Ободренная моим ответом и уже, наверное, рассчитывающая на скорый заработок, женщина тут же уселась на лавку и прижалась ко мне плечом. Я осторожно отстранил ее и налил кружку вина.
— Всего шесть медяков, — прошептала она, настойчиво повторяя попытку прильнуть ко мне как можно нежнее и ласковее.
— Пей, — я пододвинул к ней кружку
— Ну, хорошо, — вздохнула она. — Пусть будет четыре. Четыре медяка. Согласен?
Я усмехнулся про себя и помотал головой. Мне стало ее жалко. Настолько жалко, что я чуть было не отдал ей весь свой кошелек. К счастью, я вовремя опомнился.
— Ну, три медяка, — умоляюще прошептала она. — Ты же за вино заплатишь столько же, сколько я прошу! А от меня ты сможешь получить не меньше удовольствия, чем от этого вина! Всего за три медные монетки — любое твое желание! А? Договорились?
— Не надо, — отказался я. — Забудь о своей работе. Сиди спокойно, пей вино, отдыхай…
— Отдыхай! — фыркнула она и нахмурилась. — А чем же я заплачу за еду и за ночлег? Слушай, ты ведь не здешний, верно? Может быть, там, откуда ты приехал, женщины стоят очень дешево? Может быть, они еще сами и доплачивают за это? Может быть, там и еда бесплатная? Но я живу не там, откуда ты приехал, а здесь! И я не могу взять с тебя меньше!
Это… это нечестно! И потом, посмотри на меня хорошенько! Разве я не стою этих денег?
Она плавным движением руки медленно приподняла свою коротенькую юбку и просительно глянула на меня влажными глазами. Ноги ее, надо признать, были выше всяческих похвал. Да и вообще, она была довольно соблазнительной женщиной.
— Ты стоишь гораздо дороже, — отпустил я невесть какой комплимент. — Но я просто хотел угостить тебя вином. Ясно? И если ты не будешь меня допекать, все обойдется без скандала. Я сегодня занят. У меня здесь, в трактире, важные дела, и я не могу пойти с тобой. Понимаешь?
— Дела… — грустно вздохнула она. — И у тебя тоже — дела… И что у вас у всех за дела такие сегодня?! В этом трактире, к кому ни подойди, у всех — дела! Словно сговорились.
— А кто еще? — поинтересовался я, стараясь отвлечь ее от мыслей об уплывшем заработке.
— Да хотя бы вот этот индюк! — Она кивнула на барона. — Он со своими рыбаками, — кивок в сторону моряков, — тоже здесь по какому-то делу. Все здесь сегодня по делу. И я здесь по делу. Только вижу я, что мое дело не принесет никакой прибыли. Не везет что-то Нааре сегодня. Да и вчера тоже. Постарела я, что ли?..
— Наара, это твое имя? — спросил я.
— Да, — кивнула женщина и залпом осушила кружку вина, — Слушай, а ты случайно не здесь ли остановился?
— Еще не знаю.
— А может, я у тебя в комнате переночую? — с надеждой спросила Наара.
— Это вряд ли, — возразил я.
— Сволочь ты, — грустно заявила Наара, уже заметно опьянев. — Не знаю, как тебя зовут, да и знать этого не хочу, но ты — сволочь. А хочешь, просто так? Без денег! У меня сейчас такое гнусное настроение, тоска такая! Хочешь?
— Перестань, Наара, — я похлопал ее по коленке. — Ты выглядишь хорошо и ты очень красивая. Я вообще удивляюсь, почему ты называешь такую низкую цену?! Я бы с удовольствием заплатил тебе гораздо больше. Но я здесь и правда по делу, жду одного человека. Почему бы тебе, Наара, не попытать счастья с лесорубами? Они, мне кажется, при деньгах. Да и дел у них никаких быть не должно. А?
— С лесорубами? Сразу со всеми? — горько усмехнулась Наара. — Нет уж, спасибо.
— Ну, почему же — сразу со всеми?!
— Э-э-э… Знаю я их… Ладно, незнакомец, — вздохнула Наара. — Пойду я… Попытаю счастья в другом трактире. Спасибо тебе за вино. И извини, что я тебя назвала сволочью…
Я проводил Наару взглядом и жестом подозвал трактирщика.
— Что еще угодно доброму гостю?
— Здесь остановился один человек, — сказал я, — Его зовут Гилэйн. Как мне его найти?
— Гилэйн?! — Трактирщик почему-то удивленно оглянулся на барона. — Колдун из Криарского леса?! Но его, кажется, сейчас нет в своей комнате. Он остановился здесь дней десять назад и кого-то ожидал, может быть, тебя — все спрашивал, не приходил ли кто к нему… — Трактирщик снова оглянулся на барона. И чего ему от этого барона нужно?! Что он все время на него смотрит?
— Так что Гилэйн? Он здесь? — спросил я.
— Нет… А впрочем, сейчас посмотрю, если желаешь, — предложил трактирщик. — Может быть, он уже вернулся. Что сказать ему, если он здесь? Кто его разыскивает?
— Скажи, что его ждет Оке, — ответил я.
Трактирщик поджал губы, и выражение учтивости мигом сползло с его лица. Не услышав ожидаемого каркающего закриарского имени, трактирщик сразу же начал испытывать по отношению ко мне иные чувства. Глаза его сделались сонными, а взгляд — презрительным. Он распрямил подобострастно согнутую спину, повернулся в сторону кухни и махнул рукой служанке, расставлявшей на стойке вымытые кружки.
— Эй! — громко крикнул трактирщик. — Здесь какой-то межгорец ищет колдуна Гилэйна! Он уже вернулся?
— Нет еще, — ответила служанка, и голос ее прозвучал неожиданно громко в тишине, наступившей в зале сразу же после слов трактирщика.
— Его нет, — небрежно бросил мне через плечо трактирщик, отходя в сторону.
— Я это уже и так понял, — буркнул я, обегая взглядом притихший зал.
Умолкшие лесорубы, забывшие о своей игре моряки и даже благородный барон с красным плащом — все они с интересом смотрели на меня. Особенно мне запомнилась реакция барона. Он недоуменно приподнял левую бровь, и вообще весь его вид показывал глубочайшее недоумение по поводу того, что я интересуюсь колдуном Гилэйном. Я вдруг вспомнил, как оглядывался на барона трактирщик, когда узнал, кого я разыскиваю. И тут же в памяти всплыли слова Наары о том, что этот барон «тоже здесь по делу»…
Трое моряков с интересом разглядывали меня и о чем-то перешептывались. А четвертый моряк пристально, словно бы ожидая чего-то, смотрел на барона. Барон же, закончив проявлять интерес к моей персоне, перевел взгляд на уставившегося на него моряка и отрицательно помотал головой. Этого едва заметного жеста было достаточно для того, чтобы морячок толкнул локтем своего соседа и вернулся к прерванной игре.
Вся эта пантомима меня насторожила Я медленно, не сводя с барона глаз, отстегнул ножны от пояса и положил меч прямо перед собой на стол. Барон, увидевший мои приготовления, снисходительно усмехнулся, отвел взгляд в сторону и, приняв безразличный вид, вернулся к своей кружке с вином.
— Мир тебе, добрый человек! — сказал кто-то громким, не лишенным сарказма голосом. Я обернулся, и рука моя чуть было не потянулась к мечу.
Передо мной стоял один из компании лесорубов с кружкой в одной руке и кувшином вина в другой. Лесоруб этот был уже изрядно навеселе и довольно сильно покачивался. Но, несмотря на опьянение (или, может быть, именно благодаря ему), с лица лесоруба не сходила ехидная улыбочка.
— И тебе мир, добрый человек, — ответил я лесорубу, быстренько пересчитав взглядом всех его приятелей. Восемь человек. Не считая того, что сейчас стоит передо мной. Крепкие ребята. Сильно выпившие, но еще вполне способные держаться на ногах. С нескрываемым интересом следящие за разворачивающимися событиями.
— Что ты пьешь? — поинтересовался лесоруб.
— Крепкое темное тиоарское, — ответил я.
— У тебя хороший вкус, — одобрительно произносит лесоруб, усаживаясь на лавку и водружая на стол свой кувшин с вином. — Но вино из Тиоара ни в какое сравнение не идет с вином, что доставляется сюда из Кагоара. Вот, попробуй! — лесоруб показывает на свой кувшин. — Золотистое кагоарское!
— С удовольствием, — отвечаю я, протягивая ему свою кружку.
Было понятно, что лесорубы ищут ссоры с одиноким межгорцем, дерзнувшим заявиться в акарскии
