так, что они дорогу обратно забудут!
Молодец, Йорка! В нужные моменты вся горячность с нее сразу же слетает. Давно живет, понимает что к чему.
Крон тоже понимал, что взятие Сиуза или Сорота ненамного изменит положение дел. Что эти крепости? Там и инксов-то — раз, два и обчелся! Вот если Оке действительно Хотор взял, тогда другое дело! Тогда можно считать, что хороший урон нанесла Степь инксам.
Выступила Йоркина армия под вечер. И к Сиузским горам подошли почти в полной темноте. Гнали с собой больше сотни захваченных у инксов коров, сотни полторы превосходных лошадей. Да не просто так гнали — на каждом коне нагружены были связки оружия. Мечи, копья, палицы, топоры, стальные нагрудники даже, хотя и не любили их кочевники. Свет факелов, протянувшийся желтоватой цепочкой меж скал, отмечал их путь. Повсюду слышались разговоры и смех — хвастались кочевники своими ратными подвигами, а некоторые уже и то рассказывали, чего и не было.
Все выше и выше забирались кочевники в горы. И к утру подошли к Вечному Городу. Как раз одновременно с вернувшейся из дальнего похода армией Оке.
Неудачным оказался для Степи поход на Хотор, просчитались Бессмертные Вечного Города. Не удалось им одолеть крепость, хотя гарнизон ее был мал, да и сама крепость еще не окончательно достроена — потому, кстати говоря, и выбрали ее для атаки. Но не помогло это, не удалось кочевникам разбить хоторский гарнизон.
Южнее Лаоэрта, в Андирских горах берет свое начало быстрая и шумная река Андиар. Стремительно несется она на восток, к могучему Риифору и сливается с ним, образуя сужающийся к югу клин каменистого обрывистого берега. На этом-то берегу и стоит Хотор. С востока его оберегает река Риифор, с юга и запада — Андиар хранит. Только один путь к крепости и остается — с севера. Оттуда и ударила Степь. Оке вывел свою армию из Вечного Города и двинул ее прямо на север. Шли они по степи, не особенно таясь, чтобы быстрее добраться до Хотора. И действительно дошли-то они быстро. Но путь их пролегал по западному берегу Риифора, в виду крепости Сарианис, что возле Андирских гор. А на востоке, прямо за рекой, возвышала свои башни неприступная крепость Асли с огромным гарнизоном, самая крупная из всех крепостей, если не считать самого Лаоэрта. Армия Оке была большой, больше семи тысяч кочевников, и не заметить такую армию инксы просто не могли. Не знали кочевники, что еще от самого Сарианиса следуют за ними инксийские рыцари. Тихонько следуют, не вступая в бой, не обнаруживая себя до времени. А инксийские гонцы уже давно прибыли в Хотор с предупреждением о наступающей Степи.
Едва показались невысокие стены Хотора, как оттуда выступила инксийская конница. И немного вроде бы и было их — тысячи две, — но гнали инксы перед собой крестьян, захваченных в ближайших поселках. Как живым щитом прикрывались ими.
Опешили от такого кочевники и не сразу ударили по инксам, дали тем возможность близко подойти и организовать правильный строй. Опомнились кочевники только тогда, когда инксы начали рубить мечами уже мешающих им крестьян. А опомнившись и кинувшись в бой, встретили жесточайшее сопротивление рыцарей.
Накатилась степная волна и откатилась обратно, оставив на скалистых берегах убитых и раненых. Второй раз накатилась, ударила со всей силой, прорвала рыцарский строй, смешала инксийские ряды. Тремя мощными потоками разрезала Степь рыцарский строй, начали кочевники теснить инксов, полилась рекой кровь — и степная, и инксийская. Но тут в тыл Степи ударили рыцари, следовавшие за ними от Сарианиса. Крепко ударили, хотя и было их тоже не больше тысячи.
Развернулись кочевники, дали отпор врагу, многих потеряли, но выстояли. Разбили сарианисский гарнизон, отшвырнули его к обрывистому берегу Риифора, столкнули в быстрые речные воды, снова повернули к Хотору. Но рыцари, воспользовавшись возникшим замешательством, успели уже закрепиться за недостроенными стенами своей крепости и встретили кочевников' градом арбалетных стрел. Тогда Оке повел Степь на приступ. И взяли бы крепость, сомнений нет. Ведь не так-то уж и много оставалось там врагов, а степные стрелы летели гораздо дальше коротких и тяжелых арбалетных. Но тут из-за реки подоспели рыцари из крепости Асли, которые давно уже тишком переправились и только выжидали удобного момента. Пять тысяч их было, закованных в блестящие латы, гордо красующихся на конях, свежих и крепких, а у Степи к тому времени осталось не больше четырех.
Стремительно ударили они, отбросили кочевников к самым стенам Хотора, зажали их между двух рек, на высоких скалистых берегах. И погибнуть бы всей Степи, если б не Бессмертные. Вместе собрались они, врезались во вражеский строй и пошли вперед, расчищая дорогу кочевникам, уводя их от неминуемой смерти. Где прошли они, там падали инксы, словно скошенная трава. А за ними уже двигались остальные силы Степи. Не о победе уже думали, а как бы людей сберечь. Сами гибли, несмотря на «песню смерти», что громко звучала над крутым обрывистым берегом. Не сдавались, рубили погань инксийскую, падали на землю, окропляя ее своей кровью, но не прекращали свое губительное для врага продвижение. И вскоре вырвались кочевники из гибельного котла, пришпорили коней и погнали прочь от окаянной крепости, на юг, в Сиузские горы.
Семь тысяч кочевников ушло из Вечного Города, вернулось же всего двенадцать сотен. И из двадцати трех Бессмертных в живых осталось только девять человек — Оке, Дар, Сои, Кинир, Ландер, Трэк, Миган да Фардок с Утом — друзья неразлучные.
Мрачно и молча входили они в Вечный Город. Слышались лишь топот усталых коней, лязг оружия, стоны раненых. И при виде их сразу же померкла радость у Йоркиных кочевников. До веселья ли тут, когда столько тысяч воинов погибло?
Йорка и Крон стояли вместе со всеми на площади, и Оке, проезжая мимо и заметив их, остановился, слез с коня и подошел. Йорке он только хмуро кивнул (не в настроении был сейчас, чтобы со своей подругой разговаривать), а на Крона долго и пристально смотрел, словно впервые увидел его, а потом сказал:
— Ну, здравствуй!
И протянул ему руку.
Крон ответил на пожатие, но говорить ничего не стал. Да и что говорить-то? Хвастаться своими с Йоркой подвигами в Криарском лесу? А много ли радости Оке с тех подвигов? Рассказывать, как пять сотен инксов изрубили, оставив на берегах Криара две сотни кочевников? Да и не Крона это армия, а Йорки! Ее это люди, ей доверившие жизни свои, вот пускай она и рассказывает…
— Ты не ранен? — озабоченно спросила Йорка.
— Нет, — хмуро ответил Оке. — Я-то не ранен…
А Йорка уже обеспокоенно смотрела на его ногу, замотанную покрасневшей от крови тряпкой. Правда, Оке хромал несильно, инксийское копье только скользнуло по бедру, не задев кости.
— Позже поговорим, — сказал Оке Крону, повернулся и медленно пошел к одному из домов.
Крон посмотрел вслед Оке и увидел, как его догоняет Бессмертный Кинир. Он остановил Оке, что-то начал говорить ему. Оке отрицательно покачал головой и коротко ответил. Кинир начал что-то запальчиво объяснять Оке, схватил того за руку. Оке посмотрел в лицо Киниру, резко выдернул у него свою руку и довольно громко сказал:
— Иди отдыхать! Потом поговорим! На Совете!
— У тебя всегда один ответ! — воскликнул Кинир с явным раздражением.
Крон с Йоркой переглянулись и направились к спорящим. Сюда уже подходили Бессмертные. Не все, конечно, кое-кто просто уселся на землю и наблюдал за происходящим издали. Возле Оке оказались неразлучные Ут и Фардок, да еще Дар подошел и встал рядом с Киниром, сразу же показывая всем, чью сторону он собирается поддерживать в споре.
Не ладил Крон с Даром, всегда не ладил. Вечно у них споры какие- то возникали. Завидовал ему Дар. Крон как никто другой мечом владеть умеет. Ему и «песня смерти» не
