На этот раз я не стала никого искать и ни с кем разговаривать. А мне безумно хотелось провести разъяснительную беседу с ларо Даэном, идеальным местом для которой была бы пыточная. Я неплохо разбиралась в искусстве развязывать языки самым упорным и могла вынудить сослуживца говорить совершенно откровенно. Хотя что толку мечтать о несбыточном? Никто не даст мне санкции для задержания коллеги. Оснований — ноль. Ладно, разберемся пока с насущными делами.
В качестве насущных дел выступила стопка корреспонденции, сваленная на проходной. Просматривая почту, я подумала, что некоторых респондентов не мешало бы встретить лично и объяснить: не стоит отвлекать работника стражи от выполнения прямых обязанностей. Вот, например, чего ради я должна давать разъяснения лорду Аминвэлю — послу эльфов в Эроле — по поводу работы своего коллеги, ларо Нарха? Если ларо Нарх так и не удосужился обнаружить фамильное кольцо лорда Аминвэля у торговца краденым, даже после того, как ему сообщили о нахождении драгоценности, то вряд ли это меня касается, не так ли? Но нет: после того, как я имела несчастье расследовать убийство одного из подчиненных лорда Аминвэля, тот почему-то уверился не только в моем уме, но и в моем огромном влиянии в страже и донимал длинными письмами по малейшему поводу. Самое же неприятное, что лорд был одним из тех адресатов, кому нельзя было ответить предельно вежливо по форме и предельно грубо по сути…
Пачка писем была достаточно объемной, чтобы сразу понять: от работы я отвлекусь как минимум на два часа, а то и на все три.
Начать я решила с самого мерзкого, то есть со злосчастного лорда.
«О, досточтимый и сиятельный перворожденный лорд Аминвэль, да воссияет над вами солнце и не узрите вы тьму», — выписывала я строки в соответствии с правилами этикета эльфов. Правда, витиеватостью фраз не скрыть моего корявого почерка… Представляю выражение омерзения на эльфийском лике, когда он в очередной раз будет читать мои эпистолы.
На пятом абзаце изливаемой медоточивой чуши меня прервал стук в дверь. Кажется, ларо Раэн. Хотя…
— Ларэ Риннэлис, может, вы меня все же впустите?
Да, именно каэ Орон. Что ж, послушаем его.
Когда оборотень вошел в комнату, я заметила, что он не смотрит мне в глаза, упорно разглядывая пол. Даже здороваясь, не взглянул мне в лицо. И это ларо Раэн, который, как и всякий оборотень, в упор смотрит на собеседника, идя на поводу у своей животной половины, показывающей: зверь здоров, силен и готов вступить в драку по ничтожному поводу.
— Что происходит, ларо Раэн? — сдавленно спросила я, кожей чувствуя неприятности.
Оборотень наконец поднял взгляд, но продолжал молчать. Обычно ничего доброго таким образом не сообщают… Сразу захотелось выставить черного вестника за дверь и запереться изнутри, только бы беда обошла стороной. Но я слишком хорошо знала: неведение в тысячу раз опаснее самых ужасных новостей.
— Ларо каэ Орон, ваше молчание стоит понимать как предложение прочитать ваши мысли? — с угрозой в голосе поинтересовалась я.
Рысь тут же встряхнулся и перестал играть роль вселенской скорби.
Полегчало. Собственное раздражение лучше всего помогает мне переживать любые происшествия в жизни.
— Я пришел, чтобы сообщить, ларэ: я вызываю вас на опознание трупа ларо Тарна Рэйса.
Сердце пропустило удар. Затем другой.
Видимо, что-то странное произошло в тот момент с моим лицом. Потому что перевертыш сунул мне в руку фляжку с какой-то жидкостью, а я — небывалое дело — отхлебнула из нее, даже не понюхав. Если бы ларо Раэн пожелал отравить меня, то случай был просто идеальный.
Проглотив немного, я судорожно закашлялась, вдыхая воздух, в надежде остудить рот и глотку. В качестве эффективной замены настоя валерьяны мне был предложен крепчайший самогон. Кажется, гномий.
Я старательно концентрировалась на жжении в горле, на тепле в желудке… На чем угодно, кроме слов ларо каэ Орона. Этого не может быть. Этого просто не может быть.
— Где и в каком состоянии вы обнаружили тело? — прокашлявшись, спросила я. Голос, кажется, слушался.
Оборотень вздохнул:
— Ларо Рэйса обнаружили в его собственной квартире. Предполагаемая причина смерти — отравление угарным газом. В квартире был пожар.
Меня просто трясло. Тарна нет. Его больше нет. Да, он оказался редкостной скотиной, да, его действия едва не привели к моей смерти, но он так долго был моим другом… И теперь мне предстоит опознать его тело.
Почему-то хотелось плакать.
— По какой причине вы пригласили на опознание именно меня? — решила уточнить я.
Да и не лишним будет в очередной раз проверить ларо каэ Орона. Если он солжет, я пойму это. И постараюсь избавиться от него как можно быстрее. Я тоже умею собирать полезную информацию и знаю, кому и что нужно по секрету сказать, дабы нелюдь получил билет в самую отдаленную крепость. Пожизненно.
— Не хотелось привлекать посторонних, ларэ, — неожиданно просто сообщил Рысь. В его голосе я уловила сочувствие, хотя, вполне возможно, мне просто показалось. — Я понимаю, ларэ Риннэлис, выполнение моей просьбы доставит вам не самые приятные минуты, но родственников ларо Рэйса сейчас нет в Иллэне, а вызывать его сослуживцев… К тому же вы одна из немногих знакомых этого ларо, кто в состоянии опознать по остаточной ауре.
— Остаточная аура?.. — совершенно растерялась я, внутренне холодея.
Зачем? В каком состоянии должен быть труп, чтобы его опознавать именно таким способом?
— Квартира покойного выгорела полностью. Тело сильно пострадало. Ваш… — начал было ларо Раэн, но вовремя исправился: — Ларо Тарн курил, не так ли?
— Курил, — онемевшими губами произнесла я, чувствуя, как сердце снова пропускает удар. — Но никогда… — Я едва не сбилась на позорный всхлип. — Тарн не пил. Точнее, не напивался до потери сознания. Вероятность того, что пожар возник из-за непотушенной трубки, смехотворно мала.
— Ваше мнение объективно? — уточнил мужчина.
— Не менее объективно, чем всегда, ларо Раэн, — сухо кивнула я, выпрямившись до болезненного хруста в позвоночнике. — Я должна отправиться на опознание прямо сейчас?
Ничего особенного не произошло. Я сотни раз была на опознании, и тот факт, что я долгие годы была знакома с этим человеком, не играет абсолютно никакой роли. Всего лишь следственное действие.
— А вы в состоянии? — настороженно спросил он.
— Ну что за глупости? — поразилась я, не понимая, как он вообще сподобился задать такой странный вопрос. — Не говорите ерунды. Разумеется, в состоянии.
Я встала, с удивлением осознав, что колени не дрожат совершенно, накинула на плечи темный плащ и развернулась к ожидающему меня оборотню.
— Не устаю вам изумляться, ларэ. Немногие на вашем месте сумели бы сохранить такое противоестественное спокойствие.
— Поэтому на этом месте оказалась именно я, — язвительно хмыкнула я, чувствуя, что после глотка пойла ларо Раэна немного захмелела. Все-таки в некоторых случаях недостаток опыта распития спиртных напитков доставляет определенные неприятности.
Раэн каэ Орон не мог понять странную особу, с которой, по прихоти судьбы, ему приходится иметь дело. Буквально минуту назад он был в полной уверенности, что ларэ Риннэлис в шаге от истерики, ее запах впервые начал хоть как-то меняться, а теперь она вновь спокойна и уравновешенна, будто ничего и не произошло. Бездушность или абсолютное самообладание? И как понять, где между этими двумя крайностями проходит грань.
— Тогда, ларэ, отправляемся прямо сейчас.
