморщился Но что поделаешь, теперь им можно только то, что врачи разрешают Вот раньше… Как они с Симоне умели праздник себе устроить!
— Марко, брат, да о чем мы с тобой говорим? — Он заглянул в глаза, которые знал столько лет. — Зачем нам все эти предисловия? Говори, что на душе! Пользуйся минутой, с кем еще поделишься?
Симоне тепло улыбнулся Да какой черт им эти высокие посты нужны, если с друзьями приходится так редко встречаться? Да и сколько их осталось? Такого, как Ансар, больше и нет никого! — Ансар, я базар развел не на пустом. — Марко не отводил от друга грустного взгляда — Решил я напоследок подарок людям сделать. Правильного пацана, нашего, с понятиями, но с чистой рубашкой, нигде на плохом не засвеченного, на Президента ставить! Хватит гадов поднимать, выставлять пора и человека..
— Погоди, погоди! — Ансар поставил стакан и, наклонившись к Симоне, спросил! — Такты хочешь Вот это да! Вот молодец! Умница! Ай да Головастик!
Головастиком Симоне прозвали еще тогда, когда они с Ансаром в степсвильской тюрьме сидели. Старый вор, ныне покойный Росто, дал молодому Марко такое погоняло за идеи светлые да за мудрость не по годам Это Симоне развел людей и вертухаев, не дал бунту подняться, крови людской пролиться.
— Марко, как же ты решился-то на такое? — Ансар вновь взял бокал в руки, но не отпил. — Где же ты среди наших правильного такого нашел?
Собеседник все никак не решался обидеть друга вопросом, а не боится ли он, что хваленый им тоже может скурвиться?
— Ансар, я знаю, какой груз на себя беру! — Марко посерьезнел, взгляд его приобрел твердость. — И парня того и славой, и трудом, и боем проверил! Везде себя человеком показал! Бабки тоже не испортили, а соблазнов я ему много настроил Нет, не подведет, я уверен.
Вот теперь, разговаривая с Тюлей, Ансар вспомнил этот разговор. И в который раз пожалел, что не спросил имени того, кого Марко поднять хотел. Сейчас бы встретиться с ним, его послушать, раз Симоне ему верил, то и Ансар доверие проявит.
— Что у тебя есть на Бульдозера? — спросил он — Что ты ему предъявить хочешь?
— В том-то и дело, что Марко ему не предъявишь, — с явной неохотой ответил Татам. — И баба, что стреляла, и гипнотизер, все это на спортсмена показывает. Но только нет у меня веры Бобу, и все! Как гляну в глаза его наглые, так и воротит от него! Да и ни к чему это все Снейку, не в масть смерть Смотрящего!
— Тюля, ты наши законы не хуже меня знаешь. — Ансар потер грудь. Воспоминания, нахлынувшие
