будете полнеть. Никогда. Но есть небольшая проблема — препарат платный.
— К этому все и шло, — сказал Виталий. — Сколько мы должны будем вам заплатить? Раньше вы говорили «сколько не жалко», а что скажете теперь?
— Скажу то же самое и теперь. Две-три тысячи рублей не составят для вас проблемы?
— В принципе нет.
— Ну вот и хорошо. Есть еще одна деталь.
— Какая именно?
— Принимая этот препарат, вы подписываете документ, в котором всю ответственность за происходящие с вами изменения возлагаете на вас самих.
— Вот это новость так новость! Значит, препарат вреден?
— Ну почему обязательно вреден. Цитрамон вреден? Парацетамол? Если пить неразумно — то да. И еще. У каждого препарата есть побочные эффекты, даже у самого безобидного. Так и наш препарат. Он имеет некоторые побочные эффекты.
— Словом, уши и нос отвалятся.
— Ну что вы… Может быть небольшое головокружение, скачки давления, нерезкость зрения. Вас не должно это пугать. Препарат апробирован, и мы уже не считаем его экспериментальным. Но все-таки…
— Все-таки вы нам его советуете.
— Да. Советую. После того как вы добились таких успехов в похудении, вам следует эти успехи закрепить. И легкое недомогание не должно пугать вас.
— Хорошо. Мы согласны, — сказала Катя и полезла в сумочку за кошельком.
Виталий тоже достал бумажник.
— Минутку! Я еще не принес лекарство, — улыбнулся доктор.
Он вышел, и в его отсутствие Виталий сказал Кате:
— Неужели ты не боишься? А если мы окочуримся от этого препарата?
— Я боюсь. Но если бы ты знал, какими глазами в эти дни смотрела я на свое отражение в зеркале! Я себя человеком почувствовала. Больше того, я почувствовала себя женщиной! Меня, между прочим, стали замечать мужчины. Ради этого я готова даже окочуриться. Все равно жизнь толстяка — это не жизнь.
— Ладно. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Рискнем.
Вошел врач и передал им две упаковки таблеток и синих блистерах.
— Принимать их следует совершенно спокойно, таблетки безопасны. По одной таблетке в день перед завтраком. И у меня к вам просьба — все это время ведите дневник. Отмечайте все странные ощущения, которые будете испытывать.
— Черт побери, это что, наркотик?
— Нет, конечно, успокойтесь! Просто… Мало ли что. По вашим записям мы будем составлять схему приема следующих препаратов. Лечение ожирения требует времени. То, что вы за две недели сбросили вес, еще ни о чем не говорит, понимаете?
— Понимаем, — сказали наши подопытные кролики.
Новые таблетки Виталий пил еще три дня, а потом… Потом он встретился со своей бывшей женой.
Заявление они подали тогда, когда внешне Виталий еще был фактически прежним. А тут Нинка пришла за оставшимися вещами и увидела, как кипарисово-стройный Виталий меняет в гостиной люстру. Нина чуть не села мимо стула:
— Виталенька, это ты или я грежу?
— Ты о чем?
— Ты стал худым.
— Ну и что?
— Ты выглядишь просто здорово. Я даже жалеть начала, что с тобой развожусь.
— Ничего, не расстраивайся. Внутри я все такой нее смурной и склочный тип.
— Да ладно тебе! — Нинка кокетливо засмеялась.
Виталий слез со стремянки, поглядел в лицо бывшей жены и увидел, что та перебарщивает с тональным кремом. Раньше он такого не замечал.
— Виталик, а Виталик…
— Что?
— Может, снова сойдемся? Ты теперь вон какой…
— Назад пути нет. Ты сама хотела развода, вот и добилась.
— Значит, ты совсем меня не любишь.
— А мне это надо? Сколько ты мне крови попортила, забыла уже, что ли?
— Ну ты тоже кровопийца тот еще.
— Вот и поговорили, — мирно сказал Виталий, ставя на пол старую люстру.
— А с чего это ты решил люстру менять?
— Захотелось.
— Деньги откуда-то на новую появились…
— На работе премию дали.
— Вот как! Значит, и на работе тебя ценить стали!
— Да, я это тоже заметил. Нин, ты побыстрее собирала бы вещи, а? А то мне еще в магазин за продуктами надо…
— Я не уйду.
— Почему?
— Потому что я хочу знать, каким образом ты смог так быстро и потрясающе похудеть.
— Таблетки пил.
— Для похудения?
— Понятное дело.
— Да на свете нет таких таблеток!
— Есть.
— И где ты их взял?
— Слушай, мне надоел этот допрос. Бери вещи и выметайся. Не скажу я тебе ничего.
Нинку чуть не перекосило от злобы. Она молча прошествовала мимо Виталия в спальню, открыла комод и стала выгружать из него в чемодан свои тряпки. Чемодан набился полный — тряпок у Нинки было много, потому что она их любила.
Виталий залез на стремянку — получше прикрепить новехонькую люстру с хрустальными подвесками, и вдруг внутри у него зазвучал женский голос:
«Скотина! Нет, какая нее все-таки скотина! Я столько лет ему отдала, а он только жирел и жрал. А теперь похудел. Скажите пожалуйста! Тайны изо всего делает! Ох, как же я тебя ненавижу, Виталенька!»
— Як тебе тоже теплых чувств не питаю, — сказал Виталий.
Нинка показалась в дверях спальни и воззрилась на него снизу вверх, печально открыв рот:
— Ты чего?
— Ты сказала, что ненавидишь меня.
— Я этого не говорила!
— Ну подумала — какая разница!
— А откуда ты узнал, о чем я подумала?
«Он что, еще и мысли читать навострился. Черт бы его подрал! Фу-у, даже страшно стало!»
— Тебе нечего страшиться. Меня твои мысли не волнуют.
— Виталий!
— Что?
— Ты что, стал этим… телепатом?
Виталий слегка пошатнулся на стремянке, чего, конечно, делать не стоило. Ему самому стало страшно. Он действительно читает мысли? Как? Почему?
— Я не знаю. — Он медленно и осторожно слез со стремянки. Присел на диван. Нинка помедлила и
