ростов, все кажется каким-то не таким. А стоит пошевелиться, ощущение нереальности становится прямо- таки мучительным. Руки и ноги слишком длинные, тело слишком тяжелое, любое движение становится излишне порывистым. Мне пришлось удвоить в своей судьбе свойство ловкости, и лишь тогда я почувствовал себя нормально.
Похоже, главная в этой троице — девушка. По правилам ей следовало бы остановиться за сотню шагов, держа меня под прицелом креста, но, поскольку она — вождь отряда, она должна участвовать в переговорах. Я ощутил ее колебания, на какое-то время она замедлила шаг, но потом, нервно дернув плечами, ускорила движение и даже обогнала на полшага своих спутников.
Они остановились в десяти шагах от меня. Я дружелюбно улыбнулся и сказал:
— Я безоружен.
Они наконец поняли, как глупо выглядят, направляя свои смертоносные игрушки на безоружного человека, и убийственные жала опустились. Девушка спросила, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал чрезмерно ехидно:
— Раз ты безоружен, почему ты еще жив? Я честно ответил:
— Я не нуждаюсь в оружии.
— Ты такой сильный маг?
— Да.
Девушка прощупала меня простейшим заклинанием познания, и я не стал ей препятствовать. Она ощутила мой скилл, и я прочел в ее глазах невольное уважение.
— Тем не менее, почтенный, я не советовала бы тебе гулять по Могильникам в одиночестве. Даже твоего скилла недостаточно, чтобы справиться с мантикорой.
— Ты ошибаешься, уважаемая. Я уже справлялся с мантикорой.
Они вздрогнули, все трое. Они переглянулись, и боевые посохи чуть-чуть приподнялись. Я усмехнулся. Девушка закусила губу, она поняла, что раз я могу сражаться с мантикорой голыми руками, то их могучее оружие — не более чем детские игрушки против меня.
Девушка направила на меня заклинание познания правды, и на этот раз я воспрепятствовал. Я подождал, пока она убедится, что заклятие сформировано и действует, а затем уничтожил его одним движением той нематериальной сущности, что порождает вихри маны.
— Не следует так грубо лезть в душу незнакомца, — сказал я, — я могу обидеться.
Девушка нервно дернула щекой, она вообще стала заметно нервничать.
— Почтенный, не знаю твоего имени, — она сделала паузу, но я промолчал, — позволено ли мне поинтересоваться, что ты делаешь в этом месте, столь неподходящем для одиноких прогулок?
— Позволено, — ответил я. — Я хочу поговорить с вами.
— Так говори.
— Прежде всего, я хочу узнать, что привело вас в это место, которое, как ты верно отметила, не слишком подходит для прогулок.
— Пусть причина, приведшая нас сюда, не волнует тебя, почтенный. Это наше и только наше дело.
— Тогда я попробую угадать. Вы направляетесь к ближайшему кургану.
Девушка промолчала.
— Вас интересует одна вещь, которую вы рассчитываете найти на его вершине.
— Что ты знаешь об этой вещи?
— Она больше не существует.
— Почему?
— Потому что я уничтожил ее.
— Уничтожил? — она явно не поверила. — Как же ты обошел сторожевое заклинание?
— В этом не было необходимости. Если правильно уничтожить вещь, все сторожевые заклинания уничтожаются вместе с ней.
— Прости, почтенный, но я не верю тебе. — Девушка приняла вид строгой учительницы. — Если бы все было так просто, сторожевые заклинания не имели бы смысла.
Я не стал объяснять собеседнице, что сторожевые заклинания нужны не только для того, чтобы предмет нельзя было уничтожить. Когда перед магом стоит задача познать или использовать предмет, сторожевые заклинания являются серьезным препятствием. Я просто сказал:
— Посмотри сама, — и сделал шаг в сторону, открывая путь к кургану. — Я буду рад проводить вас. И мы пошли к кургану.
12
Мои спутники так и не нашли место, где из земли торчал шест. Дождь и снег сделали узкую дырку в земле совершенно невидимой, а магическое зрение в этом случае бесполезно — с его помощью нельзя найти то, чего нет.
— Теперь вы мне верите? — спросил я.
Мои спутники не обратили на мой вопрос никакого внимания. Они стояли поодаль, оживленно переговариваясь вполголоса, и, прислушавшись, я уловил некоторые обрывки их разговора.
— …его не выдернули, он просто исчез…
— …охранное заклинание даже не активировалось…
— …здесь нет никаких следов…
— …капсула нестабильна…
Какая еще капсула? Я подошел поближе, но маги уже закончили разговор. Они встали в круг, образовав кольцо, и начали колдовать.
Я смотрел на работу трех магов, и вскоре мне стало скучно. В том, как маги творят могучее заклинание, чаще всего нет ничего зрелищного. Они просто стоят, положив руки на плечи друг другу, и смотрят вниз невидящим взглядом. По-настоящему интересные вещи происходят только в астральном мире, в мире потоков маны, но того, что происходит там, я не понимаю. Творимое заклинание не направлено на меня, а значит, глаз орла не поможет мне понять его суть. Стоп, стоп, есть же схоларность! Я поспешно поднял ее уровень до предельного. Маги ничего не заметили, будучи всецело поглощены творимой волшбой.
Заклинание не особо мощное, но весьма изощренное, так сразу и не разберешься. Цель — явно познание, направление — вниз, глубина… их интересует тот самый источник силы, который питал шест с янтарным навершием. А вот это уже очень интересно! Источник силы был закрыт отвлекающими заклинаниями, и сейчас покров чуть-чуть приоткрылся. Кажется, там есть что-то необычное… нематериальное, в этом нет никаких сомнений, но… живое? Да, живое. И не только живое, но и мыслящее. Разве такое бывает? Моргот меня… Конечно, бывает! Я похолодел.
Умертвие. Несомненно, умертвие. Зло в чистом виде, пожалуй, даже более опасное, чем все мантикоры, вместе взятые. Мантикора — это просто очень эффективный хищник. До тех пор пока она не попала под власть заклинаний, она не творит зло ради зла, она убивает, только чтобы прокормиться. А вот умертвие… его аура настолько пропитана страстью к разрушению, что странно, как эта страсть не разрушила его самого. И, самое главное, умертвие имеет полноценный разум. Если оно вырвется на свободу, оно не будет бросаться на первого встречного, скорее, оно освободит своих товарищей — кстати, сколько их? Я воспроизвел в памяти карту Могильников. Около сотни. Сто умертвий… Нет, они не смогут серьезно пошатнуть мир, им не выдержать правильной войны даже против объединенного ополчения Хоббитании, не говоря уж об Аннуре или тем более Ганнаре. Но если они начнут партизанскую войну… приграничные районы, пожалуй, опустеют. Моргот их поубивай! Они смогут добраться и до земель клана Брендибэк. Нет, эти твари не должны вырваться из заточения. Хорошо, что магические путы достаточно прочны.
И в этот момент я заметил, что, хотя магические путы и прочны, их сила непрерывно убывает. Энергия умертвия, лишившись точки приложения, которой был шест, теперь скапливалась в капсуле,
