время аврала, Алекс Болдуин не станет выполнять свои угрозы и писать такую характеристику… Это было бы просто здорово!
Трижды прозвучал сигнал тревоги — это руки Мишеля колдовали над пультом, выполняя предписанные действия. Все четко по инструкции! Курсант быстро считывал показания бортового анализатора.
— Цель — одиночная, малоскоростная. Пеленг — сто двадцать, курсовой угол — тридцать два. Дистанция — семьдесят условных единиц, — доложил он.
— Тип корабля? — уточнил капитан, маневрируя двигателями, чтобы направить рейдер к нужной точке.
— Похоже, прогулочный шлюп, сэр, — с некоторым опозданием ответил Мишель. И добавил:
— Не удается точно идентифицировать, кэп! Цель маломестная, на грузовик точно не тянет. Но и на «пассажирку» совсем непохожа. Сигналы другие.
— Включай телеметрию, — приказал Болдуин, активируя передатчик. — Аварийный борт, аварийный борт, отзовитесь! Слышим сигнал SOS, идем в вашу сторону. Я — грузовой рейдер «Одинокий Бродяга», нахожусь от вас в полутора часах хода. Как слышите, прием!
— Телеметрия запущена, — успел проговорить Мишель, и в этот момент створка двери за спиной хлопнула. В рубку ворвался старший помощник капитана — Альберто Карл ос.
— «Бродяга», прием, я аварийный борт, SOS. Малый катер «Аризона», прошу помощи. Прием!
— Тьфу ты, — едва слышно прошипел старпом над ухом Бертрана. Потом последовала совсем тихая тирада из ругательств, уже на родном языке Карлоса. И снова шепот:
— Опять прогулочное корыто поломалось. А нам курс из-за него менять!
— «Аризона», я «Одинокий Бродяга», прием! Следую в вашу сторону, доложите повреждения. Сможете ли продержаться до нашего подхода?
— «Бродяга», я «Аризона»! Полтора часа продержимся. Докладываю повреждения: вышел из строя маршевый двигатель катера, медленно дрейфуем в сторону Альфеки. На борту — экипаж из двух человек и пассажир. Запас кислорода — около двенадцати часов. Прием.
— «Аризона», вас понял! Все в порядке. Будем в расчетной точке через один час тридцать три минуты. Ремонт маршевого двигателя не обещаем, но заберем всех. Место на судне есть. Прием!
— Спасибо, «Бродяга»! Даю сигнал пеленг-маяка.
— До связи.
Альберто Карлос от досады прищелкнул пальцами.
— Э-э-эх, кэп! Ну что нам так везет? Второй раз в этом году поломанный катер на буксире тащить…
— Может, и не потащим, Альберто, — задумчиво произнес Болдуин, поглаживая подбородок. — Теперь у нас груз, рейс должен быть выполнен в согласованные сроки. Иначе, сам знаешь, наложат штрафные санкции. Так что, думаю, снимем людей, забросим их на Лауру вместе с грузом, а уж как они там выкручиваться станут — то не наша головная боль.
— Кэп, они ж будут умолять спасти их дырявое корыто. Плакаться начнут, что в него деньги вложены. А если мы бросим прогулочный шлюп, он точно грохнется на Альфеку.
— Там будет видно, старпом. Может, у них корыто застраховано. А пока — принимай управление. Прой дусь по судну, прикинем вместе с боцманом, куда разместить «гостей».
— Есть, сэр!
Альберто Карлос занял место первого пилота, дружески подмигнул Мишелю Бертрану, мечтавшему о том, чтобы капитан навеки забыл о неприятной истории. Но командиру было не до провинившегося курсанта. Непонятная тревога поселилась в сердце, скреблась и шевелилась внутри и, как ни старался Алекс Болдуин выгнать ее, снова и снова напоминала о себе.
Подсознание Алекса Болдуина, опытного капитана с тридцатилетним стажем, шептало ему, что надо пройти мимо терпящего бедствие катера. Но Алекс усилием воли подавил приступ малодушия. Он знал, что никогда в жизни не нарушит устав космического братства. По сигналу SOS рейдер обязан был оказать помощь…
— Старший лейтенант Митревски, зайдите к Адмиралу, — пропел робот-секретарь красивым женским голосом, и Рам замер посередине каюты с поднятой ногой.
Уже через миг он был у входа в кабинет, нервно отирая руками форменные брюки. Выдохнул, распахивая дверь в отсек:
— Старший лейтенант Митревски по вашему приказанию прибыл!
— Садись, Рам, — Адмирал приветственно махнул рукой, на миг оторвавшись от картины звездного неба. Иллюминатор в кабинете Норта Свенссона был предметом особой гордости командира Звездного Надзора. Огромное окно, во всю стену, не видеомонитор, как было модно, а именно толстое прозрачное стекло, за которым открывался отличный обзор на взлетные полосы базы. Временами яркие вспышки отражались в металлических конструкциях, размеченные светящейся краской причалы окутывались клубами дыма — это стартовали корабли ЗвеНа, заступавшие на боевое дежурство. И на всю эту суету не мигая взирали звезды. На фоне черного неба Адмирал выглядел внушительно. Двухметровый седой великан стоял молча, заложив руки за спину.
— Я… лучше… так… — выдавил из себя Рам, непослушными руками расстегивая карман, в котором лежал рапорт.
Норт Свенссон медленно обернулся, придирчиво рассматривая офицера. Митревски никак не мог справиться с пуговицей. Наконец он все же вынул бумагу, развернул сложенный вчетверо лист и аккуратно положил его на стол. А потом сделал шаг назад и замер по стойке «смирно».
Командующий Звездным Надзором долго и внимательно читал рапорт, временами его взгляд замирал, становился глубоким, отсутствующим. Словно бы Адмирал думал о чем-то своем… Потом он бросил лист в сторону, встал из-за стола. Медленно прошелся по кабинету, задумчиво глядя на картину за иллюминатором.
Старший лейтенант Митревски все так же ждал, вытянувшись по струнке.
— Ты не виноват, Рам! — тихо сказал Норт Свенссон. — Поверь мне…
— Виноват, командир! Виноват! Я координировал операцию на Денте, и если мы не смогли спасти всех заложников, то кто же…
— По статистике, старлей, спасти всех заложников почти невозможно. Сколько раз мы проводили операции по освобождению пленников, столько раз были жертвы.
— Но это не снимает с меня личной ответственности за произошедшее, господин Адмирал!
— Это хорошо, старший лейтенант, хорошо, когда офицер правильно понимает свой долг. Но, если я буду разбрасываться кадрами после каждого рейда, кто будет тащить лямку службы? Еще раз говорю: в таких случаях почти невозможно спасти всех заложников.
— Сэр, я не могу класть человеческие жизни на чаши весов статистики! Я проводил операцию, мы не сумели спасти людей.
Норт Свенссон оглянулся, окидывая взглядом офицера, заложил руки в карманы, раскачиваясь с пяток на носки. Хмыкнул. И снова вернулся к созерцанию звездного пейзажа:
— Ты не виноват, Рам.
Перед мысленным взором старшего лейтенанта Митревски вновь и вновь возникали черные, разверстые пасти гротов, из которых десант выводил пленников. «Голодные рты, — не к месту подумал офицер. — Ненасытные». Он вспомнил лица тех, кого не успели спасти. Судорога боли перечеркнула лицо. Взгляд старшего лейтенанта блуждал по каюте, пробежал по спине Адмирала, уперся в стол.
Многоканальный коммуникатор, подставка для ручек, визитница. Рапорт, чуть в стороне. Бумаги, бумаги, бумаги. Кучей. Лежат в полном беспорядке, для вида… Для вида? Прикрывая собой… Прикрывая собой пистолет» Изумленный взгляд старшего лейтенанта Митревски метнулся вверх. Бездонная черная глубина спокойных глаз Адмирала…
Норт Свенссон поднял рапорт со стола, зачем-то взвесил его, а потом вернул офицеру. Не давая открыть рта и вымолвить хоть слово, произнес:
— Меня вызывают в правительство МегаСоюза. Для отчета по операции на Денте-пять. Возможно,
