Вы, говорит, тоже козлы, только вам обвинение не предъявлено, а потому гуляйте. И все.
— Что все?
— Ушла она. В смысле, Джеймс Бонд ушел. Ирочка очухалась, глазками хлопает и спрашивает, что я тут, говорит, делаю?
— Женьку она убила?
— Нет, Женьку люди убили, клиент один нехороший. Но это совсем другая история, с Сетью не связанная.
— Понятно, — сказала Даша. — Получается, ты тоже ничего не знаешь.
— Ну почему же ничего? Кое-что знаю. Например, на какой планете базируется комитет защиты порядка. Даша аж вздрогнула.
— На какой? — спросила она.
— На любой, — ответил я. — Понимаешь, комитет защиты порядка — не конкретная организация. На каждой цивилизованной планете таких комитетов несколько штук, да и у нас политические партии тоже можно считать комитетами защиты порядка. Джеймс Бонд тебе называл, с какой он планеты?
— Нет.
— Мне тоже. Отсюда следует очевидный вывод.
— Маскируется?
— Вот именно. И еще одно. Это существо не пользуется звуковой речью.
— Почему ты так решил? — удивилась Даша.
— При переводе на другой язык имена собственные сохраняются, но если у объекта нет звукового имени, Сеть дает ему имя, которое берется из памяти тела пользователя. Пришелец назвался Джеймсом Бондом, потому что Сеть решила, что это имя подходит лучше всего.
— Сеть решила или подсознание?
— Не знаю. Да и какая разница?
— Никакой, — согласилась Даша. — Так что ты мне предлагаешь? Работать на ФСБ?
— Я ничего не предлагаю. Я простой агент, решений не принимаю. Я вернусь обратно в свое тело и напишу отчет о нашей встрече, а начальство будет думать, что с тобой делать. Я буду рекомендовать предложить тебе сотрудничество.
— Как это будет выглядеть? — спросила Даша. — Лично я не против съездить в Москву или даже надолго приехать, но маме надо будет что-то сказать, чтобы она меня отпустила. Или с собой ее взять.
— Они Что-нибудь придумают.
— Хорошо, — сказала Даша. — Будем ждать.
Она поднялась со скамейки, накинула на плечо сумку с учебниками и пошла прочь. А я смотрел ей вслед и чувствовал себя педофилом.
9
Вернувшись в свое тело, я немедленно позвонил Габову. Против ожиданий, разговор получился очень коротким, Габов не стал выслушивать все подробности, он быстро уяснил главное, велел писать подробный отчет и отключился. Я сел за отчет, дело пошло быстро, к восьми вечера я его закончил, а к девяти — отправил по Интернету Габову. Целый час ушел на то, чтобы скачать и инсталлировать программу шифрования и настроить ключевую систему. Под конец Габов обозвал меня ламером и сказал, что быстрее было бы мне приехать на Лубянку с флэшкой в кармане.
Я спросил, что делать дальше, Габов ответил именно то, что я ожидал услышать.
— Ничего, — сказал он. — Ждать. Знаешь, что самое трудное в обязанностях контрразведчика? Сидеть и ждать. В нашей работе девяносто девять процентов времени уходит на ожидания, когда что-то произойдет.
— А чего мы сейчас ждем? — спросил я. — Лично я прежде всего хочу разобраться с теми деятелями, которые на меня охотятся. Когда я согласился с вами сотрудничать, я думал, что узел взломали они, но Даша с ними явно не связана.
— Не скажи, — возразил Габов. — Кое-какое отношение она к ним имеет.
— Какое же?
— Ее допрашивал тот же самый Джеймс Бонд.
— Не уверен, что тот же, — заметил я. — Какое имя приходит в голову первым, когда думаешь о суперагентах?
— Штирлиц, Зорге, Абель, Кузнецов, — начал перечислять Габов, но я прервал его.
— Это все ваш пантеон местечковый, — сказал я. — Большинство людей и не знают, кто такой Зорге. Лично я не помню, кто такие Абель и Кузнецов.
— Позор тебе. Ну тогда Шерлок Холмс, майор Пронин или ангелы Чарли.
— Кто?
— Ангелы Чарли. Был такой фильм попсовый, гадость редчайшая, смотреть невозможно, разве что посмеяться. Да, я согласен, с Джеймсом Бондом по популярности никто не сравнится, но все равно совпадение слишком примечательное, чтобы его сразу отбрасывать. Я бы поставил три к одному, что эти два Джеймса Бонда — одно и то же лицо.
— Допустим, — сказал я. — И что из этого следует?
— Если я прав, получается, что как только мы поймаем того Джеймса Бонда, который охотится на Принца, то мы поймаем и того Джеймса Бонда, который охотится на тебя.
— Думаешь, в больнице тоже был Джеймс Бонд?
— Не знаю, — сказал Габов. — Допускаю такую возможность, но считаю ее маловероятной. У нас задания на установку и на ликвидацию обычно поручают разным— людям, тут нужны разные склады характера.
— Но ты считаешь, что они точно из одной организации.
— Похоже на то.
— Почему?
— На Земле работает не так много пришельцев.
— Зильберман говорил про шестьдесят шпионов только в России, — заметил я.
— Это не шпионы, а наблюдатели. Ученые — этнографы, культуроведы, всякие другие придурки. Ни одна из серьезных разведок не имеет на Земле постоянной резидентуры.
— Ты уверен?
— Мы провели большую зачистку, всем выявленным инопланетянам разъяснили, что статус планеты изменился и что отныне надо себя вести в соответствии с новыми правилами. А именно — покинуть планету и не возвращаться, пока на Земле не появится портал с гостевыми телами. Все шестьдесят с лишним законопослушных граждан вежливо извинились и дружно покинули Землю. Вместо них на Землю никто не прибыл.
— Может, вы не заметили?
— Все может быть. Мы не боги, могли и во второй раз облажаться.
— А в первый раз когда?
— Когда украинская школьница взломала планетарный узел. Ты прав, нельзя исключать, что чужую резидентуру мы просто не видим, но аналитики считают, что это маловероятно. Вряд ли у противника есть отработанная схема проведения спецопераций в мирах вроде нашего. У нас сейчас сложилась очень необычная ситуация — мы скачиваем технологии раз в сто быстрее, чем успеваем осваивать, наука опережает экономику лет на двадцать, если не больше.
— Всего-то? — засомневался я. — Если так, то получается, что к 2025 году мы бы сами научились делать терминалы Сети.
— Нет, — сказал Габов, — конечно же, нет. Я имел в виду, что к 2025 году мы сумеем реализовать в железе то, что выкачали из Вудстока за первый месяц. Вудсток — колоссальный источник информации, и выдает он ее структурировано. Информацию, слитую с Вудстока, не нужно осмысливать, всем, что узнал, ты
