территорию державы морей, собрались трое. Магистр Тираэль нервно ходил от одной стены к другой. Это был темноволосый эльф, опытный маг, возглавлявший Совет магистров. По человеческим меркам он выглядел лет на сорок, не больше. Магистр предпочитал одеваться преимущественно в коричневое и не расставался с записной книжкой, которая всегда выпирала из заднего кармана брюк. Что он в нее записывает, никто не знал. Тираэль говорил, что это его заметки на случай старческого склероза. Проблема была в том, что как минимум еще пятьсот лет подобная болезнь ему не грозила. К тому же никто не слышал, чтобы эльфы страдали подобным недугом.
Возле двери, прижавшись спиной к стене, чтобы не мешать магистру, стоял тридцатилетний человек с неприметной внешностью, но очень неприятным взглядом. Любой, с кем он встречался глазами, тут же чувствовал холодный озноб. Глава тайной полиции прекрасно знал об этом эффекте своего взгляда, а потому, выходя на улицу, опускал на нос чуть затемненные очки в тонкой серебряной оправе, которые сейчас торчали из нагрудного кармана рубашки. Близкое окружение правителя знало его под именем Диего. Они не представляли, как шеф разведки попадал во дворец, минуя стражу, и как отсюда выходил, не представляли, где он живет и каков его титул. Просто, когда Диего нужен был правителю, он появлялся перед дверями кабинета и просил доложить о его приходе. Выследить его никому из любопытных так и не удалось. Предполагали, что он обладает даром предчувствия, позволяющим ему приходить, когда это необходимо. Поговаривали также, что входит этот человек через тайный ход, показанный ему правителем, однако точно никто не знал. Правитель обращался к нему всякий раз, когда хотел что-то узнать о происшествии в стране или за ее пределами. Он хорошо плати/ Диего и не интересовался, кто на него работает, сколько человек, в каких городах, главное – результат.
Третий человек сидел в кресле с высокой спинкой за массивным столом, сплошь заваленным бумагами, порядка в которых на первый взгляд совсем не наблюдалось. Впрочем, на второй и третий – тоже… Любой шпион отчаялся бы найти здесь нужный документ. Бумаги, относящиеся к одному делу, можно было отыскать в разных стопках на разных концах стола, и, чтобы собрать их вместе, надо было хорошо потрудиться или просто являться человеком, который их так разложил. Причем правитель действовал так не из-за шпионов, а в силу характера, потому что любил головоломки и все необычное, странное. А еще ему доставляло большое удовольствие наблюдать, как секретарь лихорадочно пытается собрать все нужные документы, злится, но делает (безуспешно, впрочем) бесстрастное лицо. Правителю подобная маска в такие моменты удавалась лучше… В общем, он развлекался, как мог и как позволяло его общественное положение. Близкие друзья, к которым, несомненно, относились Тираэль и Диего, звали его по имени – Берт, но только наедине. В остальное время правителю приходилось привычно пропускать мимо ушей кучу титулов. Поэтому большого скопления народа и гостей Берт очень не любил, но вынужден был делать любезную мину. Став правителем, он начал очень ценить одиночество и простоту. Это произошло пять лет назад, когда ему было двадцать три.
– Ну и что мы будем делать с Черным и Белым? – поинтересовался Берт.- Это же настоящее стихийное бедствие!
– И ты мне об этом будешь еще рассказывать?! – возмущенно всплеснул руками Тираэль.- Это я с ними общаюсь почти каждый день! Это мне на прошлой неделе пришлось укоротить волосы до плеч, так как Белый подпалил мне шевелюру.
– Насколько я знаю,- с непроницаемым лицом начал уточнять Диего,- это не он подпалил твои локоны, а ты сам зачем-то принялся наматывать их на взорвавшийся карандаш.
– Ага, а на нем что, написано было, что он через двадцать секунд взорвется?! – повернулся к нему магистр.
– Ну, зная Белого, надо было ожидать… – неожиданно неуверенно протянул Диего.
– Зная Белого, надо приходить в окружении полной магической защиты, в старинных тяжелых доспехах и рогатом шлеме! – воскликнул Тираэль в ответ на это замечание.
– Хочешь одолжу?! – с веселым прищуром поинтересовался правитель.- У меня в оружейной где-то должны стоять такие латы.
– Измываетесь?!
– Берт,- обратился Диего к правителю,- боюсь, что тебе тогда придется выделить нашему магистру и персональных носильщиков, а то кое-кто немного хлипковат и, боюсь, под весом доспехов сможет передвигаться только ползком. Несолидно как-то… В его-то годы.
– Точно измываетесь,- констатировал Тираэль.- И, между прочим, на свои бы годы посмотрели! Я всего на десяток лет старше по человеческим меркам!
– Да? – прищурился Берт.- А кто же тогда был советником у моего прапрапрадеда? Твоя тень? Так что разница не в десятке лет, а в тысяче!
– Да что вы все про мой возраст! Лучше скажите, что будем делать с Черным и Белым?
– Совсем распустились,- поморщился Берт.- Эльен сорвал мне сделку государственной важности с гномами. А ведь мой человек с ними почти договорился! Все было так хорошо рассчитано… Гномы отказались заключить сделку на поставку драгоценных камней непосредственно с государством, а так они и не догадались бы, что случайно подсевший к ним делец – мой посредник. Этот 'ангелочек' своей очередной шуточкой оставил государство нищим!
– Не преувеличивай,- хмыкнул Диего.- До нищеты тебе еще далеко.
– Это ты моему казначею скажи, который у меня вчера в кабинете два часа стенал из-за провала сделки с гномами. У меня что – уши казенные?!
– Ну, поскольку ты целиком занимаешь государственную должность,- с серьезным видом начал рассуждать Диего,- то, стало быть, уши, как часть тебя, казенные! – И шеф тайной полиции ехидно улыбнулся.
– Хам! – Правитель запустил в друга тяжелым хрустальным пресс-папье. Берту оно никогда не нравилось, но это был подарок жены. Так что сейчас он нашел хороший повод его разбить. 'В порыве гнева, дорогая… Случайно… Первое попалось под руку',- сочинил речь правитель, хладнокровно наблюдая за полетом хрупкого хрусталя.
Диего ловко поймал пресс-папье в воздухе на подлете и хмыкнул:
– Даже и не надейся избавиться от него с моей помощью. Разбирайся с женой и ее подарком сам.- Он преувеличенно аккуратно поставил хрустального зайца на стол и протер пальцем морковку, зажатую в его лапах.
Правитель отобрал у Диего пресс-папье и отодвинул подальше на другой конец стола, чтобы он не крутил статуэтку и не смог прочитать на дне дарственную надпись. Но было поздно. Чтоб шпион и не заметил такого компромата?! Тем более что тот сам в прямом смысле прилетел к нему в руки.
– Что там написано? – ехидно поинтересовался Диего.- Я верно понял: 'Моему любимому зайчонку'?
Берт смущенно покраснел, и ему не удалось это скрыть.
Тираэль не сдержал смешка, за что был награжден преувеличенно грозным взглядом правителя.
– Не сердись,- заметил магистр.- Поздно. Твой секретарь наверняка уже тоже прочел надпись и по секрету рассказал половине дворца.
– Мой секретарь, в отличие от некоторых,- правитель кинул взгляд на главу разведки,- не читает все подряд. Да и некогда ему крутить в руках всякие статуэтки и замечать всякие глупости.
– Верно,- согласился магистр.- Он у тебя постоянно лихорадочно перерывает весь стол, но вряд ли успевает осмыслить содержание хоть одной бумажки. Просто не успевает.
– Да,- согласился Берт,- моя система раскладывания бумаг, как оказалось, абсолютно не оставляет времени для посторонних вещей. Бедолага под моим требовательным взглядом чересчур торопится, чтобы во что-то вчитываться.
– А у тебя случайно нет какой-нибудь системы, чтобы, наоборот, заставить кое-кого вникать в смысл информации? – поинтересовался магистр.- Очень бы не помешало опробовать ее
