Выйти замуж за эльфа

В ответной речи я выразила некоторое сомнение в его доброте:

– Добрые люди, между прочим, гостей вилами не встречают, а приглашают в дом и угощают чаем с тортом.

– Да кто ты такая, чтобы я тебе чай предлагал? – поинтересовался счастливый обладатель элегантных трусов.

– Я? Просто ведьма, – кокетливо произнесла я. – А вы?

За воротами громко икнули и более вежливо поинтересовались:

– И что тебе, ведьма, надо?

– Ведьме надо узнать, где ваш глава сельской администрации проживает.

Мужик явно обрадовался, что изначально мой визит к нему не планировался, а я просто заблудилась, и указал на искомый дом так, будто ждал этого момента всю свою сознательную жизнь. Словом, расстались мы вполне довольные друг другом и почти друзьями.

Глава сельской администрации жил в прекрасном двухэтажном доме, который выгодно отличался от окружавших его домов. Нет. Это вовсе не значит, что остальные ютились в жалких лачугах, просто на этой улице двухэтажный коттедж был единственным. Пара кавказских овчарок благоразумно забилась в конуру, стараясь не привлекать нашего внимания. Макс издал душераздирающий мученический вздох титана, на чьих плечах покоится небосвод. Я мужественно проигнорировала демонстративно страдающего целителя и принялась долбить ногой в решетчатые ворота с энтузиазмом первокурсницы, рвущейся на свидание. Минут через пять я отбила свою ногу, минут через десять на пороге показался еще один мужик ровно в таких же трусах. То ли у них тут была своя особенная деревенская мода, то ли одна швея на всех. Во всяком случае, появление еще одного мужика в таком же одеянии вызвало во мне острый приступ дежавю.

– Это кто это тут по ночам бродит? – вопросил мужик.

– Это я – ведьма. Вот волколака вам принесла.

За воротами послышался глухой стук и детский крик:

– Папа! Папа! Что с тобой?!

– Однако какие тут слабонервные люди проживают! – уничижительно фыркнул Макс. – Я вот таскаюсь с этим вонючим чучелом из одного конца деревни в другой, а они тут в обмороки падают от одного только названия. Кто-нибудь, дайте понюхать ему нашатырь! Пусть сначала рассчитается с нами за убитую нежить, а потом лишается чувств сколько будет угодно.

– Так он что? Не живой? – осторожно поинтересовались из-за забора.

– А вы хотите, чтобы мы его оживили? – спросила я, опуская тот факт, что нежить в принципе живой быть не может.

На то она и нежить.

Нас бурно заверили, что оживления усекновенной твари вовсе не жаждут. Более того, заплатили как за нежить, нападавшую на село, лишь бы мы убрали вонючую тушу с лужайки. Правда, один коготь все-таки взяли для отчетности.

Когда сделка завершилась, деньги благополучно перекочевали к нам, коготь достался главе и ворота негостеприимного дома громко захлопнулись, Макс удивленно воззрился на волколака и поинтересовался:

– И что теперь прикажешь с ним делать? Опять в лес, что ли, тащить?

– Почему сразу в лес? – удивилась я. – Знаешь, сколько здесь еще не охваченных нами сел есть? Давай нанесем им визит. Доля та же, пятьдесят на пятьдесят, но тащишь ты.

Макс взвыл, ясно представив себе, что таким образом мы вполне можем дойти хоть до Северного полюса, но впрягся. На что я, собственно, и рассчитывала.

К худу это или к добру, но он оказался не прав. В пятом селе изрядно потрепанную тушу приняли с благодарностью, положив конец нашему весьма успешному бизнесу. К этому моменту мы так устали, что чуть не расцеловали очередного главу. Дом! Милый дом! Жди меня! Я иду.

10

Новые Усадьбы встретили нас тоскливым собачьим воем, хотя волколака с нами уже не было, мы его удачно пристроили в хорошие руки. Думаю, дело было в том, что запах этой нежити устойчиво пропитал и нас, и всю нашу одежду и четвероногие друзья человека это учуяли. Впрочем, я, кажется, стала свыкаться с необычным музыкальным сопровождением. Возможно, мне даже будет его не хватать.

На пороге дома меня ожидал еще один сюрприз. И почему я не удивляюсь? Стоило только приблизиться к родным воротам, как скрипучий голос ехидно поинтересовался:

– Вы кто?

– Свои, – опешила от такой наглости я.

– Какие еще свои? – фыркнули в ответ. – Свои в такой час дома в кроватях десятый сон досматривают. Это только тати беззаконные по чужим дворам шляются. Не буду ворота открывать!

Ничего себе! Стоило только отлучиться на день, как в доме творится черт знает что!

– А ты кто? – удивленно поинтересовалась я.

– Я-то? – проскрипели в ответ. – Я сторож этого дома. А что вас, собственно, так удивляет?

– Меня? – усмехнулась я оскалом самой счастливой волчицы в мире. – Ничего. Просто хотелось бы знать, в кого я сейчас заклятием запущу.

Я в общих чертах прикинула, чем именно эффективным (чтобы неповадно было) и тем не менее не очень разрушительным (чтобы не лишиться собственного дома в результате какого-нибудь землетрясения) шарахнуть по наглому болтуну, который мало того, что без моего ведома взялся мой дом сторожить, так еще и меня внутрь не пускает.

– Вы ведьма? – В ночи зажглись два красных глаза, и в алых отблесках проявился здоровенный волчий череп, висящий на моих, между прочим, воротах.

Я настолько обалдела от увиденного, что едва не села прямо в дорожную пыль, разевая рот, как только что вылупившийся птенец.

– Да, – гордо подбоченился Макс, будто из нас двоих ведьмой был именно он. – А у вас, уважаемый, есть что-нибудь против? Или вы просто находитесь в силках стойкого предубеждения против людей магических профессий?

– Хозяйка, что ли?

– Ну да, – скромно потупилась я.

– Так бы сразу и сказала. А то морочишь мне голову… Заходи.

Ворота приветливо распахнулись, пропуская нас, усталых и голодных путников, внутрь. Почти на пороге до меня донеслось осторожное покашливание черепа и его ехидный скрипучий голос:

– Слышь, хозяйка!.. Ты бы помылась, что ли… А то воняешь, сил нет.

Я обиженно насупилась. Нет. Ну каков хам! Хозяйка возвращается домой после долгого отсутствия, а ее мало того, что долгое время мурыжат на пороге, так потом еще и критикуют.

– А между прочим, он прав, – ехидно добавил масла в огонь Ахурамариэль. – Для тебя сейчас долгий и очень горячий душ – самое то.

«Почему именно душ? Может, я предпочитаю ванну».

– Потому что в ванной ты просто уснешь и лишишься ужина.

Аргумент железный. К тому же я слишком устала для споров.

– Ты? Да ты будешь спорить даже с могильщиками, когда они станут закапывать твой гроб.

Я мужественно проигнорировала замечание. Молодец я. Какое самообладание.

Внутреннее убранство дома после скоропалительного ремонта потрясало. Нет. Я, конечно, не против ремонта вообще (ну там обои переклеить, пол покрасить и мебель поменять), но зачем же так кардинально… Если раньше мой дом напоминал боярский терем с резными лавками и деревянной обшивкой стен, то теперь это было скорее жилище деревенской знахарки или ведьмы, словно выпрыгнувшее из воображения обычного деревенского жителя. Здесь было все: и огромная русская печь, удобная, кстати, для моего полета на шабаш (за это Дворе мое гран мерси), пучки сушеных трав под потолком, хрустальный шар на серебряной подставке, многочисленные деревянные полки с разнообразными флаконами, баночками и скляночками, книгами и фолиантами в потертых кожаных переплетах с золотым и серебряным тиснением. Многочисленные свечки, амулеты и прочее, и прочее. Даже чучело филина имелось. Оно гордо восседало