- А мы бы к настоящему бросились, как бы к товарищу по несчастью. Мол, настоящие друзья познаются в беде, что, мол, только мы и умеем проявить настоящую дружбу в любой, даже самой трагической ситуации.
- Да после всего этого мы бы стали для нового правителя самыми близкими людьми!
- Еще бы, ведь только мы поддержали его или ее, в трудную минуту!
Если до этого момента Солнцевскому было скучно, то сейчас ему стало просто противно. Похоже, такие же эмоции испытывал и Берендей, во всяком случае, именно он решил прервать этот поток человеческого цинизма и беспринципности.
- Хватит! - рявкнул он, когда Студнеслав, перебивая мамашу, начал рисовать те бескрайние блага, что посыпались бы на них в случае воплощения задуманного в жизнь. - В острог их, на каторгу!
- Зачем так жестоко, - с укоризной в голосе заметил Илюха, бросив выразительный взгляд на верховного правителя Киева. - Мы же не звери все-таки. Ко всему прочему, это какие-никакие, но ваши родственники. Выслать их на малую родину без права покидать Халявец до конца дней своих, и всего делов.
Вообще- то до этого момента Илюха считал, что упасть, уже находясь в лежачем состоянии, невозможно. То, что проделали при его словах Феврония и Студнеслав, показало полную несостоятельность этой точки зрения.
- Не погуби, князь-батюшка!
- Помилосердствуй!
- Первое слово дороже второго!
- В острог так в острог!
- Не дай этому ироду надругаться над судьбой нашей!
Зуб мудрости у Солнцевского уже не ныл, а болел в полную силу. В качестве лекарства от зубной боли и просто от противного осадка на душе он сгреб причитающих в охапку и тряхнул как следует. Прислушался к своим ощущениям и повторил процедуру - вроде полегчало.
Не самые достойные родственники верховного правителя Киева без всяких церемоний оказались задвинуты в самый дальний угол тронного зала.
- Стоять тихо, меня не злить, надеяться на отходчивую натуру Берендея. Все понятно?
Двойной кивок, да еще такой активный, что в шее Февронии что-то ощутимо хрустнуло. Солнцевский собирался было вернуться к допросу оставшихся подозреваемых, но вдруг хлопнул себя по лбу и резко развернулся на каблуках.
- А еще прямо сейчас поклянитесь больше никогда не врать, не наговаривать на окружающих, не распускать дурацких слухов и не плевать шелуху от семечек на пол!
- С какой это стати, что за дискриминация?! - начали было возмущаться Студнеслав с мамашей, но наткнулись на стальной взгляд старшего богатыря и с явной неохотой пошли на попятную. - Дык куда плевать-то?
- В кулечек специальный или в кулак, а потом в карман можно шелуху положить, - пожал плечами Солнцевский.
- В кулек?
- В кулак?
- А где же этот, как его… - Студнеслав замялся, стараясь припомнить нужное слово. Наконец на его чело нашло озарение, и он выпалил на одном дыхании: -…романтизьм, вот!
Зубная боль, вроде как отпустившая старшего богатыря, при этих словах вернулась, словно и не исчезала. А вместе с болью вернулось зверское выражение лица и дикий взгляд.
- Ладно, чего там… - торопливо затараторила Феврония.
- Обещаем, - обреченно выдавил из себя Студнеслав и осенил себя крестным знамением.
Мамаша последовала его примеру после небольшой паузы. Больше эта парочка не интересовала старшего богатыря, и он с видимым облегчением занял свое место рядом с друзьями. В этот момент Илюхе показалось, что ему даже стало легче дышать, во всяком случае, ощущение брезгливости, которое он испытывал подле Студнеслава и Февронии, куда-то пропало вместе с зубной болью.
Жители Малого Халявца настолько утомили старшего богатыря, что, вернувшись на свое место, он похлопал своего рогатого друга по плечу и не сильно, но вместе с тем однозначно подтолкнул его в сторону оставшихся подозреваемых.
- Иди, Холмс недоделанный, отрабатывай овсянку.
- Эх, Илюха, сразу видно, что ты не джентльмен, - весьма вежливым гоном отозвался Изя, поправил котелок на голове и уже традиционно набил трубку.
За всеми этими приготовлениями следили Гордон и Старко. Некоторое время назад и тот, и другой пришли в себя и тихо наблюдали за происходящим, старясь не привлекать к себе внимания. Несмотря на не самые теплые отношения друг к другу до задержания, сейчас они стояли буквально плечом к плечу, пытаясь поддержать друг друга в неприятной для них ситуации.
Средний богатырь, как водится, сначала раскурил трубку и только после этого задал простой, как лом, вопрос:
- Выходит, вы во всем виноваты? Коллективный ответ так же не отличался витиеватым слогом.
- Выходит, мы.
Средний богатырь даже не скрывал, что подобный ответ, мягко говоря, был для него неожидан, впрочем, как и для всех остальных.
- А зачем? - Изя выдал первое, что пришло на ум.
- Не знаю, - развел руками Старко.
- Вы же умные ребята, придумаете что-нибудь, - вторил ему Гордон.
Черт крякнул и, копируя свое непосредственное начальство, старательно почесал в затылке. Он отчетливо понимал, что ничего не понимает в происходящем. Между тем князья продолжили запутывать следствие своими странными высказываниями.
- Ты прости нас, Берендей! Родственнички из нас и вправду никудышные.
- Но вот тебе крест, ничего ни против тебя, ни против семьи твоей не задумывали.
- Э-э-э… - протянул Изя, даже не замечая, как трубка выпала из приоткрытого рта, - как это не задумывали? А как же покушение на еще не родившегося ребенка, поджог и похищение княгини?
- Да что ж мы басурмане какие, что ли? - даже немного обиделся Старко. - Как можно на дитя руку поднять!
- Ничего про поджог не слыхивали, а про похищение тем более, - тяжело вздохнув, добавил Гордон, - а теперь твоя воля, казни нас.
- Только если можно, в виде исключения, и так сказать, по-родственному, не надо нас на кол.
- И вешать тоже не надо.
- Лучше плаха с топором…
- Дешево и сердито.
Ловко ввернутая фраза из далекого будущего добила черта окончательно.
- Вы чего несете-то?! - заорал он. - Вы виновны или нет, замышляли душегубство или нет?
- Раз мы последние подозреваемые, стало быть, виновны.
- А душегубство, конечно, не замышляли.
- Да ты не нервничай так, служивый. Мы, чай, сами князья, порядок знаем. Ежели для государственной пользы нужно кого казнить, так мы готовы.
Изя пнул копытом упавшую трубку, и та улетела в сторону дремавшего Моти. Недовольный Змей выразительно стрекотнул в сторону рогатого, перевернулся на другой бок и демонстративно засопел.
Так как очередной следователь был выведен из строя коварными подозреваемыми, расследование была вынуждена взять на себя Соловейка.
- Поправьте меня, если я ошибусь, - старательно подбирая слова, начала бывшая разбойница, - выходит, что ни в каком заговоре против верховной власти вы не участвовали.
- Боже упаси! - всплеснул руками Старко, и Гордон был полностью с ним согласен.
- Но вместе с тем вы признаете себя виновными и готовы идти на плаху за преступления, которые не совершали?
