благодарности. Если бы преступник сознался в содеянном, я бы назначила ему самую слабую меру наказания. Если бы кто-то из вас указал мне на преступника, то наказание понес бы только вор. А так все вы повинны в том, что произошло. И все понесут в той или иной мере наказание. Теперь, когда вы знаете, как обстоят дела, я даю преступнику последний шанс сделать шаг вперед. Найти в себе мужество сознаться в содеянном… Нет? Ну что ж, тогда я назову имя вора.
Ксения медленно спустилась по ступеням вниз и пошла с другой стороны от Ивана вдоль первого ряда. Она шла очень медленно, разглядывая каждого, кто стоял в первых рядах. И под ее холодным пронизывающим взглядом люди подтягивались, как солдаты в шеренге. Чем ближе она подходила к Ивану, тем медленнее она шла. Остановившись перед стоящим рядом с ним парнем, она пристально разглядывала его. В глазах парнишки появилось выражение недоумения и страха, его начало колотить крупной дрожью. Ксения, не сходя с места, опустила глаза вниз и затем подняла их сразу на Ивана. Встретившись с ним глазами буквально на мгновение, она снова опустила глаза – и опять подняла их на стоящего перед ней парнишку. После чего отошла к крыльцу и чуть слышно сказала:
– Иван, сделай три шага вперед.
Толпа изумленно ахнула. По количеству ахнувших голосов Ксения поняла, как много людей знало, кто украл изумруды. Иван, позеленевший, стоял на месте, все еще не веря в то, что его вычислили. Ксения чуть громче повторила:
– Иван, выходи вперед. Препираться бесполезно. Мне доподлинно известно, что изумруды украл ты. Выходи.
Поникший Иван медленно подошел к Ксении. Он напоминал сдутый шарик.
– Итак, ты посмел не только словесно оскорбить меня перед людьми в трактире, ты осмелился украсть мою собственность. И ты был настолько нагл и глуп в своих действиях, что спрятал изумруды в подпол под своей же кроватью. И при этом оказался труслив, когда тебе было предложено сознаться в содеянном и понести наказание одному. Повернись лицом к народу. Пусть они видят лицо вора, из-за которого все понесут наказание.
Иван повернулся лицом к толпе. Все молчали. Никто не посмел издать ни одного звука. Все были потрясены тем, как быстро новая Хозяйка нашла виновного, и тем, как уверенно она держится.
– Сколько тебе лет? – голосом снежной королевы спросила Ксения.
– Четырнадцать, – промямлил Иван.
Ксения внутри сжалась в комок и все свои силы бросила на то, чтобы не показать, в каком она ужасе. Пока она играла роль эдакого Пуаро, который ведет свое расследование, все было ничего. Но теперь она должна была назначить наказание для четырнадцатилетнего воришки. При этом это не был обычный подросток, которому можно было запретить неделю подходить к компьютеру и телевизору или не пустить гулять.
– У тебя есть родители?
– Да, – почти прошептал парень.
– Выходите вперед.
Из толпы вышли мужчина и женщина. Это была маленькая щуплая женщина и невысокого роста, но крепкий мужик.
– Так как ваш сын еще слишком молод, то не может в полной мере нести наказание за свой проступок. И так как в его преступлении есть доля и вашей вины, то вы разделите с сыном его наказание.
– Матушка, позволь сказать! – бросилась к Ксении мать мальчишки.
– Говори.
– Матушка, накажи нас, но не наказывай Ивана, он еще молодой и глупый! Это мы его дурно воспитали. Мы понесем любое наказание, которое ты наложишь, только пощади сына, – упала на колени женщина.
– Нет. Он будет наказан. Раз достаточно большой, чтобы воровать, значит, достаточно большой, чтобы отвечать за это. В первую очередь, я велю написать у Ивана на лбу слово «вор». И он должен ходить с этим словом ровно год. – Толпа дружно ахнула. – Через год ему будет позволено стереть эту надпись и после постараться завоевать уважение людей. Во-вторых, он получит двадцать ударов плетьми на площади перед всем народом. В-третьих, он будет два месяца каждый день после учебы работать. Работу я назначу ему позже. Это что касается самого Ивана. Вам, как его родителям, в наказание за проступок сына начисляются сто часов общественных работ. Вид работ узнаете позже. И теперь всем остальным – за то, что потерпели в своем обществе воровство, на ближайшие три месяца увеличиваю оброк на десять процентов. Не исполнившие моего повеления будут изловлены богатырями Черномора, законопачены в бочки и выброшены в море. И хочу предупредить, что в следующий раз я не буду столь добра. Первый, кто украдет хоть копейку на моем острове, будет просто выброшен в открытое море. Преступников на своей земле я не потерплю! А в том, что я узнаю, кто преступник, – с вашей помощью или без нее. – я думаю, вы сегодня убедились. – Ксения перевела дыхание и обвела взором толпу, стараясь не останавливать ни на ком взгляда, скользившего по растерянным и смущенным лицам. Заметив в гуще людей сопровождавшую их на пляж девочку, Ксения подозвала ее к себе и шепнула на ушко: «Беги к пристани и жди. Когда приплывет белая красивая яхта, на ней будут два моих друга. Приведи их во дворец. Только сиди и жди их в тенечке, чтобы не перегреться. Поняла?»
– Поняла, Хозяйка.
– Ну беги, – отпустила Ксения девочку, погладив ее по голове.
– Все остальные могут быть свободны. Иван, Федор, Никодим – идите за мной.
Ксения зашла во дворец, не глядя, идут ли они за ней, и устало села на трон. Ася с Эллой подошли к ней поближе, когда трое вызванных остались стоять в стороне. Ксения была такая уставшая, что почти валилась с ног.
– Ася, ты ведь Царевна Лебедь, так? – тихо спросила Ксения.
– Ну да, вроде с утра была еще ею, – старалась шутками поднять настроение измученной подруге царевна.
– Ну а как насчет колдовства, умеешь? Крылами взмахнула, водицей брызнула и в комара
