как таяла ее надежда. Теперь она была взрослой девушкой, но казалась гораздо старше своих пятнадцати лет. Горе наложило отпечаток на беззаботное прежде лицо. Устав от постоянной заботы матери и отца, она ушла в избушку Гризеллы. Принцесса помогала тем, кто к ней обращался, и многие, знавшие ее раньше, не могли узнать в бледной, молчаливой девушке ту самую веселую хохотушку, что прежде была всеобщей любимицей.
Ее можно было увидеть в самых неожиданных местах – оседлав метлу, такую же, как у Гризеллы, Мексика носилась по небу, отыскивая башню старого отшельника. А когда ей хотелось поговорить об Аполлоше, она отправлялась в путь на Тыгдынском коне. Но метлу всегда брала с собой, зная, что еще одно транспортное средство может пригодиться в любой момент.
Из облака вынырнул ковер-самолет и завис над огородом.
– Полухайкин-ага! – закричал Хасан, не успев приземлиться. – Нашли! Ми нашли!
– Что нашли, водила? – спросил Полухайкин, отвлекаясь от тяжелых дум.
– Башня нашли! Как ты приказала, ми визде смотрел, да! А потом такси-макси пропадать стал, туда летят, обратна – нету! Я умный Хасан! Ковер-самолет взял пустой – и на бермудскую треугольнику запустил. А сам смотрела! Так када ковер залетает, тумана нету и видно – дурной башня стоит!
– А ну спускайся, полетим смотреть! – воскликнул Полухайкин, но Мексика слышала весь разговор. Она оседлала метлу, первой поднялась в воздух и унеслась в том направлении, куда показывал Хасан.
– Стой! – закричал король Полухайкин и вскочил на ковер-самолет, но легкая метла с хрупкой пассажиркой на борту была уже далеко впереди.
Мексика, забыв обо всем, неслась, словно ветер, и первой попала в башню, стремительно влетев в темный зев входа.
Вокруг серых каменных стен заклубился туман, и башня сначала стала едва видимым темным пятном, а потом, когда к ней приблизился Полухайкин на ковре-самолете, пропала вообще, укутавшись туманом.
Но это не могло остановить отца. Король прыгнул в серое марево в надежде хотя бы зацепиться за крышу, если не удастся запрыгнуть в окно под ней.
Когда туман исчез, приземлившийся рядом Хасан не увидел ни башни, ни короля Полухайкина.
Не заметил он и того, как мужичок с ноготок выпутался из длинной бахромы летающего половика и пустился бежать, забавно семеня маленькими ножками. А если бы ошеломленный таксист мог думать о чем-нибудь, кроме разыгравшейся на его глазах трагедии, то он бы услышал тонкий, словно комариный писк, голос злодея.
– Я вам покажу Халяву Наоборот! Я отомщу, всем отомщу! – кричал последний в Иномирье злодей.
Отбежав на два метра, Тентогль утомился. Густая трава казалась ему непроходимыми дебрями. Он запоздало подумал о том, что бежать-то надо было в башню, но что делать теперь, он не знал. И вдруг на глаза ему попал странный предмет – большой желтый диск с чеканным профилем короля Полухайкина. Тентогль вдруг понял, что это золотая монета. Она была такого размера, что положить ее в карман злодей бы не смог. Он лег на сольдик грудью и заплакал от бессилия.
– Я вам покажу! – рыдал он. – Вы еще услышите о Тентогле!
Любопытная сорока, заметив блеск в траве, опустилась рядом. Тентогль кинулся бежать и вдруг провалился в норку, в которую могла бы влезть разве что мышка. Он уже простился с жизнью, но неожиданно для себя упал на что-то мягкое.
Злодей оказался в огромной пещере, застеленной пушистыми коврами. Посреди пещеры лежала старая ржавая лампа. Тентогль, не веря в свою удачу, кинулся к медной лампе и, добежав, принялся лихорадочно тереть тусклый бок.
Из горлышка лампы повалил дым – разноцветный, веселенький. Дым переливался золотым и розовым, красным и синим, зеленым и оранжевым. Все цвета радуги, переливаясь и смешиваясь, мерцали в туманном облаке, что зависло под потолком пещеры.
Тентогль подпрыгивал от нетерпения, ожидая, когда разноцветное облако примет нужную форму. Он точно знал, что будет дальше. Сейчас перед ним появится серьезный мужчина, его лысина будет обмотана чалмой, на теле – восточный халат, перетянутый ярким кушаком, на ногах – туфли без задников, с загнутыми кверху носками. «Чего изволишь, хозяин? Я выполню все твои желания. Я – раб лампы Аладдина!» – скажет он.
Облако превратилось в сотню маленьких шариков, которыми ловко жонглировал человечек небольшого роста. Одет он был в черный кургузый пиджачок, из-под которого выглядывала рубашка с плоеным, будто у клоуна, воротником. Полосатые штаны были коротковаты. Огромные ботинки по размеру подошли бы великану. Лицо у человечка было разрисовано очень странно. Вокруг рта – белый овал, на щеках – красные круги, а нос – тоже красный – почему-то держался на резиночке.
– Ты кто? – пролепетал сбитый с толку Тентогль.
– Ах да, забыл представиться, – спохватился клоун. – Я – раб лампы Насреддина!
