берите смело. А если считаете, что я переплатил, то подбросьте потом нас до города. Идет?
– Идет, – кивнула Матрена, обалдело глядя на золотой. – Только им не давай! Знаю я их. За пару недель все в кабаке пропьют.
Денис опять рассмеялся, передал монету Матрене, метнулся за дерево и отдал узел Кэтран.
– Одевайся. Только в темпе вальса давай. Такси долго ждать не будет.
– Сейчас. А ты чего глаза вылупил? – зашипела девушка на Ланса. – Брысь отсюда, я переодеваться буду!
Не дожидаясь оплеухи, Ланс выскочил из-за дерева. Успевшая прийти в себя от нежданно-негаданно свалившегося на нее богатства Матрена окинула критическим взглядом еще одного погорельца, неловко переминавшегося в одних подштанниках, перевела свой взор на Дениса и коротко распорядилась:
– Григорий, Митяй, скидавайте портки.
– Да ты что, Матрена, озверела с тоски? – загомонили мужики.
– Скидавайте, говорю! И рубахи снимайте, и лапти!
– Дык как мы голяком-то будем в стольном граде?
– Нечего вам там делать! Обратно едем. Считайте, уже отторговались. – Матрена еще раз полюбовалась на золотой. – А в деревне вас и без подштанников уже видали. Помните, как вы в баньке упились и в чем мать родила за добавкой через всю деревню к Мироновне поперлись? Никола, сынок! Иди сюда! – позвала она подростка, во все глаза смотревшего на погорельцев со второй телеги. – Отвезешь этих добрых людей в город и сразу назад. Все понял?
– Ага, – кивнул Никола.
Мужики переглянулись и, тяжко вздохнув, начали разоблачаться…
26
К стольному граду ликвидаторы подкатили при полном параде. Денис с Лансом щеголяли в почти новых порках и косоворотках, Кэтран, прикусив губу, чтобы сдержать смех, теребила тонкую ткань сарафана, из-под которого выглядывали лапти, подаренные Матреной. В такие же лапти были обуты и ее друзья. Никола по их просьбе притормозил по дороге у ручья, дав ликвидаторам возможность отмыться от сажи, так что они, можно сказать, теперь сверкали чистотой и были готовы окунуться в столичную жизнь неведомого измерения, в которое их вышвырнул портал. Оказавшись в городе, друзья отпустили с миром Николу и начали озираться, соображая, что делать дальше.
– Ну и столица, – пробормотала Кэтран, вертя головой. – В моей империи в деревнях дома добротнее ставят.
– Это ты еще царского терема не видела. Да, живут небогато, зато народ здесь сердцем не очерствел, – обиделся Денис.
– А ну прочь с дороги, деревня!
Несшийся во весь опор молодчик в красном кафтане взмахнул плеткой, за нее же был пойман и сброшен на землю. Лошадь поскакала дальше уже без всадника.
– Как посмел на царского гонца руку поднять, смерд? – попытался вскочить на ноги добрый молодец и тут же заткнулся, схлопотав лаптем в челюсть.
Бурливший народ шарахнулся в разные стороны.
– Убили!!! – заголосила какая-то баба.
– А кто такой смерд? – спросил у Дениса Ланс, ломая кнутовище о колено.
– Сейчас стража навалится и тебе это отдельно объяснят, придурок, – прошипел Денис. – Валим отсюда!
– Где, кого убили?
Те, кто не был свидетелем щекочущего нервы зрелища, начали напирать на тех, кто стремился удрать с места происшествия, чтобы, не приведи Господи, не подумали на них, и около пострадавшего началось настоящее столпотворение.
– Ланс, ну чего встал?!! – надрывался Денис. – Уходим!
– Погоди, смотри, какие у него сапожки добротные, и кафтан тоже ничего. – Ланс шагнул было к лежавшему в пыли гонцу, но стажер схватил его – за шкирку, Кэтран – за руку и потащил их прочь, спеша унести ноги.
Они с трудом пробились сквозь мятущуюся толпу, нырнули в соседний проулок, и там Денис перешел на нормальный шаг.
– Так, делаем невинные рожи и спокойно топаем вперед, – скомандовал он. – Мы ни в чем не виноваты. Поняли? Мы мирные селяне, тупые, неграмотные крестьяне. Идем себе спокойно, смотрим по сторонам и любуемся столичными чудесами.
– Значит, говоришь, народ здесь сердцем не очерствел? – усмехнулась Кэтран.
– Конечно! – уверенно сказал стажер. – Народ, он такой, в сердцах и на вилы поднять может. А уж царь-батюшка, ежели что не по нем, так сразу голову долой! Что делать? Сатрапы, они все такие. А ты, придурок, – постучал костяшками пальцев Денис Ланса по голове, – на его слугу верного руку понял. Так что плаха… нет, виселица нам обеспечена, если поймают.
– Виселица? – возмутился Ланс.
– Извини, погорячился. Смердов здесь на кол сажают, – поправился стажер.
– Э, ты серьезно? – заволновалась Кэтран.
– Спрашиваешь!
– Тогда, может, нам где-нибудь укрыться? – Перспектива оказаться на колу Лансу тоже не понравилась.
– Замечательная идея. Именно это мы и сделаем. Вот здесь!
Денис подхватил под руки друзей и плавно завернул с ними в первый же попавшийся кабак, который он учуял еще издалека по характерному гулу голосов и запаху спиртного.
– Дэн, зараза, – прошипела ему на ухо Кэтран, – если ты примешь хоть один грамм…
– Катенька, родная, поверь мне, на Руси граммами не пьют. А это Русь, зуб даю. Да ты не волнуйся – к гномьей водке и сам не коснусь, и Лансу не позволю. Мы все-таки на работе. Все будет чинно, благородно, без эксцессов. Обещаю. Нам просто надо временно где-то укрыться и разобраться, что к чему.
Друзья вошли в полутемное помещение, огляделись. Посетителей здесь было пока немного, но гул стоял такой, словно кабак был забит до отказа. Все пили, чавкали, произносили шумные здравицы, кто-то заливисто смеялся, и что приятно, никто не обращал внимания на ликвидаторов, что устраивало Дениса от и до.
– Ой, а чего это они все такие… небритые? – тихо спросила Кэтран.
– Так здесь принято, – успокоил ее Денис.
Нащупав взглядом свободный стол возле окна, стажер потащил туда друзей, и не успели они усесться на широкой лавке, как к ним тут же подошел дородный кабатчик. Пухлый, плешивый и, как положено на Руси, очень бородатый. Несмотря на плешь, вид у него был внушительный.
– Чаво изволите? – прогудел кабатчик.
– Нам бы покушать, – сказала Кэтран.
– Это можно, – благодушно кивнул хозяин кабака, – щи есть из свининки домашней, каша гречневая с молочком есть, пироги с ягодами лесными, стерлядка…
– О! – округлил глаза Ланс. – А может, у вас и икра есть?
– Есть. Вам какую – красную или черную?
– И ту, и другую, – потер руки Ланс.
– А заморская, баклажанная есть? – ухмыльнулся Денис.
– Ты чё? С печки упал? Она ж бешеных денег стоит. Ента страсть токмо для царского стола предназначена.
– Ладно, обойдемся без изысков, – не стал напрягать кабатчика стажер. – Тогда тащи сюда самое лучшее, что у тебя есть, а там мы сами разберемся. Главное, не забудь квас и бражку на стол поставить.
Кабатчик окинул клиентов внимательным взглядом.
– А денежек у вас на самое лучшее хватит? – хмыкнул он.
– Еще и останется. – Стажер выудил из кармана золотой и небрежно кинул его кабатчику.
