сделать привал. Ночевать в тоннеле подземки не хотелось никому, но они буквально падали с ног, так что другого выхода не было. Скрепя сердце Ворон скомандовал: “Привал!”, и все с облегчением попадали на рельсы.
После скудного ужина Старший охотник назначил очередность дежурств на ночь. Герману выпало стоять на страже первым. Разведчик клана ничего не имел против, сейчас он все равно не смог бы заснуть. Герман встал, взял из запаса Ворона два химических фонаря и отнес каждый из них на шестьдесят метров в разные стороны тоннеля. Теперь, если враг решит незаметно подобраться к ним, ему придется пройти мимо фонарей. Герман вовремя заметит их и поднимет тревогу. Положив арбалет на колени, он принялся ждать, когда подойдет очередь Густава сменить его на посту.
Охотники ворочались на жестком полу. Густав уже сладко посапывал, подложив под голову здоровенные ладони.
Вдалеке, с той стороны, откуда они пришли, раздался протяжный гул “поезда-призрака” — жевала блуждала по тоннелям подземки.
“Могла бы тоже себе привал устроить”, — подумал Герман.
Он привалился к стене, размышляя о том, что ждет клан Ветродувов впереди. Привычная жизнь разрушена. Уже не в первый раз все, что казалось ему прочным, устойчивым, внезапно уходило, исчезало, стиралось из жизни и даже из памяти. Сначала умерла Альба — Герман поймал себя на том, что ему уже сложно вспомнить ее лицо, потом на родной клан напали Меганики — и людям пришлось укрыться в Убежище, оставить свои дома, привычный жизненный уклад. Все, к чему он привык, все, что любил, переменилось в мгновение ока. Теперь жизнь клана зависит от того, насколько хорошо они выполнят свою миссию — как быстро выйдут к Базе Госпитальеров и приведут помощь…
На следующий день, хотя под землей все равно неизвестно, когда день, а когда ночь, отряд вновь двинулся в путь. Сон пошел людям на пользу, они шагали намного быстрее. Тоннель едва заметно поднимался, затем стал поворачивать влево. Франц первым заметил, что стены тоннеля ободраны чем-то массивным, на них были видны глубокие, параллельные полу царапины.
— Словно кто-то пытался протиснуться, — заявил Дуго.
— Какого же размера должен быть этот кто-то? — спросил Франц.
— Ну, со взрослую жевалу, например. Предлагаю ускорить темп продвижения и не издавать никакого шума.
Ободранный тоннель все тянулся и тянулся. Рельсы здесь были выворочены из земли вместе со шпалами и большей частью погнуты. Затем отряд натолкнулся на здоровую рваную дыру в стене. По самым скромным прикидкам, по диаметру дыра ничем не уступала самому туннелю. Франц посветил в отверстие фонарем, и все увидели земляные стены и шахту, уводящую куда-то под землю. Госпитальер сунул в дыру голову, и Герман довольно грубо дернул Франца за воротник куртки.
— Хочешь, чтобы тебе кто-нибудь башку откусил?
Понимая всю глупость только что совершенного поступка, Франц покраснел.
— До станции недалеко, — втянув в себя воздух, сказал Дуго.
— Откуда ты знаешь? — изумился Густав.
— Свежий воздух. Чуете? Это значит, что выход открыт.
Они поспешили вперед, поминутно озираясь — дыра в стене тоннеля наводила на самые мрачные мысли, но пока все было тихо.
Герман думал, какого же размера этот зверь, если он роет такие тоннели, и как вообще такое существо могло появиться на свет? Интересно, чем жевала питается? Жрать она должна, как целый клан…
Размышления Германа прервались так же резко, как размеренная, устоявшаяся жизнь Ветродувов. Вдалеке что-то с треском сломалось, послышался грохот, словно кто-то огромный ломился через бетонную стену, активно ломая ее, а потом волна протяжного гула, издаваемая “поездом-призраком”, резко обрушилась на отряд. Земля мелко задрожала, неожиданно налетел ветер, принесший с собой такое зловоние, что охотник закашлялся и пошатнулся, стараясь не дышать.
— Бежим! — заорал Герман. — Скорее!
Дрожь стала такой сильной, что Герману показалось, будто это земля проснулась и подпрыгивает. Со стен посыпались пыль, куски бетонной крошки. Гул “поезда-призрака” вдруг навалился на них и стал нестерпимо громким, он все приближался и приближался, как черное предзнаменование скорой гибели.
— Это жевала! — выкрикнул Дуго. — Скорее! Они натравили на нас жевалу!
— Но как они могли это сделать? — в растерянности спросил Ворон. — Как?!
Пилигрим побежал прочь по рельсам, туда, где находилась следующая станция и, возможно, выход на поверхность. Охотники кинулись следом за ним. Сзади до них донесся уже не рев, а протяжный звуковой шквал, рвавшийся из разверзнутой пасти огромного хищника…
Ворон отставал. Со страхом оглядываясь назад, приволакивая покалеченную ногу, он старался изо всех сил, но уже было очевидно, что добраться до следующей станции и забраться на спасительную платформу ему не удастся. Дуго задержался, стараясь помочь Ворону, он ухватил его за локоть и потащил вперед.
— Иди сам! — взревел Старший охотник, отталкивая его, он споткнулся и упал на рельсы.
Пилигрим хотел помочь ему подняться, но Ворон грубо отпихнул его.
— Вперед! — вновь заорал он.
Дуго счел, что сделал все, что мог, развернулся и побежал к лестнице. Ворон достал из сумки разрывную гранату и обернулся, ожидая прихода смерти. Жевала была все ближе. Дрожь под ногами уже не позволяла охотнику спокойно стоять в тоннеле, человеку пришлось ухватиться за скользкую стену, чтобы остаться на ногах. Вскоре он увидел, что на него надвигается тьма. Из тьмы появилась громадная морда мерзкого подземного червя, щетинистое тело животного оставляло в бетоне глубокие царапины. Жевала неслась вперед, одержимая одним только порывом — немедленно сожрать пришельцев, она чуяла, что они бегут от нее, испытывая липкий страх, а один человечек застыл у нее на пути, словно вызывал ее на поединок.
Удар был поистине страшен. Ворон не успел почти ничего ощутить, короткая вспышка боли, и его не стало. Конвульсивно сократившийся палец привел в действие взрывной механизм. В пасти гигантского червя чавкнуло, он взревел и остановился, прервав свой стремительный бег. Кусочки металла впились в мягкое небо и язык.
Времени краткого замешательства хищника вполне хватило на то, чтобы охотники добежали до станции, забрались на платформу и побежали вверх по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней. Пилигрим Дуго в последний раз обернулся назад. Ворон спас их от неминуемой гибели ценой собственной жизни…
Впереди показался свет. Верхняя часть лестницы тонула в солнечных лучах, лившихся на покрытые грязью и буро-зеленым мхом ступени из полуразрушенного вестибюля метро. Один из уцелевших стеклянных витражей раскачивался под ветром, пуская на стены солнечных зайчиков. Наверху был ослепительно яркий летний день.
— Выход! — заорал что было сил Густав. — Выход, черт побери! Вы…
— Тише, — оборвал его радостный вопль Пилигрим, — неизвестно, что нас ждет наверху. Мы даже не знаем, где выбрались…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:
В мире, где Бог отвернулся от детей своих, мы всего лишь осколки минувшего.
В мире, где звезды забыли о нас, мы всего лишь угольки их огня.
В мире, где земля сияет ночами, мы всего лишь боль ее.
