9.1
Стольный град Аннуин видно издали. Главная башня цитадели появляется над горизонтом, когда до города еще полдня пути. И даже если не видеть ажурный шпиль, растущий в небо словно ниоткуда, в близости большого города сомнений нет.
Путники, торговцы, гонцы, караванщики, путешественники спешат по дороге сплошным потоком в обе стороны. Западный тракт здесь достигает ста футов в ширину, и все равно дорога запружена всадниками, повозками и пешими путниками. Люди, хоббиты, гномы, орки — кого только не встретишь на одном из трех главнейших трактов Аннура. А по обочинам тянутся корчмы, трактиры, харчевни, постоялые дворы, склады, рынки, бордели, лавки, дорога прямо-таки пестрит от разнообразных вывесок, тщательно вырисованных масляной краской и грубо намалеванных харадским углем на доске. Одни совершенно понятны, другие абсолютно загадочны. Что такое, например, «бильярдная»? Я спросил Дромадрона, но он тоже не знает этого, воистину в Аннуине много вещей, непонятных хоббиту, а ведь мы еще не доехали до стен Большой Крепости!
Дромадрон сказал, что мы уже въехали в Аннуин. Если бы можно было посмотреть на столицу Аннура с высоты птичьего полета, взгляду наблюдателя предстал бы огромный трилистник, распяленный на трех торговых трактах: южном, западном и восточном. Вдоль трактов Аннуин вытягивается от городских стен на десять-пятнадцать миль и в общей сложности за пределами стен живет вдвое больше горожан, чем внутри. А сами стены, по словам Дромадрона, давно обветшали, ведь, если случится война с Ганнаром, стены не помогут — боевые драконы, составляющие основу ударных сил ганнарских войск (кстати, и аннурских тоже), просто не заметят вздымающиеся к небесам величественные бастионы, когда обрушат на город яйца феникса (зажигательные, несущие в себе огненные вихри вместо зародыша, и полиморфные, превращающие жителей в убогих существ вроде птиц и ящериц), небесный огонь, магические яды, семена моровых поветрий… Много орудий убийства изобретено боевыми магами, и если однажды кошмарные изобретения тайных лабораторий вырвутся на свободу… Возможно, выжившие пожалеют, что их далекие предки повергли в прах Саурона, ведь даже владычество Великого Черного покажется им великим счастьем.
Аннур и Ганнар не воюют уже почти столетие, хотя взаимная ненависть между ними не утихла ни на малую толику. Просто обе стороны боятся, что война окажется больше похожей на самоубийство, чем на войну. Взять хотя бы Хтонский конфликт. Великие державы не поделили бросовый кусок земли в Могильных Пустошах, где даже конопля не растет, а, не поделивши, собрали многотысячные армии и пошли решать пустяковый вопрос силой оружия. Вот только не смогли они ничего решить. До сих пор никто не знает, чьи боевые маги устроили вторжение мантикор, да и не интересовало это тогда никого. Воинов тогда интересовало, как отбиться от внезапно нахлынувших чудовищных стай да как вернуться в родные края, не оставив половину войска на съедение безмозглым химерам. Видать, многому научило королей вторжение мантикор, ведь с тех пор ни Аннур, ни Ганнар не вели ни одной войны. Если, конечно, не считать за войны подавление мятежей да отражение варварских набегов.
Так о чем это я? А, о стенах. Так вот, с Ганнаром воевать боязно, с хоббитами глупо, ведь что с нас взять, кроме репы да моркови? Дейлу война не нужна, местная знать зарабатывает славу и достаток не мечом, а торговыми делами. Ангмар… Ангмару хватит пары черных драконов, и совет старейшин пришлет в Аннуин засоленную голову того вождя, у которого достанет глупой удали напасть на цитадель магов.
Кстати, а что это магов на улицах не видно? Я спросил об этом Дромадрона, и он ответил, что у аннурских магов не принято разгуливать по улицам в одноцветных плащах и с посохами наперевес. Есть одежда для церемоний, а есть для повседневной жизни, и обычно маги носят ту же одежду, что небогатые землевладельцы да купцы средней руки. Если тебе открыта магия, незачем подтверждать свое достоинство, вырядившись подобно харадскому петуху, ведь стоит зажечь огнешар на кончике пальца — и любой встречный, кто обидел тебя ненароком, упадет на колени и будет молить о прощении, не задумываясь ни о воинской чести, ни о купеческом звании. А ежели обидчик не упадет на колени, пусть пеняет на себя, такого в живых не оставляют, чтобы другим неповадно было.
Городских стен все еще не видно, а Дромадрон уже начал высматривать подходящий постоялый двор. Я удивился и спросил его:
— Разве Аннурский Королевский Университет располагается не за стенами Большой Крепости? Дромадрон аж перекосился:
— Ты что, сразу в университет собрался? И не думай! С твоим кольцом только через ворота и ходить! Там же детекторы магии повсюду. В лучшем случае будешь объяснять стражникам, почему артефакт не задекларировал и что никакого вреда его величеству причинить не хотел. А в худшем испепелит тебя вместе с кольцом демон-хранитель, к что я тогда Хардингу скажу? Нет, Хэмфаст, мы остановимся за пределами стен, а внутрь я пойду без тебя и договариваться обо всем буду без тебя. А когда договорюсь, маги выпишут тебе пропуск и проведут через специальную дверь, что устроена рядом с каждыми воротами. А до тех пор даже не думай попасть внутрь Крепости!
Примерно через полчаса Дромадрон нашел наконец устроивший его постоялый двор, который почему-то назывался «Четыре пса» (при чем здесь псы? И почему именно четыре, а не три и не пять?), мы разместились в двух отведенных нам комнатах, наши пони, с которых Дромадрон снял заклятие неутомимости, жадно припали к кормушке, а мы, шестеро путников, изможденных бешеной скачкой, устроили себе последний привал перед окончательной целью нашего путешествия.
9.2
Пятый раздел книги Учителя называется «Мыслеобразы». Я уже три раза прочитал его от начала до конца, но проверочное заклинание никак мне не удается. А ведь существо, которое должно получиться в результате, поистине уникально, думаю, сам Гэндальф пришел бы в восторг, увидев его в действии.
Основная идея такова. Это существо не имеет постоянного облика, ни физического, ни астрального. Столкнувшись с агрессивным поведением другого существа, оно берет у противника мыслеобраз и превращается в точную копию противника, причем захватывается не только внешний облик, но и два низших слоя души, содержащие в себе все боевые навыки. Такое существо можно победить, но его нельзя победить играючи. А если ты знаешь, что легкой победы не будет, то вряд ли рискнешь напасть. В общем, замечательная материальная оболочка для разведчика или курьера. Вот только захвата мыслеобраза у меня почему-то не происходит.
Я в очередной раз привел заклинание в действие и сотворил ящерицу (такова исходная форма этого существа). Я больно щелкнул ящерицу пальцем по носу, и она убежала под стол. Вздохнув, я дематериализовал ее.
Учитель неслышно появился за спиной. Он сказал:
— Ты забыл про элементал «Сотворить совместимый мыслеобраз».
— Но зачем? Разве он не создается автоматически при формировании контекста отображения внешнего образа?
— Автоматически создается мыслеобраз минимального объема, способный вместить только одно элементарное понятие. А тебе нужна емкость в два-три миллиона понятий.
Я открыл книгу на нужной странице и со стыдом обнаружил там то, что только что сказал Учитель. Но я же это читал!
— Не расстраивайся, Хэмфаст, — сказал Учитель, — ты учишься очень быстро. Ты уже усвоил примерно восьмую часть базового курса. Еще месяц, и ты смог бы понять суть нашей миссии.
— Смог бы?
— Если бы смог выдержать такой темп еще месяц. Но это не в твоих силах, тебе надо отдохнуть. Смотри, — Учитель указал на стену, где появилась еще одна дверь, которой не было раньше, — эта дверь ведет в рекреационную зону.
— Чего?
