— Если что… — начал Саша, но Зина оборвала его небрежным жестом.
— Если что, я позвоню, — сказала она, — и ты мне поможешь, правильно? — она улыбнулась.
— Правильно, — согласился Саша, встал со стула, сделал шаг к Зине и поцеловал ее. Немного неуверенно.
Зина не отреагировала на поцелуй, нет, она не сопротивлялась, она просто не отреагировала. Саша отлип от нее и мы направились к выходу.
— Я к твоим услугам, — сказала Зина.
— Что это за хмырь? — спросил я.
— Просто человек. Неплохой человек, по-моему, даже не бандит. Хотя я точно не знаю, я в его мыслях вообще почти ничего не понимаю. Акции какие-то…
— Неважно. Что ты думаешь насчет всего этого?
— Твоего просветления?
— Да.
— Раньше я такого не видела. Говорят, такие случаи бывают, но очень редко.
— А как обычно бывает?
— Медленно, постепенно, в течение многих лет. Потрясение было сильное?
— Да уж. Священник, которому я исповедовался, узнал, что я вампир, проклял меня, проклятие начало работать, я загрыз священника, проклятие не рассосалось, пришлось разнести церковь по кирпичикам. Брр…
— Круто. А Лена откуда взялась?
— Она была в церкви, когда я сражался с проклятием. Я ее спас, потом она начала ругаться, а я стал ее грузить какой-то ерундой… в общем, как-то незаметно… нет, не могу объяснить! Это такое чувство… его просто не с чем сравнивать!
— Никто не может объяснить свое просветление, — вздохнула Зина. — Такова жизнь. Тебе повезло, такой шанс выпадает единицам.
— Зина говорит, что это было не везение, а воля божья.
— Какая разница, как это называть? Воля божья непознаваема по определению, назови ее везением и ничего не изменится.
— Лена говорит, я антихрист.
— Почему?
— Ей открылось.
— Если ты говоришь с богом, это вера, а если бог говорит с тобой, это шизофрения. Насчет антихриста — это у нее галлюцинации.
— Я тоже так думаю. В самом деле, какой я антихрист!
— Ты когда родился?
— Двадцать второго октября.
— Ничего похожего.
— На что?
— Говорят, антихрист должен родиться в конце июня — начале июля. Но это, скорее всего, ерунда.
— А что еще известно про антихриста?
— Почти ничего. Про него многое говорят, но непонятно, где пророчества, а где фантазии. Основная идея в том, что антихрист — это Христос наоборот.
— Тогда он должен быть женщиной.
— Быстро ты сообразил. Да, главная проблема в том, что непонятно, что считать 'наоборот', то есть, какие свойства Христа должны быть обращены. Христос был человеком, должен ли антихрист не быть человеком?
— А кем же тогда? Жабой какой-нибудь или инопланетянином?
— Понятия не имею. Нет, Сергей, это у нее бред. Ничего страшного в этом нет, бывает и хуже, митрополит наш, например, когда просветление обрел, такой шабаш в монастыре устроил, — Зина передернула плечами, то ли от ужаса, то ли от блаженства. — Короче, не бери в голову.
— Она еще говорит, что она — мой светлый оппонент.
— Это вряд ли, по всем пророчествам выходит, что Христос явится в облике мужчины. Если вообще явится в вещественном облике. Может, это ты Христос, а она антихрист?
— Не издевайся!
— Извини. А до какого уровня ты просветлился? Ты теперь святой или мессия?
— Понятия не имею.
— Давай проверим.
— Как?
— Сотвори какое-нибудь чудо.
— Какое?
Я огляделся по сторонам и увидел, что на ловца и зверь бежит. Два молодых человека в строгих черных пальто направлялись в нашу сторону, спокойные и сосредоточенные, прямо-таки люди в черном. У одного из них на груди болталась бирочка, я напряг глаза и прочел, что на ней написано. Старейшина Харщ.
— Здравствуйте, — произнес старейшина Харщ с отчетливым иностранным акцентом, скорее всего, английским. — Вы позволите занять несколько минут вашего времени?
Я пожал плечами и Харщ истолковал это как знак согласия.
— Мы представляем единую церковь Христа, — заявил Харщ, — вы можете звать меня старейшина Харщ, а это старейшина Робин. Вы что-нибудь слышали о нашей церкви?
— Вы кришнаиты? — спросил я.
Нет, я не такой идиот, чтобы не знать, что кришнаиты — не христиане, просто мне захотелось посмеяться над ними. Не знаю, почему, может, потому, что они производили такое странное ощущение… как будто у них бесы в голове.
Харщ вздрогнул и они с Робином недоуменно переглянулись. Наверное, такие дремучие клиенты им давно не попадались.
— Мы не кришнаиты, — ответил Харщ. — Наша церковь известна как мормонская, но мы называем себя 'Единая церковь Христа'.
— У вас правда многоженство? — поинтересовался я.
— Нет, — с достоинством провозгласил Харщ, — мы больше не практикуем многоженство, потому что это противоречит законам Соединенных Штатов. Мы законопослушные граждане.
— Жаль. Было бы интересно.
— Да, это очень интересно! — обрадовался Харщ. — Позвольте, я расскажу вам об основных положениях нашей веры.
— Пожалуйста.
— В глубокой древности пророки Американского континента…
— Какие пророки?
— Пророки Американского континента. Не перебивайте, пожалуйста.
— Индейцы?
— Какие индейцы?
— Ну, пророки. В глубокой древности на Американском континенте жили одни только индейцы. Эти пророки были индейцами или древность была не очень глубокая?
— Хватит тебе баловаться, — не выдержала Зина, — давай.
— Хорошо, — сказал я, — ты это, Харщ, не греши больше.
— Что за чушь я несу, — с отвращением произнес Харщ, сорвал с себя бирочку и аккуратно положил ее на переполненную урну. Робин наблюдал за ним широко раскрытыми глазами.
— На, подержи, — сказал Харщ и сунул ему объемистую сумку, наверняка набитую откровениями индейских пророков, — пойду пива попью.
— А… э… — замычал Робин, — что с вами, старейшина? Какое пиво?
