НЧЧК. Командировка

Едреные пассатижи! Она жива! Счастье-то какое!

* * *

Эрин! Эрин-Эрин-Эрин… Живой! Уф-ф… От мгновенного, невероятного облегчения, осознания того, что его не загрызли, не задушили и не прибили еще десятком изощренных способов, я чуть не взлетела с этого проклятого камня. Хотя почему – чуть? Если б не веревки, вспорхнула бы точно. Сердце мое затрепетало и забилось часто-часто… и в таком же неровном, рваном ритме вдруг – вполне закономерно – заскрипели и заколыхались мои щиты. Проклятье! Такой канал, даже с учетом того, что открывала его не я, все равно порушит мне защиту… Я не смогу вести его – и даже если каким-то чудом он дойдет, далеко не факт, что я к тому моменту буду жива и адекватна. И уж наверняка не смогу помочь с обезвреживанием Бурата. Поэтому… Задача первая: как-то обойтись без щитов. Задача вторая: держать связь. Задача третья: привести сюда Эрина наикратчайшей дорогой. Четвертое: оставаться… боеспособной. И пятое – проделать все это максимально быстро. Луна все выше. Балрог, у меня совсем мало времени!

Хорошо хоть, что подобно всем эльфам, я вполне четко представляю себе, в какой именно точке пространства нахожусь. Этакий внутренний компас, начинающий работать в экстремальных ситуациях, подобных нынешней. Я знаю, где я… теперь мне надо узнать, где Эрин… и стать ему «поводырем». Ну что ж, есть способ. Не слишком приятный, но действенный. Пока я злобна и свирепа, никакие леса и болота меня не проглотят. А значит…

И я лихорадочно принялась транслировать, пока осмелевшие лесные силы не принялись за меня всерьез:

«Слушай, времени мало. У меня сейчас щиты рухнут. Только не перебивай. Я сниму щиты, чтоб тебя вести. Тут Бурат вилами в меня тычет. Я должна разозлиться, чтоб болота меня не взяли. Сильно. Как вчера. Разозли меня, сможешь?»

* * *

«Смогу, солнышко мое неласковое».

Кто у нас лучший в мире игрок на девичьих нервах? Конечно, капитан ап-Телемнар. Спросите мамзель Желудьковскую. Она еще пару нелицеприятных эпитетов добавит.

* * *

Молодец! Эру, какой же он все-таки умный! Сходу уловил… Только одного «солнышка» тут мало. Мне нужно разъяриться по-настоящему, как вчера, и при этом сохранить трезвость. Та еще задачка.

«Балрог, мало! Еще! Я ругаться буду, так что извини заранее».

* * *

Эрин припомнил мурлыкающие интонации коварных искусителей из эротических триллеров. И выдал:

«Ты там хорошо себя ведешь, солнышко? Не пристаешь к старикашке? Смотри, осторожненько его там домогайся, а то еще сердечко не выдержит».

Нолвэндэ не любит непристойности, и именно на этом надо сыграть.

* * *

О, вот это уже лучше, гораздо, гораздо лучше! Но все равно – надо еще. Проклятье, ну когда еще у тебя будет возможность высказать мне все, что накипело, а, синеглазая сумрачная скотина? И дай мне уже локацию, местоположение свое дай мне!

* * *

'Лучше. Еще!'

Мыслеголос у девушки изменился, появились рычащие нотки, которые в кои-то веки так порадовали энчечекиста.

'Сбрось мне локацию!'

Капитан огляделся вокруг, сверился с компасом и определил положение созвездий.

«Я на юго-восточном краю болот» – каждое слово звенело, как брошенная на брусчатку серебряная монета – четко, кратко, резко. И уже совсем другим тоном – сладким и текучим, сочащимся патокой, чтобы простимулировать злость: «Ты связана, золотко мое сладенькое?». Снова жесткое, чеканное: «Веди меня!» – и открыл сознание.

* * *

Прекр-расно! Я пару раз сморгнула, чтоб начать хоть что-то различать помимо сгустившегося перед глазами алого тумана, а потом – попросту зажмурилась. Глаза мне сейчас только мешают… сильно мешают. Ну! Еще! Что, болотные твари, взяли?! Х-ха! Есть!

Я смотрела на болота «глазами» напарника. И я абсолютно точно знала, куда идти и как. А зловещая и зловонная магия наталкивалась на яростное пламя древнеэльфийского гнева – и пятилась, пятилась… Осины. Какая-то сухая трава, ломкая, пучками… словно остатки волос на голове старухи. Камыш.

Тьма да не устрашит пламенных духом! Вперед! Иди за мной, сквозь мрак и топи, не отставая! Слышишь?!

Я чуть не утратила нить, вдруг осознав, что в запале перешла на древний-предревний диалект квеньи, тот самый, на котором взывал к соратникам мой любимый национальный герой. Папочка как-то, со свойственным сумеречным эльфам язвительным юмором, подарил маме библиографическую редкость – сборник «Речи Куруфинвэ Феанаро к народу нолдор (неотредактированная версия)». Без купюр, то есть. А на меня нашла блажь выучить любопытную книгу чуть ли не наизусть… Вот теперь пригодилось.

«Триста на север. … связана, да!»

* * *

«Принял!»

Нолвэндэ так забавно и искренне злилась, что стоило развить мысль дальше и спровоцировать её еще раз. – «Ах! да это же мечта любого энчечекиста – связанная нагая женщина». Еще бы не сбиться со счета во время ходьбы. – «Я смотрю четко на север – куда идти?» И снова голосом растлителя: «Придется мне тебя допросить, дорогая. В лучших традициях. С пристрастием».

От частой смены эмоционального фона к горлу подкатывала тошнота. Так и самому спятить недолго.

* * *

Допро… что-о? Ах, ты ж…

«Прямо триста шагов. Будет гать. Там – северо-запад, пятьсот».

* * *

Усугубляем!

«Только не говори, что тебе не хочется… быть допрошенной».

* * *

Не скажу, балрог! Не скажу! Потому что – да, Моргот тебя сожри, хочется. Но не сейчас.

«Я в штанах! Дошел до гати?»

* * *

Впереди действительно что-то такое виднелось. Старая гать, проложенная, одному Эру ведомо, когда, уводила в самое сердце болот. Кто-то старался, насколько это возможно, облегчить себе путь.

«Принял! Вижу!» – «Прямо на алтаре, при свете звезд. И вчера ты тоже была в штанах. Нам это не помешало, совершенно. Помнишь, солнышко?» – Эрин сверился с компасом. – «Северо- запад. Да!»

* * *

А я, кажется, уже могу контролировать свой гнев. Да, точно. Могу. Но расслабляться рано – вот и Бурат что-то засуетился, подхватил свои вилы и водит теперь ими надо мной. Место, что ли, выбирает, куда сподручней ткнуть?

«Только попробуй там утопнуть, с-сумеречный! Пятьсот шагов по гати, северо-запад. Островок. Справа – топь!»

* * *

А вот одновременно считать шаги, контролировать канал и говорить скабрезности получалось не так и легко, как может показаться. От таких упражнений, неровен час, разовьется шизофрения.

«Принял! Пятьсот». – «Я знаю массу замечательных способов развязать язык самой несговорчивой девушке. Ты же доверяешь моему опыту, родная?»

* * *

Хороший язык – квенья. Выразительный. Звонкий. С массой емких и точных выражений. Доверяю. Не опыту. Тебе. И не в том смысле…

С-сволочной леший! Тварь! За каждый раз, что этот трухлявый пенек меня облапал, он заплатит. Клянусь честью предков.

«Левее держи. Остров видишь?»

* * *

«Тебе понравится». – «Вижу! Где Вилы?» – «А потом я… допрошу тебя еще раз!»