него красный пояс по карате-до. — Извини, Игорь, не хотел тебя обидеть. Считай, что я ничего не спрашивал. Да я на самом деле и не знаю ничего. Я тогда просто прикалывался, хотелось тебя позлить. Извини. Просто мне показалось… они обе так странно вели себя, будто что-то не договаривают… да ладно, забудь. Извини. Я успокоился. Некоторое время мы молча пили пиво. Потом Егор спросил:
— Это твоя работа?
— Что?
— Ну все это. Я же помню, как ты водку в вино превратил.
— Воду, — поправил я на автомате. Кажется, начинается интересный разговор. Впрочем, скорее всего, ничего интересного Егор не скажет. Походит вокруг да около, а потом попросит научить его тому, что я умею. А я не знаю, как этому можно научить, я даже не знаю, можно ли этому научить, и вообще, я не уверен, стоит ли Егора этому учить, даже если это возможно.
— Воду тоже, но вначале водку.
— Так я же воду из-под крана наливал.
— Ни хрена ты не наливал, ты включил воду, покрутился около крана и выключил воду. А в бутылку ты ничего не наливал.
— Да? — Я почувствовал себя глупо. — А мне казалось, я позже нажрался.
— Да ты почти сразу нажрался. Сидел сонный, я думал, ты сейчас мордой на стол упадешь, а потом ты как-то резко протрезвел, стал нормально разговаривать, а потом снова начал квасить и нажрался вообще в ********.
— А чего ты у меня водку не отнял, если я ее собирался водой из-под крана разбавить?
— Я и начал отнимать. А ты говоришь, не трогай, я сейчас из водопроводной воды классного винища наделаю, как Иисус Христос. Все, думаю, у Игоря крыша поехала. Я и сам к тому времени был уже веселый, думаю, хрен с ним, пусть сто грамм на ерунду изведет, зато развлекуха какая. Я хотел еще Пашку позвать, только не успел, ты уже водку в вино превратил, и я подумал, лучше Пашку не звать.
— Он что, так ничего и не знает?
— Ничего. Я ему сказал, что это я винище заказал, что у меня есть знакомый, который работает на подпольном винзаводе, и там гонят классную трансгенку, стоит она копейки, а качество зашибись. Качество, кстати, и вправду зашибись.
— Мда… — протянул я. А что тут еще скажешь? Не рассказывать же всю историю того, как меня чуть не ********* гопники, как я устроил им Освенцим, и что я до сих пор не могу понять, как все это делаю, и что я не могу понять, что я еще могу делать, и что мне вообще с этим делать. Я мог бы устроить исповедь минут на двадцать-тридцать, только я знаю, чем бы все это закончилось. Егор бы меня внимательно выслушал, задал бы пару вежливых вопросов, сказал бы, что все это круто, а потом спросил бы «А меня ты научить можешь?»
— Игорь, а ты понимаешь, как это происходит? — спросил Егор.
— Нет. Абсолютно.
— А что чувствуешь при этом?
— По-разному. Иногда ничего, чаще всего ничего. Иногда будто какую-то вуаль сдергиваю или там натягиваю на какой-нибудь предмет. Иногда будто у меня в мозгах что-то вроде насоса.
— И давно это у тебя?
— Неделю.
— А как появилось?
— Внезапно, — и я замолчал. Егор тоже помолчал и спросил:
— Не хочешь рассказывать?
— Не хочу. История неприятная и гнусная. Некоторое время Егор молча пил пиво. Я не выдержал:
— Да не знаю я, как это у меня появилось! Возвращался домой поздно вечером, никого не трогал, ********* гопники, начали меня *******, я что-то сделал и они разбежались. А потом я сидел на лекции у Моисеича, стал рисовать на виртуальном дисплее всякую ерунду, а она произошла в реальности. А потом оказалось, что я могу делать и другие вещи. А с чего и почему — не знаю, с пришельцами не общался, душу дьяволу не продавал, чудесных озарений не испытывал, просто оно появилось и все.
Я замолчал. Егор тоже молчал. Было видно, что ему очень хочется задать вопрос, но он колеблется: с одной стороны, я на него наверняка не отвечу, да и обидеться могу, а с другой стороны, если не наберешься смелости задать такой вопрос, потом будешь корить себя всю жизнь. Я ответил на этот вопрос, не дожидаясь, когда он будет задан.
— Не знаю.
— Что не знаешь?
— Могу ли тебя научить тому же самому. Ведь ты это хотел спросить? Долгая пауза
— Попробуешь?
— Не знаю. Боюсь.
— Так поставь на меня какие-нибудь блокировки, хотя бы как у Азимова.
— Не уверен, что это возможно. И я не только поэтому боюсь, я вообще боюсь. Знаешь, я в детстве хотел быть суперменом, все об этом мечтают, а сейчас я себя чувствую… ну как пьяный за рулем «Феррари», пока едешь по прямой, все круто, а как начнется… ну, колдобины, там, или гололед…
— Ладно, не хочешь — не пробуй. А деньги ты можешь добывать?
— Не пробовал.
— А что так?
— Хрен его знает, даже не думал об этом. Тут с Маринкой такая каша заварилась, больше вообще ни о чем не думал.
— Любишь ее? Вначале я хотел заругаться, но потом мысленно махнул рукой.
— Не знаю. Наверное, да.
— Хорошо тебе. Ты ее любишь, она тебя любит… — Егор вздохнул, — Я так понимаю, из борделя ты ее заберешь? Лучше бы я заругался.
— Да иди ты в ****, ты уже достал, с чего ты взял, что она проститутка?
— Да хватит тебе кипятиться, это и так ясно. Иначе ты бы не реагировал так резко на всякие намеки. Ты не волнуйся, я никому не скажу, мне на это наплевать. Ну влюбился в проститутку, ну и что с того? Баба она хорошая. Или ты сам по этому поводу комплексуешь?
Я обдумал вопрос и решил, что я, похоже, комплексую. Но признаваться в этом не стал. Вместо этого я спросил:
— Так тебе, значит, деньги нужны?
— А кому они не нужны? — ответил Егор не слишком уверенно.
Я напряг то, что живет в моей голове, и оно задумалось. Видимо, на моем лице отразилось что-то необычное, потому что Егор спросил:
— Ты что, деньги добываешь? Прямо сейчас? Я кивнул. Егор испуганно заговорил:
— Да не напрягайся ты, я же так, я от денег, конечно, не откажусь, но если тебе в напряг, так не напрягайся, я не обижусь, ты же мне не обязан ничем. Если тебе тяжело — так и хрен с ними, с этими деньгами.
— А что, у меня лицо какое-то странное было?
— Да уж, — Егор вздохнул. Оно как бы… замерцало, что ли. Как будто через матовое стекло смотришь.
— Ни хрена себе! Ладно, буду иметь ввиду. Егор поколебался и спросил:
— Так что, не получилось у тебя?
— Не знаю еще. Команду я отдал, оно ее обрабатывает.
— Оно — это то самое, которое…
— То самое, которое.
— Тебе кажется, что это не ты? Что это что-то другое в тебе?
— Не знаю я точно. Я вообще ничего не знаю теперь.
Я открыл очередную бутылку, налил себе пива и отхлебнул. Я уже заметно опьянел, но время трезветь еще не пришло. Я отхлебнул еще.
