— Я не предаю друзей! — заорал Вахид, бросился на Анатолия, но через секунду лежал на полу в глубоком нокауте.
Анатолий нанес контрольный удар и запустил руку в потайной карман куртки, где лежал одноразовый шприц-тюбик, наполненный феназином. Просто на всякий случай.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Феназин подействовал быстро, не помешало даже временное расстройство периферической нервной системы Ва-хида. Уже через три минуты Вахид выдал несколько распоряжений по селекторной связи, а сейчас бодрым шагом двигался по подземному коридору в сторону замаскированной автостоянки. Анатолий шел сзади и делал вид, что это Вахид его куда-то ведет. Анатолий не видел лицо Вахида, но знал, что оно выглядит застывшим и безжизненным, так всегда бывает после феназина, но сейчас это не страшно, потому что такое же выражение лица бывает после того, как узнаешь ужасные новости, потрясающие до глубины души. Бойцы, попадавшиеся навстречу, оценивали выражение лица командира именно таким образом.
Часовой, стоявший около выхода, сильно удивился, что командир решил нарушить собственный приказ, категорически запрещающий выходить на поверхность до особого распоряжения, но Анатолий заранее проинструктировал Вахида. Они вышли на поверхность без проблем.
Вахид сел за руль «Муфлона» и завел двигатель.
— Не забудь предупредить наружную охрану, — сказал Анатолий.
— Еще рано, — мрачно отозвался Вахид.
— Когда будет нужно — не забудь.
— Да.
Больше Вахид не произнес ни слова до самого Олимпа.
Тревога длилась чуть более часа, после чего прозвучал отбой. Соседи Якадзуно вернулись в комнату, возбужденно переговариваясь, они сильно удивились, застав в комнате спящего Якадзуно, которому пришлось повторно проснуться и дать необходимые объяснения.
— Что же ты раньше не сказал? — возмутился Ахмед. — Сказал бы, что освобожден от караульной службы, и не пришлось бы себя дураком выставлять. Да и всех нас тоже. Теперь все будут смеяться, дескать, бойцы Аламейна вообще порядка не знают, как дети малые, тьфу!
Якадзуно почувствовал себя идиотом. Он подумал, что в последнее время это чувство становится хроническим, и ему стало грустно.
Ахмед, Дхану и Мин Го стали опохмеляться. Они не предложили Якадзуно поучаствовать в этом процессе, и ему пришлось пить ароматизированную воду из холодильника. Он почувствовал себя чужим в этой компании.
Из подавленного состояния Якадзуно вывело сообщение по громкой связи. Динамик зашипел и сказал человеческим голосом:
— Офицеру для особых поручений Якадзуно Мусусимару немедленно прибыть к командующему.
Якадзуно недоуменно захлопал глазами. Он никак не ожидал, что его произведут в офицеры, а тем более в офицеры для особых поручений.
— Что сидишь? — прошипел Дхану. — Бегом к командующему, офицер хренов!
Ахмед и Мин Го синхронно цыкнули, но Дхану ничуть не смутился.
— Ну и что? — агрессивно спросил он. — Мало ли, кто какой офицер, мне теперь что, перед ним на цыпочках бегать?
Якадзуно ничего не сказал, он вытащил из тумбочки кобуру с пистолетом, наскоро привесил ее на бедро и быстрым шагом направился в кабинет командующего.
Ибрагим выглядел еще хуже, чем тогда, когда они летели в вертолете. Лысый череп был покрыт красными шелушащимися пятнами, под глазами залегли темные круги. На столе перед Ибрагимом стоял объемистый горшочек, наполненный какой-то тягучей жижей, время от времени он зачерпывал эту жижу столовой ложкой и отправлял себе в рот.
— Ну что? — спросил Ибрагим. — Ты принял решение?
— Какое решение? — не понял Якадзуно.
— Ты с нами или против нас?
— А, это… Пожалуй, с вами.
— Пожалуй? На, посмотри.
На одном из мониторов появилась мелкомасштабная карта окрестностей Олимпа, она была густо усеяна красными точками, кружками и кольцами.
— Что это? — спросил Якадзуно.
— Районы сплошного огня. Братство провело ковровую бомбардировку всех крупных городов западного Усуфлай. Заживо сгорело не менее ста тысяч ящеров, а по пессимистическим оценкам, до миллиона.
Якадзуно на секунду потерял дар речи.
— Зачем они это сделали? — выдохнул он, как только язык снова стал ему повиноваться.
— Официальная доктрина братства рассматривает Де-метру как планету для людей. Ящеры не вписываются в светлое будущее, которое предлагает Багров. Поэтому ящеры должны быть уничтожены.
— Но это же геноцид!
— Он самый. Помнишь, о чем мы говорили, когда Евсро привез нас к Аламейну?
— Помню. Но я не ожидал, что они начнут так быстро!
— Этого никто не ожидал. Но они решили начать немедленно. Устроили провокацию, дескать, ящеры нападают на удаленные фермы, убивают людей и вывозят имущество, а потом все обставляют так, как будто жители сами уехали. И еще братство говорит, что ящерам помогают люди.
— Мы?
— Нет, пока они говорят, что это остатки вооруженных сил конфедерации. О нас они вообще ничего не говорят, мы для них пока не существуем. Они думают, что нами они займутся потом.
— И что теперь?
— Война уже началась, ее начали не мы, но нам от этого не легче. Это будет страшная война, война на уничтожение. Думаю, мертвецы будут в каждой семье.
— Почему? Как ящеры смогут добраться до Олимпа?
— Так же, как вы с Анатолием. На лодке. У ящеров есть человеческое оружие и ящерам больше нечего терять. Очень скоро вся Деметра заполыхает в огне. Не только те земли, в которых живут ящеры, но и те, в которых живут люди.
— Что мы можем с этим сделать?
— Кое-что можем. Так ты принял решение?
— Да, я принял решение. Я с вами.
— Вот и хорошо. Смотри сюда, сейчас я тебе кое-что объясню.
— Ты идиот, — сказал Дзимбээ.
Несмотря на то что он произносил ругательные слова, его глаза улыбались. Анатолий тоже улыбнулся, и его улыбка получилась немного самодовольной.
— Победителей не судят, — сказал он.
— Победителей не судят, а идиотов судят. Что вообще за бесовщина кругом творится, куда ни плюнь, кругом идиоты! Я вообще не понимаю, как они тебя не раскололи!
— Наглость — великая вещь. Они просто не ожидали, что я буду себя вести настолько нагло. Вот тебе пришло бы в голову, что к этому зданию однажды подойдет агент пионеров, назовет охранника по имени, и
