Что ж, вполне разумно, мы прошли в зал. Народ, прибывший поездом, давно покинул станцию. Следующий поезд нескоро, ожидающих не было, праздного люда тоже. Скамейки были пусты. Тем не менее, мы приняли меры предосторожности, то есть маскировку. Вольф с биороботом изображали влюбленных, Лешек и Лева дремали, надвинув на лица шляпы, я подобрал оставленную кем-то газету, загородил ей лицо и, от нечего делать, читал.
Завтра выборы, писалось в передовице, во избежание беспорядков, учиняемых оппозицией, в столице введено чрезвычайное положение и комендантский час. Гражданам запрещено появляться на улицах с наступлением темноты. Для охраны порядка к столице стягиваются войска регулярной армии. Правительство Долины и лично Его магейшество, Великий Волшебник, Маг и Чародей, Властелин ночи, действующий повелитель Алмазной долины Бэдбэар призывают всех граждан соблюдать спокойствие. И так далее. Да, с демократией, куда ни плюнь, везде всё обстоит одинаково. Так, а это интересно: 'Как сообщают надежные источники, виденная три дня назад на ковре-самолете и унесенная впоследствии змеем Горынычем девушка вовсе не являлась дочерью короля, царя и эмира Шема Ханства Ассабаха-Августина Четвертого наследной принцессой Даяной. Это была совершенно другая особа, очень напоминавшая своей внешностью…
Далее прочитать было невозможно, поскольку кусок газеты с продолжением статьи был нагло оторван. Кому-то потребовался клочек бумаги для 'козьей ножки' или для личной гигиены. Что ж, с опровержениями Кощей сработал хорошо, может, Бэдбэар и поверит, что у Кощея я не был.
Однако ждать капитана королевских стрельцов нам пришлось довольно долго, мы уже отчаялись и решили, что наш провожатый позабыл про нас и ушел своей дорогой.
- Вы уж, небось, решили, что я позабыл про вас и ушел своей дорогой? - прогремел в пустом зале голос Порамиса де Артана. - Дело в том, что непросто было найти подходящий экипаж. Все извозчики словно попрятались куда-то. И вообще в городе творится что-то невообразимое, назревает какая-то смута. Или уже назрела. Ладно, пойдемте, карета ждет.
Сквозь задернутые наглухо занавески ничего не было видно. Куда нас везут? Порамис де Артан сидел с кучером на козлах. Я приоткрыл маленькую щелочку посмотреть одним глазком на улицу, но ничего там не увидел кроме военной техники. Как я догадался, это короба. Шестиколесные машины на паровой тяге, обшитые железом, с амбразурами, из которых торчали блестящие медные стволы. Колеса широкие и железные, без шин, как у допотопных тракторов. При движении по булыжной мостовой эти аппараты издавали оглушительный грохот.
Ехали мы чуть меньше получаса. Внезапно карета остановилась, снаружи послышались голоса, но слова разобрать было очень сложно - звукоизоляция в карете оказалась отменная. Наш провожатый был чем-то рассержен и выкрикивал гневные реплики. Дверца экипажа распахнулась, ее открыл средних лет стражник по виду довольно высокого звания. Он оглядел всех нас сверлящим взглядом.
- Я протестую, господин полковник! - возбужденно кричал за его спиной Порамис де Артан. - Я иностранный подданный, у меня политическая неприкосновенность! Я прибыл для выполнения особой миссии!
- Спасибо, капитан, - ответил полковник. - Вы уже выполнили свою миссию. Я не собираюсь вас задерживать, мне нужны только эти вот господа.
- Но это невозможно! Это мои друзья, я могу поручиться за них словом дворянина! А девушка - это вообще дочь короля и эмира Шема Ханства Ассабаха-Августина Четвертого!
- Вы ошибаетесь, капитан! Перед вами преступная банда мошенников, которых мы давно разыскиваем. А девушка вовсе не царевна Шема Ханства, а известная рецидивистка Сонька Золотая Акция. Пользуясь своей схожестью с принцессой, она совершила немало преступлений. Ведь настоящая принцесса, как выяснилось, не покидала стен эмирского дворца. Похищение было инсценировано. С вашей помощью, капитан, удалось пресечь очень крупную аферу! Посторонитесь, пожалуйста. А вы, господа и дама, пройдите со мной!
Сопротивляться было бесполезно, полковника сопровождала многочисленная и хорошо вооруженная стража. Нас взяли в каре и повели вдоль улицы.
- Я этого так не оставлю! - кричал нам вслед капитан. - Друзья, клянусь, я все сделаю для вашего освобождения! Слово дворянина!
Идти пришлось недолго. Нас проводили к мрачному каменному строению (оказалось, что в городе есть еще одно каменное здание), провели через массивные железные ворота, завели в узкий коридор и расселили по крохотным одиночным камерам. Обыску и экспроприации личных вещей нас подвергать не стали, при мне оставались молодильные яблоки, почти действующая модель прибора 1207, амулет Золотого Льва, серебряный перстень Эль Гоира, часы, компас, неработающий фонарь и немного денег. Рюкзак с ковром-самолетом, видеокамерой и даже аптечкой, с которой я обычно никогда не расставался, предусмотрительно был оставлен у Кощея.
Сквозь зарешеченное окошко под потолком проникал дневной свет и шум улицы. Пододвинув лавку, я заглянул в окно: там действительно оказалась улица. По ней бегом проносились штатские и военные, доносились отдаленные выстрелы. Да, предвыборная лихорадка в полном разгаре. От нечего делать я померил шагами камеру. Три на три метра, девять квадратных, почти жилищная норма. Я мог бы при помощи амулета мгновенно переместиться в пространстве и удрать из тюрьмы, но это крайняя мера. Надо подождать, что будет дальше. Нет никаких сомнений, что наш арест организован великим и могучим кандидатом в президенты, на свидание к которому мы так спешили. Так что, рано или поздно, он захочет меня видеть. Что ж, заодно избавит от прохождения приемной, стражей, секретарей, недобрых взглядов из очереди…
Прошло несколько часов ожидания. Я отведал тюремной баланды, поразмышлял о смысле жизни, поговорил с умным человеком, то есть с собой, посетовал ему на судьбу, еще раз вспомнил обо всех приключениях последних дней. Где-то в четвертом часу лязгнул засов, со скрипом открылась дверь, за ней стояли ключник и внушительного телосложения стражник.
- На выход! - громовым голосом произнес стражник.
- Я свободен? - пошутил я.
Стражник не ответил, только жестом указал идти впереди себя. Он подвел меня к винтовой лестнице, по которой мы спустились в подвал. Потом долго шли по темному коридору с многочисленными мрачными дверьми, из-за которых доносились крики, стоны и лязг железа, что производило впечатление жуткое и угнетающее. Потом по винтовой лестнице мы поднялись наверх, шли по другому коридору, более просторному и светлому, с характерным для присутственных мест интерьером. В конце коридора стражник открыл торцевую дверь, и я оказался в знакомом мне кабинете секретаря великого и ужасного. Значит, тюрьма примыкает к резиденции Повелителя и Чародея и сообщается с ней подземным ходом.
Секретарь прервал разговор по дальнослову, бросил сучок в ящик стола и посмотрел на меня с нескрываемой ненавистью.
- Доложите о прибытии арестанта, - пробасил стражник.
Секретарь нехотя встал, прошел сквозь стену, через минуту вышел и распахнул замаскированную дверь. Стражник подтолкнул меня к проему. В знакомом кабинете за знакомым столом восседала знакомая фигура, напоминающая артиста Броневого в роли Мюллера. В кабинете он был один.
- Оставьте нас, - произнес лже-маг, и стражник послушно удалился.
- Вот мы и встретились. Хе-хе! - обратился хозяин кабинета ко мне, вставая из-за стола и указывая на диван-облако.
Я сел. Он походил по кабинету, словно не зная, с чего начать разговор.
- Давай сюда яблоки и прибор 1207, - произнес он, наконец.
Я встал, прошел мимо протянутой руки 'волшебника', достал из объемистого 'кенгурового' кармана вышеперечисленные предметы и положил их на стол.
- Ты хочешь знать, почему я не спрашиваю, где принцесса Шема Ханства?
- Потому, что вы знаете, где она.
- Правильно. Хе-хе. Полюбуйся, - он достал блюдечко и яблочко. - Вот, подойди сюда.
В блюдце возникло изображение камеры, похожей на ту, в которой несколько минут назад находился и я, а на полу, раскинув руки, лежала дубль-царевна с неестественно вывернутой головой.
- Мои инженеры распознали, что это машина и разобрались, как ее выключить, - продолжал
