— А-а, это ты, дружище? — пьяно улыбнулся ему Чебриков. — Не составишь ли компанию загробному скитальцу? Или ангелы не пьют?
Внезапно хмель облачком вылетел из головы ротмистра: кот глядел неотрывно прямо в глаза, словно пытаясь что-то сообщить, а в неподвижном ночном воздухе разливалась мощная вибрация, заставлявшая трепетать в полном безветрии листочки берез…
Сорвавшись с места, ротмистр, не обращая внимания на сантименты, довольно грубо растолкал Александрова:
— Вставайте, Николай Ильич, тревога! Будите друзей, мы снимаемся!
26
— Да как же твои недоноски их упустили-то?! Клещ готов был голыми руками разорвать виноватого Базуку, возвышавшегося над ним на две головы.
— Их же человек десять там было.
— Двенадцать…
— Двенадцать… Не двенадцать, а двенадцать! Против троих мужиков и бабы…
— И кота.
Алексей опустил руки и вперил в двухметрового дебила ошалелый взгляд.
— Ты что?.. — Палец, украшенный массивной золотой печаткой, покрутился у виска. — Какой еще кот? Верзила сокрушенно развел руками:
— Да не знаю какой… Волшебный какой-то, заколдованный. А может быть, и оборотень…
Вадик суетливо перекрестился: выросший в многодетной семье жутко пьющего сантехника, он еще в безоблачном пионерском детстве был крещен в Кундравинской церкви и потертый алюминиевый крестик таскал на толстой золотой цепочке не для форсу.
— Братва уже брать их Приготовилась тепленькими: куда им со своим старым ржавьем против семи волын? А тут этот кот выскочил и как зыркнет своими буркалами — у всех руки-то и опустились. Герыч хотел его очередью срезать, так ему словно током врезало — до сих пор очухаться не может. Не успели опомниться — ниндзя этот вылетает: весь в черном, точно как по видаку! Лосю ногой в лобешник, Косому — под дых… Секачом своим — вж-ж-жик…
— Каким еще секачом?
— Я же говорил: меч у него. Длинный, метра полтора. На, смотри!
Базука сунул в руки Алексею покореженный автомат. Вдавленно-рубленая борозда глубоко вмяла металл, в узкой щели виднелся серебристый затвор.
— Шиндец волыне! На помойку! — непонятно чему радовался Вадик.
Клещ с отвращением отшвырнул изуродованное оружие, брезгливо нюхая руки:
— Чем это он вымазан весь?
— Кровь это. Упыря кровь…
— ???
— Серега Упырь решил, как в кино, волыну под меч подставить… Вот и попробовал… Половину пальцев как бритвой снесло! Едва ремнем потом перетянули руку, а то кровью изошел бы…
— Остальные живы?
— Все как один. Правда, братве отлежаться надо денек-другой… Почти всех урыл ниндзя этот. Но серьезного ничего нет, так: ребра, почки…
— И где теперь их искать?
— Где, где — в Ковригино, вот где.
— Думаете, мы с вами далеко уплывем на этом корыте?
Жорка и Валя уже взмокли, стараясь отчерпать какими-то ржавыми консервными банками постоянно прибывавшую воду, пока ротмистр с Николаем налегали на весла.
Утро выдалось пасмурным и свежим. Пронзительный по-осеннему ветер гнал по небу низкие тучи, а по водохранилищу — длинные серые валы с пенистыми гребнями.
Рассохшуюся деревянную лодку приобрели на рассвете у какого-то местного рыбака за добрую треть вырученных от продажи чебриковского золота средств. Очень пригодились доллары, при виде которых у куркуля, поначалу наотрез отказывавшегося отдавать плавсредство странным вооруженным людям, заблестели глаза.
Теперь вот, отчаянно пытаясь удержать на плаву корыто, пропускавшее воду, словно сито, путешественники, напоминавшие пресловутых «трех мудрецов в одном тазу», — болтались посредине Хоревского водохранилища в самоубийственной попытке добраться до спасительного перехода к моменту его открытия.
— Вы умете плавать, господа? — откровенно потешался сидящий на носовой банке Кавардовский, которому вся эта канитель, казалось, доставляла истинное удовольствие. — Кормить местных рыб в столь ранний час, пожалуй, не входит в наши общие планы.
Николай только недюжинным усилием воли подавил в себе желание вынуть весло из уключины и слегка стукнуть эту ростральную фигуру по скалившей зубы роже. Ну и что с того, что в болоте спас жизнь? Что с того, раз-два… Что с того…
Слава богу, что сдержался: Князь первым заметил погоню и не преминул сообщить беглецам, что тонуть, возможно, не придется — их после вчерашнего сражения просто порежут на куски.
— Помолчали бы… — пропыхтел красный как рак Чебриков, натужно ворочая тяжеленным веслом. — Вас-то тоже не пощадят.
— Как бы не так, господин легавый! Как бы не так! — злорадно возразил на это графу Кавардовский. — Русский мужик всегда отличался сердоболием и сочувствием к невинно заточенным. Тем более мой же коллега по ночному ремеслу. Так что, мсье…
— Первым, кого прирежут, будете вы, князь, и я вам это обещаю, — заверил его Николай. — Возьму уж грех на душу. Я же не дворянин — мне политесы как-то…
— Не трудитесь, Николай Ильич, — посоветовал Чебриков. — Эту… рептилию словом не проймешь, а если что, я сам его придушу. Из классовой солидарности, так сказать…
Моторная лодка, переполненная жаждущими реванша головорезами Базуки, тем временем все больше и больше сокращала расстояние, имея подавляющее преимущество в скорости перед дырявой развалюхой.
— Почему они не стреляют? — Валя, как всегда легко, впала в панику, бросив уже практически бесполезную банку.
— Живьем хотят взять, разве непонятно? — буркнул Николай.
Жорка тоже отшвырнул банку и схватился за двустволку.
— Я им так просто не дамся… Ротмистр вздохнул и, бросив весло, принялся расстегивать куртку.
— Стрелять не стоит: у них автоматическое оружие и одним залпом они изрешетят всю лодку, да и нас заодно. Вместе с вами, Кавардовский! — Язвительный поклон в сторону несколько поубавившего свою резвость Князя. — Поэтому нужно использовать последний шанс.
До вражеской посудины оставалось уже не более пятидесяти метров, и отлично можно было различить человека в белом с биноклем в руках на ее носу, а также десяток бритоголовых парней, вооруженных автоматами и помповыми ружьями, позади.
— Петр Андеревич, вы же не станете… — всполошилась Валя, сжимая мокрыми и перемазанными ржавчиной ладонями щеки.
— Стану, мадемуазель, стану… Берите весло, Георгий, и постарайтесь все-таки добраться до цели. Обо мне не думайте…
— Петр!..
Вместо ответа ротмистр, скинув с ног ботинки, почти без всплеска исчез в мутных волнах.
