даже через толстую ткань.
— Теперь веди, — сказал Герман и подумал, что все расспросы лучше оставить на потом.
Если им только повезет выбраться из этого логова Ангелов, он не успокоится, пока не добьется от Морганы ответов.
Коридор был совершенно пуст. К охране пленников Ангелы подошли спустя рукава: понадеялись на парализующие решетки. Ясное дело, никто из этих умников и думать не думал, что здесь, на их базе, может объявиться вооруженная ножом маленькая девочка, которая окажется настолько сообразительной, что найдет способ разломать замок решетки…
Камеры по правую и левую сторону коридора, оказались необитаемы. Похоже, никого, кроме следопыта, в этой белоснежной стеклянной тюрьме не было. Сердце Германа сжалось.
“Значит, Герда уже…”
Следопыт остановился и кинулся обратно.
Его камера — в самом центре коридора и, вполне вероятно, если бы он пошел в другую сторону, то может быть…
Не думая уже ни о чем другом, кроме спасения Герды, Герман бежал назад. Моргана следовала за ним.
Камера. Пусто. Камера. Пусто. Камера. Пусто. Камера. Пусто.
— Черт побери! — выдохнул следопыт.
Коридор упирался в стену. Герман совсем уже было отчаялся найти хоть кого-нибудь, как вдруг из самой дальней камеры (напротив белела неизвестно куда ведущая дверь) послышался знакомый писклявый голосок:
— Эй, буки! А я вас слышу! Когда же нас кормить будете, ась? Вы что там, вконец озверели? В жизни следопыт не был так рад.
— Густав! — выкрикнул он, забыв об осторожности. Великан даже подпрыгнул:
— Герман?! Это что, ты, что ли?!
— Герман?! — эхом повторила Герда, глядя на него с удивлением. Девушку держали в одной стеклянной камере с Густавом. Герман почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение: если не считать застарелого, отливавшего желтым синяка на левой скуле и разбитых, опухших губ, девушка была, кажется, в полном порядке. Он все-таки успел.
— Ты что здесь делаешь? Ты же должен был оставаться в деревне Лиственников! — сказала Герда.
— Долго объяснять, — буркнул следопыт. — Ладно, попробую вас освободить! Сейчас уберу решетку…
Моргану ни Герда, ни Густав не видели, она остановилась поодаль, присела у стены.
— Это невозможно, — нахмурилась девушка, она спрыгнула с верхней кровати и теперь внимательно наблюдала за действиями следопыта.
— Но я же на свободе! — заметил Герман, шаря пальцами по стене.
— Как ты вообще сюда попал-то, ась? — спросил Густав. — Может, ты вообще того, мираж, ась?
— За ней пришел, — буркнул Герман, и Герда, не ожидавшая подобной откровенности, посмотрела на следопыта ошеломленно. — Нужно же вытаскивать ее зад из неприятностей, — добавил Герман.
— Хам, — сказала она. — Ну почему ты ничему не учишься со временем?
— Его уже не исправить, — жизнерадостно подтвердил Густав, — совсем порченый помидорер.
— Сам ты помидорер, — отозвался Герман. Пальцы наконец нащупали едва заметную трещину в пластике, и следопыт сунул в нее нож.
— Берегись! — вдруг пронзительно крикнула Герда.
Герман резко обернулся и нос к носу столкнулся с двумя очень удивленными тюремщиками в белых халатах. Они только что вышли из-за белой двери и никак не предполагали, что в коридоре их будет ждать “дружеский” прием в лице Германа. Следопыт начал действовать, прежде чем Ангелы успели сообразить, что здесь происходит. Он метнул нож, лезвие вонзилось Ангелу в плечо. Раненый закричал, схватился за рукоятку, но прежде, чем успел выдернуть нож, Герман приложил его ножкой от кровати по голове. Раз, и еще раз, и еще разок, для верности… Второй потянулся к висящему на поясе парализатору, но не успел им воспользоваться. Герман сгреб Ангела за грудки и зашвырнул в камеру к Герде и Густаву, прямо через лучи решетки. Бедолага задергался, как выброшенная на берег рыбина, выгнулся дугой и затих на полу. По доброте душевной, Густав на всякий случай пнул его несколько раз в голову. Что в общем-то было уже совершенно ни к чему. Герда забрала парализатор и принялась ожесточенно шарить в карманах Ангела, пока не нашла то, что искала.
— Если ты не раздумал вытащить мой зад из неприятностей, то вот, — ядовито сказала она и кинула следопыту короткий, не больше указательного пальца, цилиндрик.
— Что это? — спросил следопыт, поймав брошенный ему предмет.
— Эта штука уж точно получше, чем нож, которым ты собирался копаться в электронике замка. Это ключ. Просто приложи его желтым концом к той пластиковой плитке.
Герман так и поступил. Как только он приложил ключ к пластику, лучи исчезли.
— Отлично! — Герда выбралась из камеры и увидела Моргану. — Как?! — Она нахмурилась. — Твои штучки?! Не нашел ничего лучше, чем притащить с собой ребенка?!!
Прежде чем Герман успел вставить хотя бы слово, девушка отвесила ему звонкую оплеуху.
— Это самый глупый из всех твоих поступков! — Еще одна пощечина.
Герман тихо зарычал и, схватив девушку, поднял ее на руки. Она не ожидала ничего подобного, испуганно пискнула, попыталась вывернуться, но следопыт держал ее крепко.
— Может, хватит меня по роже бить?! — прорычал он. — Я никуда и никого не тащил! Она сама пришла! Все разговоры и споры потом! После того как мы отсюда выберемся! И, клянусь богом, если ты будешь вести себя так же глупо, как во время ухода из деревни, я свяжу тебя, взвалю на плечо и потащу обратно в таком виде!
— Вот еще! Пусти меня, дубина! — Она дернулась, но снова безрезультатно.
— Никаких Ангелов! Никаких Мегаников! Никакого Последнего Завета! Мы уходим! Точка! — рявкнул Герман.
— Будете жить в клане Ветродувов долго и счастливо! — в тон ему выкрикнул Густав и хихикнул.
— Хорошо! Да хорошо же! Пусти!
Несколько смущенный шуткой великана, Герман молча поставил девушку на пол.
— Так, надо проверить это. — Следопыт ткнул пальцем в дверь, откуда появились Ангелы.
— Я сделаю, — заверил Густав, толкнул дверь и нырнул в смежное помещение. Через мгновение там послышался жуткий грохот и звон разбитого стекла.
— Наверное, врезался во что-нибудь, — предположил Герман, — и теперь от этого “что-нибудь” ничего не осталось.
Отсутствовал великан не больше минуты и появился жутко довольный собой. В руках он сжимал два парализатора.
— Откуда? — опешил Герман. — Там что, склад оружия, что ли?
— Да нет, ничего там нет, даже шкафов теперь тоже… нету… Там парочка Ангелов была. И я у них отобрал, — пояснил Густав, протягивая следопыту один из парализаторов.
— Воистину, ты — Черный Принц, — пробормотал Герман. — Там больше никого не было?
— Нет. Только два этих придурка и какие-то странные приборы. Я их на всякий случай сломал.
Герман не стал уточнять, что именно сломал Густав, — людей или приборы. Возможно, и то, и другое, точнее, и то, и других.
Им вновь пришлось пройти весь коридор из конца в конец. Впереди шел следопыт, за ним Герда и девочка, замыкал шествие Густав. Перед пластиковой дверью Герман остановился и осторожно выглянул наружу. Лестница наверх. Они поднялись, стараясь ступать как можно тише, и оказались в помещении, более всего похожем на большой ангар. Дверь была распахнута настежь, в дверной проем заглядывала ночь. Рядом дремал на стуле охранник — Ангел. Герда всадила в него порцию паралитического излучения. Человек мешком повалился на землю. Герман забрал автомат охранника.
— Даже Мусорщики лучше охраняют свои объекты, чем эти паразиты, — пробурчал он. — Теперь я не
