— Благодарю.
Ник открыл дверь. Кровать, терминал на стене, маленький холодильник. Убранство дополнял письменный стол и пара стульев. Ник пожал плечами. Конечно, не сравнить с его родовым замком, но за время службы он привык и к более невзрачным местам. А здесь, на Большом Шраме, эта комната вообще могла считаться покоями сегуна. А родовой замок… увы, замка у него больше нет. Так что и травить душу бессмысленными воспоминаниями не стоит.
Ник разделся, пару раз плеснул на лицо водой из умывальника, открыл окно и, упав на низкую кровать, не укрываясь, уснул крепким сном уставшего человека.
Утром его разбудил негромкий стук в дверь. Ник натянул брюки и пошел открывать. Этого охранника он еще не видел. Высокий, почти с него ростом, жилистый и чертовски опасный японец. Ник хладнокровно выдержал исполненный неприязни взгляд, отчего температура, казалось, понизилась еще на пару градусов, и вопросительно поднял бровь. Верзила смерил его прищуром узких глаз.
— Одевайтесь, господин Кобаяси ждет вас. Позавтракаете вместе с ним.
— Хорошо, я буду готов через пару минут.
— Поторопитесь.
Ник быстро оделся, подхватил со стола футляр с мечами и вышел задолго до истечения двух минут.
Как только он появился на пороге, охранник молча повернулся и двинулся обратно по тропинке. Спустя пять минут они подошли к тому самому трехэтажному особняку, который привлек его внимание вчера вечером. Всю дорогу Ник постоянно ощущал волны неприязни, исходящие от охранника. При этом тот не проронил ни слова, и Нику оставалось только гадать, что могло послужить причиной подобной антипатии. В конце концов он бросил размышлять над этой проблемой и переключился на другое, стараясь мысленно подготовиться к предстоящему разговору.
Они подошли к маленькому саду. Ник, отвыкший от истинной японской красоты, понял, куда его ведут, только вступив на дорожку из якобы случайно разложенных камней. Он приостановился у цукубаи — камня-колодца и, поклонившись, омыл лицо. Идущий впереди охранник удивленно покосился, но Ник, полный радости от встречи с родиной, не обратил на это внимания. Родина! Пусть маленький кусочек, но, Будда, как же он соскучился по всей этой неспешной красоте, непонятной грубому взору иноземцев! Здесь время течет иначе, здесь замершие века, тут все, как и много столетий назад. Выверенные линии и покой истинного совершенства. Ник шагал, всеми порами впитывая аромат сосен и свежесть прудов. Сколь же многое он потерял, будучи изгнанным из Восходящей! Сколь много…
Господин Кобаяси ожидал его в чайном домике. Охранник почтительно остановился на входе и, низко согнувшись, чтобы пройти в маленькую дверь, доложил:
— Отец, я привел претендента.
— Очень хорошо, Итиро-тян, ты можешь идти.
— Да, отец. — Итиро поклонился и вышел. Однако! Николас проводил охранника удивленным взглядом: родной сын хозяина всего лишь простой охранник! Здесь следовали очень древним традициям, древним настолько, что даже в Восходящей они были давно забыты.
Ник пропустил Итиро, пригнувшись, вошел внутрь и осторожно огляделся. Напротив входа в стенной нише висел свиток с изображением священной горы. Льющийся с потолка неяркий свет падал на бумагу таким образом, что создавалось полное впечатление реальности. Казалось, что в стене пробито окно, выходящее на Фудзияму. В углу негромко кашлянули.
Ник почтительно склонился, ожидая разрешения сесть. Почтенный Сабуро завтракал, сидя на циновке возле невысокого столика. На вид ему было около пятидесяти лет, но Ник заметил множество мелких морщинок в уголках его глаз. Господин Кобаяси был гораздо старше.
— Ну проходите, молодой человек. Возьмите в углу стул, на нем вам наверняка будет удобнее.
— Спасибо, господин Кобаяси, но мне привычнее именно так.
Ник плавно опустился на циновку, положив футляр рядом с коленями. Сабуро указал на стол.
— Угощайтесь.
— Благодарю.
Ник взял со стола чашку с рыбой и принялся есть, наблюдая, как хозяин готовит густой чай. Господин Кобаяси не торопясь насыпал в большую глиняную чашку щепоть зеленого чая, залил кипятком и принялся взбивать смесь маленьким бамбуковым веничком. Ник завороженно вслушивался в ритмичные постукивания. Давно, слишком давно он не присутствовал при чайной церемонии, а господин Кобаяси проводил ее классически правильно. Кобаяси вгляделся в появившуюся светло-зеленую пену, удовлетворенно кивнул и подал чашку Нику.
Ник положил на левую руку приготовленный шелковый платочек, принял чашку и, поставив ее в левую руку, сделал три глотка горьковато-терпкой массы. Затем, обтерев край, отдал ее обратно.
— У вас просто великолепная картина, господин Кобаяси. Мне бы хотелось услышать ее историю.
Кобаяси замер, не донеся чашку до рта.
— Кто вы, молодой человек? Знание чайной церемонии сейчас редко даже в Восходящей Империи, не говоря о прочих людских государствах.
Ник склонил голову, ответил он уже на японском.
— Я — самурай… бывший самурай клана Такаси, Николас Фолдер.
Кобаяси, явно заметивший небольшую заминку Ника, пригубил чай и вновь передал чашку гостю.
— Осмелюсь заметить, молодой человек, вы не очень похожи на уроженца Империи.
Ник почтительно кивнул.
— Да, господин Кобаяси. Мой отец был наемником с Нового Света. Император за доблесть произвел его в самураи. Моя мать — младшая сестра сегуна Такаси.
Кобаяси улыбнулся.
— Ну что ж, родственникам Такаси у меня всегда открыты двери. Пойдем, покажешь, на что ты способен. Что у тебя в футляре?
— Мечи, господин Кобаяси.
— В моей школе ты можешь носить их свободно.
Ник поклонился.
— Спасибо.
— Не обижайся на моего сына, на эту должность претендовал он. Кстати, что привело тебя за пределы Восходящей?
Ник опустил голову. Он так боялся этих расспросов и так надеялся их избежать. Не удалось. Он вкратце рассказал историю гибели сегуна, суровое решение Императора, объяснил свой выбор планеты. Все время, пока он говорил, Кобаяси отвернувшись разглядывал висящую на стене картину. Казалось, он совершенно не слушает печальную историю ронина. Но стоило только Нику закончить рассказ, как Кобаяси, потирая виски, задумчиво произнес:
— Значит… принимая тебя, я вольно или невольно нарушаю волю Императора…
Ник склонил голову еще ниже.
— Если вам будет угодно, я тотчас покину вашу школу.
Кобаяси откинулся назад и рассмеялся дребезжащим старческим смехом.
— Успокойся, я не подданный Империи. Больше того, мои предки когда-то попали в Федерацию
