Эта дуэль не была у Легана первой. Третья по счету победа, но он до сих пор воспринимал ее как чистую случайность.
Все-таки Олликэн был непорядочным офицером! Зачем он оскорбил память прабабки? Известная личность, знаменитая сказочница, вот, даже ученые приезжают из-за нее! А Гатт посмел… Ладно! Не будем об этом!
Некк говорил, что этот ученый разыскивает старые книги сказок. Отец, наверное, отправит его в городскую библиотеку. Леган открыл глаза и посмотрел на шкаф, где хранились его книги. Все они были новыми, напечатанными. Напечатанные книги занимали гораздо меньше места, их было легче читать, хотя и стоили они не так уж и мало: порой до сорока золотых! Но род их не был таким бедным, они вполне могли себе позволить приобретать напечатанные книги. А ученого, видимо, интересуют рукописные. Но все рукописные книги давно уже передали библиотеке — книги и места занимали меньше, и читать их было легче.
Леган остановил взгляд на одной из книг. «Тень рыцаря». Интересная книга. Самая небольшая из всех сказок — именно поэтому Леган и прочел ее одной из первых. Его поразило описание поединка рыцаря со своей тенью и то, как умело этот рыцарь вышел из создавшегося затруднительного положения. Славное было время. Рыцари, единороги, драконы… колдуны… Леган нахмурился, вспомнив слова Олликэна. Богатая фантазия — это еще не колдовство…
Осторожный стук в дверь заставил Легана встать с кровати. Он подошел к двери и распахнул ее. На пороге стоял отец. Лицо его при виде сына на миг озарилось радостной улыбкой, тут же, впрочем, сменившейся озабоченным выражением.
— Вы вернулись, — сказал он. Леган обратил внимание, что отец начал произносить эти слова с вопросительной интонацией, а закончил — с утвердительной, гораздо более спокойной.
— Да, — ответил Леган.
— Все в порядке?
— Да, благодарю вас.
Отец удовлетворенно кивнул.
— К вам приходил посыльный от полковника Куиссэна. Господин полковник просил вас прибыть в штаб…
— Я знаю, отец, — сказал Леган. — Благодарю вас…
— Леган, а сегодня вечером вы… вы будете дома? — поинтересовался отец.
— Вероятно, да.
— Вас хотела видеть ваша матушка. Вы так давно с ней не беседовали…
— Простите, отец, — смутился Леган. — Сегодня же вечером… Даже днем, по возвращении из полка.
Отец вышел из комнаты сына и пошел к себе в кабинет. Ему очень хотелось порасспросить сына обо всем, но он сдержал себя. Самое главное, что Леган жив. И даже не ранен! Он специально остался в рубашке, чтобы показать отцу, что на нем нет ни единой царапины. Хвала Небу, сын жив. Хвала Небу!..
4
Леган добирался до полка пешком — идти было не очень далеко, а конь его и без того не застоялся. По дороге Легана приветствовали знакомые офицеры, направляющиеся, как и он сам, в полк. И на всех лицах читалась явная радость от того, что Леган жив. Неужели бедного Гатта в самом деле никто не любил?!
Леган с удивлением увидел, что на плацу уже выстроился почти весь полк. Наверное, полковник готовится огласить какой-то приказ, подумал Леган.
В комнате перед кабинетом полковника уже сидели Ленн Раллэн и Гэртан Гаррэт.
— Привет, дружище! — улыбнулся Ленн. — Нам не дают расстаться!
— А тебя зачем вызвали?! — удивился Леган.
— Не знаю, но догадываюсь, — усмехнулся Ленн. — Причина очень проста…
— Его длинный язык! — хмуро перебил Ленна Гэртан.
— Нет! — Ленн сразу же перестал улыбаться. Лицо его посуровело. — Причина, господин лейтенант, в том, что я ЧТУ приказы и не намерен позволять кому подало оскорблять память погибшего офицера! Пусть даже он погиб и на дуэли! И… и пусть даже, — Ленн понизил голос, — я его терпеть не мог!
— М-да… — Леган присел на лавку рядом с Гэртаном. — Похоже, никто не мог терпеть бедного капитана Олликэна! Почему бы это?
— Почему? — переспросил Ленн. — У каждого на то были свои причины, Леган!
— А какие причины были у тебя? — поинтересовался Гэртан.
— Помнишь, я познакомился с одной дамой? — спросил Ленн. — Ее звали Толла, Толла Каварригэн!
— А-а-а! — протянул Леган. — Это такая высокая, темноволосая, очень похожая на засушенную рыбку?!
— Сами вы, господин лейтенант!.. — нахмурился Ленн. — Не буду я вам ничего рассказывать!
— Ладно тебе, Ленн! — расхохотался Гэртан. — Не обижайся!
— Я пошутил, Ленн! — лукаво улыбнулся Леган. — Прости меня! Она была очень симпатичной! Правда! Я бы и сам не отказался с ней!..
Гэртан захохотал.
— Ну, не хотите, тогда не буду ничего говорить! — еще больше надулся Ленн.
— Ладно, ладно! — примирительно произнес Леган. — Прости! Я пошутил! Ну?
— Не буду! — упрямо повторил Ленн.
— Ну пожалуйста! Ленн! — хором начали просить друзья.
— Ладно, — смягчился Ленн. — Ну так вот! Эта самая Толла Каварригэн подвергалась осаде со стороны капитана Олликэна…
— Ага! — воскликнул Леган. — Я так и думал! Так вот почему он!..
— Нет! — строго прервал его Ленн. — Моей заслуги тут нет! Госпожа Каварригэн просто начала липнуть ко мне, едва мы встретились с ней глазами! Я подумал, что она из породы легкомысленных женщин, но все оказалось совсем иначе! Она просто очень сильно испугалась!
— Тебя?
— Почему меня?! — удивился Ленн. — Не меня! Капитана Олликэна!
— Испугалась?! — Леган и Гэртан недоуменно переглянулись между собой.
— Да, господа! Испугалась! — подтвердил Ленн. — Она заявила, что Гатт по очереди ухаживал за пятью женщинами в городе и никто из них не прожил после этого и месяца!
— Что?! Ты хочешь сказать?..
— Не знаю! — ответил Ленн. — Я не думаю, что Гатт как-то причастен к смерти этих женщин, но Толла считала именно так! И когда Гатт начал делать ей намеки, Толла перепугалась. Она принялась искать защиты у меня!
— Особенно по ночам! — добавил Гэртан.
— Ну… не без этого, — отвел глаза Ленн.
— Странно, что Гатт не предъявил к тебе своих претензий! — заметил Леган.
— Как это — не предъявил?! — удивился Ленн. — Он даже хотел вызвать меня на дуэль!
— На дуэль?! Я не знал… — растерялся Леган. — А как же вы разрешили ваш спор?
— Понимаешь, — задумчиво проговорил Ленн. — Я просто объяснил Гатту, что Толла его боится. И рассказал почему. И Гатт… Гатт принес мне свои извинения…
— Не может быть!!! — хором воскликнули друзья. — Гатт Олликэн перед тобой извинился?!
— Я сам не поверил в это, — признался Ленн. — Но Гатт выглядел весьма встревоженным после моих слов… И это меня удивило больше, чем его извинения…
