— Нас станет больше, — убежденно заявил Лард. — И тогда инксы вынуждены будут с нами считаться!
— Возможно, — согласился Крон.
— Мы погоним их на север! — мечтательно говорил Лард. — Выбьем их из Лаоэрта, загоним в Мардиарскую долину и опрокинем в море!
— Их слишком много, — возразил Крон. — Это нам будет не под силу.
— Неправда! — возмутился Лард.
— Правда, — ответил Крон. — Но кочевники должны стать сильнее — это так и будет! И инксы, как ты говоришь, уже должны будут считаться со Степью. И тогда, может статься, мы сумеем жить в мире с ними.
— С этими тварями?! — воскликнул Лард. — Никогда этого не будет! Мы ДОЛЖНЫ уничтожить их! Нет более важной задачи для людей!
Лард, разгорячившись, приподнялся с земли. Рана дала о себе знать тупой и ноющей болью, и он поморщился. Сита попыталась его опять уложить, но Лард нетерпеливо оттолкнул ее руки.
— Нет более важной задачи, чем выжить в этом мире, — произнес Крон. — Уже сейчас инксов больше, чем нас. А пройдет еще лет десять… — Крон грустно замолчал.
— Бессмертные, — криво усмехнулся Лард. — От вас одни неприятности!
Крон пожал плечами. Ему не хотелось ни одергивать зарвавшегося кочевника, ни доказывать ему, насколько нужны и полезны здесь Бессмертные. Тем более что Крон не считал свое пребывание здесь нужным и полезным. Другое дело — Бессмертный Лик. Где бы вы все сейчас были, если бы не он? Не появись в этом мире Лик, так и до сих пор небось не знали бы металла. Все еще с каменными наконечниками на охоту ходили бы. Да разве только это… Вечный Город Лик начал строить. А до него и слова-то такого никто не знал — город! Он же, Бессмертный Лик, примирил степных кочевников с оседлыми землепашцами. Примирил, правда, по-своему. Сказал, что, если кто из кочевников пахаря обидит, не сносить тому головы. Да и пахарям наказал не гнать кочевые стада от своих домов. И, глядишь, через сотню лет уже и не вспоминали люди, что враждовали когда-то. Сумели позабыть ненависть, начали жить в мире…
Крон вздрогнул. Потому что слова Ларда неожиданно ответили его потаенным мыслям.
— Неужели ты думаешь, — продолжал Лард, — что люди смогут жить в мире с инксами?! Неужели ты действительно веришь в это?!
— Не знаю, — опять пожал плечами Крон. — В любом случае, до этого еще очень далеко. — У Крона вдруг пропало желание разговаривать с Лардом, и он повернулся, бросив через плечо: — Спи, набирайся сил. Сегодня был трудный день.
Лард что-то сердито проворчал ему вслед, но Крон его уже не слушал. Он подошел к Онге и посмотрел на мирно спящего ребенка.
— Все в порядке? — спросил он.
— Да, — улыбнулась Онга. — Малыш уже спит.
— Ты так и не придумала ему имени? — поинтересовался Крон.
— Мой муж хотел, чтобы ребенок носил имя моего деда, — улыбнулась Онга. — Он считал, что мальчик должен именоваться в честь Тирра.
Крон промолчал.
— Говорят, Тирр был очень хорошим человеком, — продолжала Онга. — Это так?
— Да, — кивнул Крон. — Я старался хорошо воспитать его.
— Тебе тяжело о нем вспоминать? — догадалась Онга.
— Он умер, — просто сказал Крон. — Уже сорок лет назад. Но я все равно до сих пор его помню. И буду. помнить всегда.
— Я не стану называть его Тирром, — решила Онга. — Я не хочу, чтобы, окликая малыша, ты всякий раз вспоминал своего сына.
— Тебе решать, — ответил Крон.
— Я дам ему имя, когда мы перейдем через Криар, — сказала Онга. — Я не хочу делать этого раньше.
Крон улыбнулся ей и подошел к костру. Старик Кин сидел прямо на земле и смотрел на угли неподвижным взглядом. Крон опустился рядом с ним и спросил:
— У тебя хватит сил дойти?
— Ты думаешь иначе? — бесцветным голосом спросил Кин, продолжая смотреть на угли. — Конечно, в столь дальнем походе такой старик, как я, это большая обуза. Но не думай, я не стану задерживать вас. Если что…
Кин замолчал.
— Я беспокоюсь о тебе, Кин, — пояснил Крон. — Ты стар…
— Кто бы говорил, — проворчал Кин. — Ты нянчил еще моего деда…
— Я Бессмертный, — ответил Крон.
— А это правда, — Кин обернулся к Крону, — что ты один из Пяти Первых?
— Почему ты спрашиваешь?
— Когда-то я разговаривал с Бессмертным Киниром, — ответил Кин, — и он сказал мне, что ты — один из Пяти Первых. Что вы явились сюда с небес, а остальные Бессмертные родились уже здесь, на земле. Это так?
— Да, — кивнул Крон.
— Жаль, что у Бессмертных никогда не рождаются Бессмертные, — вздохнул Кин.
— Зато они рождаются у других, — пожал плечами Крон.
— Я слышал, как ты говорил с Онгой о Тирре, — пояснил Кин. — Тебе до сих пор тяжело его вспоминать. Я знаю, я вижу это.
— Если бы у Бессмертных рождались Бессмертные, — сказал Крон, — тогда простым людям не осталось бы места на земле. А так… Видишь, у меня есть Онга, внучка моего Тирра. И этот малыш, ее сын, которому она до сих пор не дала имени…
— Интересно, — задумчиво пробормотал Кин, — каково это — быть Бессмертным?
— Скучно, — ответил Крон.
— Скучно?! — Кин удивленно посмотрел на Крона.
— Да, — подтвердил Крон. — Очень. Все вокруг меняется, люди рождаются, стареют и умирают, а ты — как обломок скалы в горном ручье. Когда вся вода бежит мимо тебя.
— Я уже слышал это, — признался Кин. — От Оке. Это его слова.
— Да, — согласился Крон. — И это правда.
— А каково быть одним из Пяти Первых? — снова спросил Кин.
Крон задумался.
— У тебя было детство, Кин? — неожиданно спросил он. — Ты помнишь себя маленьким?
— Сейчас уже не очень хорошо, — признался Кин.
— Но помнишь? — настаивал Крон. — Или помнил совсем недавно.
