— Куда идти? — обратился я к Юле.
Она показала рукой в сторону лифтов, которые я и так уже заметил, и сделала шаг в ту сторону, но длинный решительно заступил дорогу.
— Извините, Юлия Николаевна, — сказал он, — мы должны кое-что уточнить.
Юля растерянно захлопала глазами и обернулась ко мне. Я пожал плечами и растворился в воздухе. А что еще оставалось делать, не устраивать же сцену из гонконгского боевика.
14
Охранники увлеченно общались с Юлей, вначале я наслаждался этим зрелищем, особенно забавно было читать мысли участников и сравнивать их с произнесенными вслух словами, а потом мне все надоело, я прочитал в голове Юли расположение ее квартиры и отправился туда. Ничего, догонит.
Да, квартира крутая. Хотя обставлена, на мой взгляд, некрасиво, складывается ощущение, что хозяевам не хватило денег, чтобы купить достаточное количество мебели. Умом понимаешь, что большую квартиру совсем необязательно загромождать, что когда много свободного пространства, это даже лучше, но избавиться от дурацкого ощущения незаконченности интерьера никак не удается.
А вот и Юлин муж, Мишка, стало быть. А ведь не скажешь, что новый русский, на вид мужик как мужик. Лет сорок — сорок пять, брюха нет, бандитской поджарости тоже, лысина есть, но небольшая, встретишь такого на улице и не поймешь, что новый русский. Интересно, как он все эти бабки заработал…
Мишка сидел перед телевизором (так называемый домашний кинотеатр, три-четыре штуки зеленых) и смотрел футбол. Футболисты радостно прыгали по заснеженному полю, смотреть на них было холодно, а ведь они еще и с голыми коленками… под такое зрелище надо водку пить, а не пиво.
Тем не менее, Юлин муж пил именно пиво. На журнальном столике справа от него стояли две пустые банки светлого 'Хольстена', рядом стояла массивная хрустальная пепельница, в которой покоился десяток бычков с белым фильтром.
Я сходил на кухню и обнаружил в холодильнике месторождение пива, а в стенном шкафу стеклянную кружку, точно такую же, как та, из которой пил пиво хозяин квартиры. Стекло, оказывается, не простое, а богемское. Взяв в одну руку банку, а в другую кружку, я вернулся в большую комнату и сел в кресло по другую сторону журнального столика.
Юлин муж издал нечленораздельный звук. Ах да, я же невидим, а пиво нет. Я поспешно принял нормальный вид, улыбнулся и сказал:
— Извините.
А у него крепкие нервы. Мужик ничем не показал своего потрясения, он кивнул, приветливо улыбнулся, дескать, такая мелочь не стоит извинения, поставил кружку на стол и протянул руку для рукопожатия.
— Михаил, — представился он.
— Сергей, — ответил я.
— Очень приятно, — сообщил Михаил. — Наливай пиво, не стесняйся. И сигаретами угощайся.
— Нет, спасибо, я лучше свои, — я достал из кармана 'Петра Первого'.
— Можно? — спросил Михаил и показал на мои сигареты.
Немного удивившись, я протянул ему пачку, он вытащил сигарету, прикурил от позолоченной 'Зиппо', дал прикурить мне, глубоко затянулся и закашлялся.
— Уже привык к 'Парламенту', — сообщил он. — Раньше терпеть не мог, но приходится соответствовать, не курить же 'Приму' на совете директоров.
Я сочувственно покивал головой. Да уж, у богатых свои проблемы.
— За знакомство, — сказал я и поднял кружку.
— За знакомство, — поддержал тост Михаил и мы выпили.
На экране один из футболистов поскользнулся, упал и пропахал в сугробе довольно глубокую борозду. Когда он поднялся на ноги, он стал похож на снеговика, которого какой-то шутник облачил в летние шорты.
— Как им только не холодно, — сказал я.
— И не говори, — согласился Михаил. — Говорят, они в такую погоду колготки прозрачные надевают.
— От колготок теплее не станет.
— Это точно. Слушай, а как ты вошел сюда?
— Сквозь стену.
— Как это?
— Элементарно — берешь и проходишь. Только научиться трудно.
— Гм… А ты вообще кто? Волшебник, типа?
— Твоя жена думает, что дьявол.
Михаил скорчил недовольную гримасу.
— Вечно ей везде дьявол мерещится, — сказал он. — Это уже не смешно стало, представляешь, она над кроватью крест перевернутый повесила. Свечи черные в спальне…
Я брезгливо передернул плечами. Действительно, черные свечи, перевернутое распятие, иконы в сортире — это даже не комедия, это профанация какая-то. Ну в самом деле, какое отношение все это имеет к делу тьмы? Можно подумать, что у Сатаны нет никаких других дел, кроме как строить богу мелкие пакости.
— Вот и черта нашла живого, — продолжал вещать Михаил. — А с чего она решила, что ты дьявол?
— Она в одну шарлатанскую контору пошла, там ей обещали дьявола вызвать. А вызвали меня.
— Как это?
— Как-как… была пентаграмма пустая, а потом раз и я в ней стою.
— А на самом деле как было? Ловкость рук и никакого мошенства?
— Нет, меня действительно вызвали.
— Значит, ты и в самом деле дьявол.
— Может, и так.
— А что у тебя на шее болтается? Какой-нибудь паук засушенный?
Я продемонстрировал Михаилу мифриловый крест.
— Тогда ты не дьявол, — заявил Михаил. — Нечистая сила креста боится.
— Ерунда, — возразил я, — я одно время вампиром был, так крест вообще не мешал.
Михаил хихикнул.
Я взлетел в воздух, сделал круг вокруг люстры и приземлился на место. Михаил отхлебнул пива и спросил:
— Ты фильм про воспламеняющую взглядом не смотрел?
— Смотрел. А что?
— Так, как она, умеешь?
— Не пробовал.
— И не пробуй, — Михаил хихикнул, — здесь, по крайней мере. Меня сможешь научить?
— Попробовать можно.
— Времени много займет?
— Лет пять, может, десять. Иногда получается быстрее, я вот в полтора месяца уложился.
— Как это у тебя получилось?
— Повезло, можно сказать. Правда, пришлось перенестись в параллельный мир, выпить кровь
