— Перестаньте наконец портить мой ковер, сударь!
Занятые столь милой беседой, они не обратили внимания на то, что лежавший до сих пор без сознания Бекбулатов давно приоткрыл глаза, выбрал жертву и теперь по миллиметру подтягивал под себя руки, готовясь к смертоносному змеиному броску.
Бежецкий-первый не успел ничего понять, когда сидевший перед ним человек, так похожий на него самого, молниеносно выхватил откуда-то из-за спины большой пистолет и нажал на спуск, казалось целя ему прямо в грудь. Сердце вдруг запнулось, и кровь отхлынула от лица. Но боли почему-то не возникло, стрелявший, хрипло хохотнув, уронил пистолет на ковер, а позади раздался вздох и мягкий шум, который издает тяжелое пальто, падая с вешалки.
С пистолетом на изготовку Александр обернулся и увидел лежавшего навзничь другого очень знакомого человека, уставившегося в потолок неподвижными глазами. Возле левой руки, безвольно закинутой к голове, валялся короткий, но даже на расстоянии выглядевший смертельно опасным нож. Сосредоточиться на чертах застывавшего на глазах лица мешало круглое черное отверстие, расположенное точно над переносицей.
— Разрешите представить, господин ротмистр, — саркастически раздалось из-за спины. — Штаб- ротмистр князь Бекбулатов Владимир Довлатович собственной персоной.
24
— Почему я должен вам верить?
Граф широкими шагами мерил комнату, намотав, вероятно, уже не одну версту и невольно останавливаясь всякий раз над телом Бекбулатова, с прикрытым краем ковра лицом. Его, Александра, двойник сидел в кресле, для верности пристегнутый к мощному подлокотнику наручником, и над его заплывшим кровавой маской лицом колдовала, причитая, Клара, вооруженная всяческими склянками, пузырьками, тампонами и бинтами. Бежецкий — второй в очередной раз взвыл, и ротмистр брезгливо осведомился:
— Неужели вы не в состоянии потерпеть, господин… э-э… Бежецкий. — При упоминании фамилии он саркастически улыбнулся.
Морщась от боли, Александр огрызнулся:
— Вас бы на мое место.
— Ну я — то на своем месте, — снисходительно заметил граф.
— А вы уверены?
Граф остановился на полушаге:
— Что вы хотите этим сказать?
Теперь настала очередь саркастически усмехнуться Александру, хотя это и было очень больно.
— Дело в том, граф, что мы с вами идентичны куда более, чем однояйцевые близнецы. У нас с вами совпадают не только отпечатки пальцев, но и рисунок роговицы, вероятно, даже анализ ДНК покажет наше полное сходство.
— Лжете! — Граф резко обернулся.
— А каким бы образом, граф, по-вашему, я бы смог пройти в Зимний?
— Подделка! — запальчиво выкрикнул граф, сам понимая, что сморозил глупость.
Александр снисходительно улыбнулся:
— К сожалению, это невозможно, граф, и вы это отлично знаете. Кстати, — вспомнил вдруг он, — вы зря горюете, по безвременно усопшему другу и переживаете его предательство. Могу вас успокоить: тот господин под ковром — не ваш друг.
— Почему вы так считаете?
— По тем же отпечаткам пальцев. Я буквально перед этим инцидентом, — Александр обвел глазами кабинет, — снял отпечатки пальцев данного субъекта с поверхности стакана.
— И?
— И отдал их сверить с эталонными, хранящимися в дактилотеке Корпуса. Папиллярные узоры, конечно, близки по конфигурации, но все равно значительно различаются.
— Кто же это тогда?
— А вот это я знаю не более вас, граф. Мне эта личность была известна под именем князя Бекбулатова.
Граф задумался:
— Так вот почему… Значит, настоящий Бекбулатов жив?
Александр пожал плечами, снова охнув от боли.
— Все равно я обязан вызвать полицию, — задумчиво промолвил Бежецкий-первый.
— Единственное, чего вы добьетесь, граф, — возразил Бежецкий-второй, — будет небывалый в истории медицины и юриспруденции казус, исследовать который, поверьте, станут годами. Вы получите всеобщую скандальную известность, и только, а злоумышленники во главе с Полковником успеют спрятать концы в воду и скрыться сами. А потом ударят в другом месте, использовав при этом полученный опыт.
— Что же вы предлагаете?
— Собрать оперативников, которым вы доверяете, и нанести визит домой к господину Полковнику.
Правая бровь Бежецкого-первого поднялась почти вертикально, а Бежецкий-второй с кривой усмешкой протянул ему руку с защелкнутым на запястье “браслетом”…
Уже светало, когда за квартал от нужного дома остановилось несколько автомобилей. Вышедшие из них люди действовали быстро и слаженно.
Повиновались они указаниям двух человек, которых можно было бы принять за близнецов, судя по росту, осанке и повадкам. Правда, один был с открытым лицом, а другой — в натянутой на лицо черной вязаной шапочке с прорезями для глаз и рта.
Прибывшие четко обложили здание и по всем правилам начали штурм. Разбуженные в четыре часа утра выстрелами, грохотом взрывов и отборным матом мирные обыватели, облепившие все окна, через несколько минут увидели только группу выводимых со скованными руками личностей, которых усаживали в подогнанный дверями прямо к крыльцу фургон без окон. Вызванные кем-то из жильцов полицейские с ревом сирен и мигалками подоспели, как всегда, к шапочному разбору, то есть к тому интересному моменту, когда и нападавших, и их пленников уже и след простыл,
Несколькими минутами позже выскочившие как чертики из табакерки репортеры, уворачиваясь от раздосадованных полицейских, вовсю жужжали камерами и щелкали блицами в развороченной квартире с бронированной дверью, профессионально выбитой взрывным зарядом. В воздухе, заставляя чихать и кашлять, лениво бродили зеленоватые клубы слезоточивого газа. Самыми значимыми трофеями, доставшимися полиции, помимо массы стреляных гильз и брошенного оружия были два изрешеченных пулями трупа, оставшихся неопознанными…
Со стороны оперативников на этот раз обошлось без потерь. Из обитателей “хитрой” квартиры троих, в том числе и “ассистентку профессора”, удалось взять живыми, но Полковник, видимо обладавший сверхъестественным чутьем на опасность, растворился бесследно, как привидение при третьем крике петуха.
25
Хотя пресс-конференция была назначена на полдень, уже к половине девятого утра вокруг студии
