Скорей на воздух! Подальше от этого гнилого места!
— А вы, как я вижу, даром времени не теряли?
От неожиданности я уткнулась в грудь Арсанара и, отпрянув, попыталась обойти его. Но правитель схватил меня цепкими руками и втолкнул обратно в хижину. Потом обратился к Танаю: — Она была здес-сь ночью?
Тот утвердительно кивнул головой и уточнил со странной интонацией в голосе:
— С-с с-середины и до рас-света.
— Отлично! — отпустив меня, Арсанар довольно потер руки. — Теперь брачный обряд с-становитс-ся прос-стой формальнос-стью! Дело в том, Лайс-са, что женщ-щина не может зах-ходить в х-хижину к мужчине ночью без с-сопровождающ-щих. А ес-сли такое вс-се же с-случаетс-ся и тому нах-ходитс-ся с- свидетель, то они обязаны провес-сти брачный обряд. Иначе на них-х обоих-х ляжет тень позора. На нее за то, что приш-шла, на него за то, что впус-стил. Как ты понимаеш-шь, я не могу допус-стить такого позора для моего с-сына! И ес-сли помниш-шь, я чес-стно предупреждал тебя, чтобы ты не бродила по ночам в одиночес-стве.
— Честно? — Я захлебнулась яростью. — И это называется честностью?! Тогда почему такой честный Танай не сказал мне ни слова об этом обычае? Почему не отправил обратно? Нет же, спокойно лежал и слушал всю ту ахинею, которую я ему тут говорила! А вы! — Я обернулась к Арсанару — Да, вы говорили, что нельзя бродить по ночам, но не уточнили, почему именно нельзя! И это, по-вашему, честно?
В ответ раздался громкий хохот.
Поняв, что меня просто подставили и словами уже ничего нельзя доказать, я выскочила из хижины.
ГЛАВА 7
На тропе войны извилистая стежка,
Берегись идти, помогу упасть.
Мною соткана коварная дорожка —
Можешь уцелеть, а можешь и пропасть!
В свой «осиный шар» я влетела ураганом и, не имея под рукой ничего подходящего для вымещения душившей меня злости, принялась выдирать пучки травы из лежанки. Плетение было прочным, на совесть, поэтому потрошилось с большим трудом, но нервы успокаивались.
— День не задался с утра? — сочувственно спросил Тиам, лежа на полу возле клетки с мышом и сосредоточенно наблюдая за моими действиями.
— Угу! — мрачно кивнула я. — Особенно если вспомнить, какой это день!
— Значит, разговор с Танаем ни к чему не привел? — догадался демон.
Оторвавшись от лежанки, я хмуро посмотрела на него и кивнула:
— Самое интересное, что очень даже привел — сделал все еще хуже! Оказывается, мужчина и женщина этого идиотского племени, оставшись ночью в одной хижине, без свидетелей, просто обязаны пройти обряд, иначе на головы обоих падет позор.
— Ты уверена? — прищурился демон.
— Во всяком случае, именно эту ахинею старательно вкладывал в мои уши Арсанар. Уверена, что они все просчитали заранее, зная, что я не стану сидеть без дела и обязательно припрусь поговорить с Танаем! Поэтому и ржали надо мной в два голоса, словно упившиеся кони!
Злость вспыхнула с новой силой, я вновь принялась потрошить лежанку. К слову, ее целостность была уже порядком нарушена, так что трава выдиралась приличными пучками. Кстати, любопытная у них трава. Учитывая, сколько времени я уже здесь сплю, давно должна превратиться в сено. Но нет, и не думает засыхать. Свежая, зараза!
— Кони не пьют, — резонно заметил демон.
— Ну да? А воду? — Я насмешливо фыркнула.
— Хорошо, пусть воду! — смирился Тиам. — Кстати, раз они сумели навредить тебе, ты можешь воспользоваться этим самым обычаем и навредить правителю.
— В каком смысле?
— Да в самом прямом! — Демон оставил в покое клетку с мышом и подполз ко мне. — Ты можешь опозорить правителя, воспользовавшись этим самым обычаем. Ведь, насколько я знаю, Исан частенько гостит в его покоях по ночам. Но, кроме тебя, вряд ли кто осмелится напомнить Арсанару об этом обычае.
— Отличная идея! — Я обрадованно потерла руки. — Представляю, как удивится Арсанар, если я оберну его оружие против него же самого! Зато Исан обрадуется. А правитель на собственной шкуре сможет узнать, что значит быть во власти обстоятельств, над которыми не властен даже он.
— Согласен! — Тиам кивнул и покосился на дверь. — Только, боюсь, тебя саму от этих самых обстоятельств уже вряд ли что спасет.
— Ты о чем? — Я проследила за его взглядом. — За дверью кто-то есть?
— Еще нет, но сейчас будет, — лаконично ответил демон. — Вот прямо сейчас…
Подтверждая его слова, в дверь коротко постучали. Я со стоном рухнула на лежанку.
Не дожидаясь ответа, на пороге появилась группа девушек в нежно-розовых одеждах. Нацепив на лица жизнерадостные улыбки, от которых меня бросило в дрожь, они приблизились и бесцеремонно подняли меня на ноги. Потом затянули звонкими голосами какую-то песню и принялись готовить меня к церемонии.
Не замеченный тизаррами, Тиам тихо отполз к стене и следил за происходящим, полуприкрыв глаза. Я тоже следила очень внимательно, горя лишь одним желанием: сорвать предстоящее действие ко всем чертям.
Первым делом меня попытались переодеть в нечто воздушное ослепительно-алого цвета. Наряд напоминал тунику и был настолько длинным, что подол волочился по полу на добрые полметра.
Узрев алую ткань в пределах досягаемости моих ног, я наступила на подол и невинно возвела глаза к потолку. Послышался тихий треск. Половина наряда осталась лежать на полу. Не ожидавшие от меня подобной подлости тизарры возмущенно зашипели, прервав ритуальную песню. Я удивленно пожала плечами. Мол, я-то тут при чем? Сами не уследили!
Девушки переглянулись, потом одна из них махнула рукой. Раздевать меня передумали.
Уже победа!
Дальше расчесали волосы и осторожно вплели в них цветы.
Я задумчиво почесала нос и оглушительно чихнула, от души тряхнув головой. Цветы усеяли пол. Нарочно утерев нос рукавом своего одеяния, я вызывающе уставилась на тизарр.
Те о чем-то зашептались. Затем одна девушка зашла мне за спину и неожиданно крепко схватила за запястья.
Удивившись, я молча ждала продолжения, решив пока не спешить с действиями. Глядя на меня с опаской, ко мне осторожно приблизилась вторая девушка, держа в руках чашу с красной жидкостью и какую-то палочку. Обмакнув палочку в краску, поднесла ее к моему лицу. Руку с чашей предусмотрительно отвела далеко в сторону, чтобы я ее не задела, если начну вырываться.
Хм, девушки… А я еще и ногами неплохо брыкаюсь. Вам разве не говорили? Нет? Какая жалость! Главное, чтобы растяжка не подвела.
Чашу я достала кончиками пальцев, но расчет оправдался: красная жидкость щедро окатила платье несостоявшейся художницы, а по полу живописно разлетелись осколки. Не выдержав потрясения, она всхлипнула и влепила мне пощечину.
Я зло сузила глаза и покачала головой. Зря ты так, дорогая! Ведь рано или поздно мои руки все равно отпустят.
