цепь замерла на месте, насторожив оружие, готовая нанести удар в любой момент. Но первый удар нанесла нечисть. Нежно-белое, изящно-прозрачное кисейное полотно взметнулось в небо. Невесомая сетка устремилась на моих бойцов, неведомым образом не отклоняемая ветром, и обрушилась с неба на самый центр боевого порядка, в то место, которое занимал командир. Падая на землю, сеть развернулась и распалась на сотню невесомых пуховых платков, нити зашевелились словно живые, и мое сердце дрогнуло, когда я узнал в брошенном заклинании ту самую паутину, которой Оберик так удачно меня спеленал в нашем вчерашнем бою. (Или не вчерашнем? Никак не привыкну ориентироваться во времени этого мира). Паутина распласталась по земле, накрыв почти половину бойцов. Мечи взлетели в воздух, разрывая волшебную сеть на тысячи и десятки тысяч отдельных кусков, но каждый фрагмент жил своей жизнью, паутина успела сделать свое дело — в считанные мгновения в цепи халфлингов образовалась гигантская брешь, воины катались по земле, опутанные по рукам и ногам, из этой паутины можно выбраться, я знаю это по своему опыту, но не стоит надеяться на то, что слингеры быстро вернутся в строй. И как они справятся без командира?
Ослепительно-голубые иглы, похожие на маленькие молнии, с пронзительным надтреснутым визгом прочертили воздух, и там, где они врезались в землю, вспыхивало пламя и поднимались клубы дыма. Магическая атака содержала в себе достаточно энергии, чтобы выкосить весь правый фланг, но халфлинги в очередной раз показали, что не зря про нас говорят, что боевое искусство нашего народа никак не соответствует нашим скромным размерам. Насколько я смог разглядеть, никто из моих воинов серьезно не пострадал. Непостижимым для непосвященного образом халфлинги угадывали, куда ударит очередная игла, и в последний миг уклонялись от удара. Трудно поверить, что халфлинг способен разглядеть голубую магическую иглу на фоне голубого неба, но я отлично знаю, на что способно хоббичье зрение.
Я обратил взгляд на тех тварей, что метали иглы. Так вот они какие, спрайты… Маленькие прекрасные женщины, совершенно обнаженные, с прозрачными крыльями за спиной, делающими их похожими на стрекоз. Интересно, как такие маленькие головки удерживают в себе полноценный разум? Или они неразумны? Точно, они совершенно неразумны, это их внешний облик ввел меня в заблуждение. Спрайты кружили над деревьями, выпуская на каждом круге очередную иглу. Они изящны, хрупки и симпатичны, но сейчас они — нечисть, которая должна быть уничтожена. Жалко, что с ними нельзя договориться, но тварей Аркануса нельзя приручить, можно управлять лишь теми тварями, которые впервые увидели свет в Круге Призвания.
И халфлинги нанесли ответный удар, в воздухе засверкали десятки огнешаров, выпущенных шаманами. Камней не видно вовсе, похоже, слингеры в полном составе сражаются с паутиной, но даже без их помощи залп шаманов получился поистине сокрушительным.
Нежные спрайты окутывались пламенем и падали вниз, разбрасывая во все стороны жалкие комочки горящих перьев. Мое сердце непроизвольно сжалось — неправильно, что такие прелестные создания находят такой страшный конец. Но шаманы беспощадны, один залп — и в воздухе осталось не больше половины спрайтов, остальные рухнули на землю, окутанные огнем.
Кустарник, очерчивающий границу рощи, зашевелился, и моему взору предстало пехотное сопровождение спрайтов — десять пауков, каждый размером с крупную собаку, точно такие же твари, как те, которых я разглядывал в бестиарии Сакред Вейла. Крупные и подвижные, покрытые хитиновой броней, вооруженные мощными лапами и ядовитыми челюстями. Не самые опасные твари Аркануса, но и не самые слабые.
Спрайты продолжали метать волшебные иглы, поле покрылось частой сеткой выжженных проплешин, клубы дыма поднимались и таяли, рисуя в воздухе сложные и запутанные фигуры. Но цепь халфлингов стояла на прежнем месте, и в рядах моих воинов по-прежнему не было видно убитых и раненых.
Второй залп шаманов. Спрайты десятками падают вниз, объятые пламенем, в воздухе их уже почти не осталось. Часть шаманов перенесли огонь на пауков, но те приближаются быстро и неумолимо, лишь один валяется кверху брюхом и жалко сучит обожженными лапами. Пауки набирают скорость, и вот они уже мчатся, как пони на полном скаку. Последние спрайты ведут отчаянный огонь, но всем ясно, что большого ущерба противнику им не причинить.
И я вижу то, что наполняет меня уверенностью в благополучном исходе битвы. Один за другим спеленатые слингеры освобождаются от паутины, те, кто успел раньше, помогают менее удачливым товарищам, брешь в строю заполняется, воины разминают плечи, еще минута, и они нанесут сокрушительный удар.
Не успели. Шаманы сумели сжечь еще двух пауков, но оставшиеся врезались в толпу слингеров, еще не сбившихся в плотный строй, когда каждый прикрывает щитом не только себя, но и соседа. Короткая схватка, взблеск мечей, поле битвы оглашают разноголосые стоны с треском огнешаров и визгом волшебных игл, сливаясь в безумную симфонию.
После минутной неразберихи слингеры сумели-таки соорудить каре, и паукам теперь уже ничего не светит. Один за другим твари падают на землю, скрываясь в высокой траве от моих глаз, и лишь судорожно дергающиеся конечности выдают места, где бьются в агонии лесные твари. Единственный паук ухитряется отступить, разорвав дистанцию прямого контакта, но в следующее мгновение шквал камней обрывает его жизнь. Десяток огнешаров разрываются над лесом, и все закончено.
Через полчаса я получаю доклад: уничтожено десять пауков и около шестидесяти спрайтов, потери составляют девять раненых, убитых нет. При осмотре паучьего гнезда обнаружен артефакт, который, наверное, и охраняли твари. Артефакт выглядит как маленькая деревянная коробочка без каких-либо надписей и украшений. Я приказываю открыть ее, и в мое хранилище перетекает двести духов маны. Теперь можно и поколдовать.
Я объявляю благодарность бойцам и обещаю выплатить щедрую премию. Солдаты радостно вопят, они очень довольны, никто не ожидал, что таинственное проклятое место, которым много лет пугали детей, так легко падет под их натиском. Они выкрикивают славословия в мой адрес, но я прекрасно знаю, что я здесь ни при чем. Они все сделали сами.
Ну что же, бой прошел замечательно, девять раненых — это не потери, спрайтов немного жалко, но что делать… Глупо горевать по поводу того, что ты не в силах изменить.
4
Я велел взять под охрану переход в Миррор в ста милях от города Ханипула, расформировать флот (зачем мне корабли, если весь Арканус представляет собой один большой континент? И зачем мне целых две боевые триремы в пятидесятимильном Иствейском озере? Рыбу с них ловить?), а несоразмерно большие гарнизоны уменьшил, отправив лишних воинов к ближайшим магическим аномалиям. Пусть приносят пользу обществу вместо того, чтобы даром жрать хлеб. У героев, который год безвылазно сидящих в Торвелле, тоже кончилась праздная жизнь — я велел им исследовать пещеры Торгарда, где явно имеет место какое-то магическое присутствие.
Заброшенная темница в окрестностях Ханипула, издавна пользовавшаяся дурной славой, оказалась вообще без охраны, а странные эффекты, наблюдавшиеся по ночам в ее окрестностях, объяснялись наличием в ее подвале артефакта, подарившего мне еще пятьдесят духов маны.
А потом был второй бой.
Примерно в восьмидесяти милях на юг от города Миреана с незапамятных времен находится вулкан, носящий имя Миреадур. Это обычный вулкан, извергающийся раз в столетие, не примечательный ни высотой скального конуса, ни глубиной кратера, ни целебными минеральными водами. Как и большинство вулканов Аркануса, Миреадур с момента сотворения мира аккумулировал энергию хаоса. Несколько столетий назад в его жерле созрел полноценный магический узел, который привлек множество разнообразных тварей, и те плотно заселили его склоны.
Было бы неплохо освободить этот вулкан от нечисти и подселить туда магического духа. А если двести сорок шаманов не справятся с местными тварями, то тогда с ними не справится никто. И я приказал гарнизону Миреана выступать.
