Судя по звуку, свистнула стрела.
— Убить!
— Диор, эльф — предатель! Он по мне долбит!
Свистнула еще одна стрела.
— Не только по тебе, я тоже в бок словил. Варг, останови его!
— Да на мне пятеро нависло!
Глаза резанул яркий свет, и Валентин понял, что заработала вытяжка крови вампира. Светлился, казалось, отовсюду, и чтобы спастись от него, парень закрыл глаза, и тут в его голове раздался чей-то слабый голос:
— Приди… я призываю всех, кто меня слышит, всех кто со мной одной крови. Приди, останови его. У него сфера карающего света.
— Кто это? — Вопрос Валентин задал мысленно, но ответ получил сразу:
— Наконец-то меня кто-то слышит! Приди, кто бы ты ни был. Спаси этот мир от беды.
— Кто ты?
— Я тот, кто тебе поможет. Останови Кистеня, останови эльфа.
— Но он же нас защищает.
— Он ничего не понимает! У Кистеня сфера карающего света и мощные щитовые чары, которые может преодолеть только истинный вампир или первично измененный. Кистень убьет высшего и получит его силу. Помоги…
Тут Валентин понял, что прекрасно видит все вокруг, несмотря на плотно сомкнутые веки, и все прекрасно слышит. Ноздри защекотал призывный запах свежей крови. Рот непроизвольно наполнился слюной. Юноша напряг всю свою волю, чтобы загнать несвойственные ему чувства вглубь себя, оставив только слух. А слух у него стал теперь ого-го! Амулет связи ему уже был не нужен. Он слышал каждый вздох, каждый шорох, каждый стон всех, кто находился внизу, и сразу понял, что измененных вытяжкой вампира отморозков Вани Кистеня там много. Очень много! Парень ринулся вниз, в темноту подземелья, на звуки боя. На пути оказался какой-то недобитый качок, и Валентин на ходу рубанул его ребром ладони по шее. И только ворвавшись в подземелье, уже задним умом понял, что снес ему этим ударом голову с плеч. Юноша с омерзением на бегу попытался вытереть о штаны липкую от крови отморозка ладонь.
Подземелье было освещено факелами, которые почему-то не резали глаза, и Валентин рискнул разжать веки. В центре зала внутри начертанной на полу мелом пентаграммы стоял Ваня Кистень. На груди его, на массивной золотой цепи, висел ребристый хрустальный шар. Кистень стоял около каменного постамента, чем-то напоминающего алтарь, и что-то заунывно, нараспев читал, изредка поглядывая в древний фолиант, который держал в руках. Около ног его валялись опустошенные пластиковые пакеты, перемазанные кровью. Эта же кровь стекала по алтарю, а над ним медленно разворачивалось мерцающее марево портала. На противоположной от входа в подземелья стене на цепях висел бледный седовласый мужчина, мрачно взиравший кроваво-красными глазами на бойню, развернувшуюся вокруг него. Это был явно вампир. Об этом красноречиво говорили не только его красные глаза, характерные для альбиносов, но и клыки, выступавшие из-под верхней губы. Больше всего юношу поразили серые крылья за его спиной, которые мели кожистыми перепонками по каменному полу, и отходящие от тела трубки, ведущие к странному агрегату, чем-то напоминающему перегонный куб. Несколько трубок были порваны. Из них вязкими каплями сочилась желтая жидкость. Неподалеку гном крушил своей секирой наседающих мальчиков Вани Кистеня, очень похожих на тех, которых Валентин видел совсем недавно в темном переулке. Рядом катался серый клубок, огрызаясь от наседавших на него тел. Только по изредка мелькающему хвосту и оскаленной пасти можно было понять, что в центре клубка бьется не на жизнь, а на смерть оборотень. Дарья тоже билась, закрыв грудью повисшего на цепях вампира, стараясь подставить под стрелы эльфа тела противников, хотя сама уже была со стрелой в плече. Вся эта долго описываемая картина вспыхнула перед глазами юноши в одно мгновение. Он с разбегу в прыжке ударил двумя ногами эльфа, мечущего стрелы в Дарью. Девушка мужественно продолжала прикрывать пленного вампира. Оба покатились по полу. Лук эльфа в падении хрустнул пополам. На ноги вскочили одновременно.
— Ты что, обалдел? В кого стреляешь, идиот? — рявкнул Валентин.
Эльф посмотрел в глаза юноши и увидел в них знакомый желтый блеск.
— Когда ж тебя успели, мальчик? Уходи!
— Ты ничего не понимаешь!
— Это ты не понимаешь! Я чувствую вашу ментальную связь. Не верь тому, что тебе наговорил вампир. Уходи.
— Нет!
— Тогда мне придется убить тебя.
В руке эльфа появился меч, который он выудил, казалось, прямо из воздуха.
— Неплохо глаза отводишь, — пробормотал парень, сообразив, в чем дело, и тоже взялся за меч.
Тем временем ободренные неожиданной поддержкой Валентина гном, оборотень, друид и Дарья с утроенной силой набросились на измененных вампирьей кровью отморозков.
— Придержите их! — рыкнул Варг, вываливаясь из общей схватки. — Я разберусь с Кистенем.
Прыжок не получился. Тело оборотня отбросило от невидимой стены, защищавшей пентаграмму. Варг зарычал от бешенства и прыгнул на спину одного из отморозков Кистеня, наседавших на Дарью.
В этот момент эльф ринулся в атаку. Лязг мечей огласил подземелье. Валентин с трудом, но все же отбил первый натиск и даже сумел откинуть Эльгарда в очередной раз ударом ноги, пока тот ловил лезвие его клинка на взлете. Эльф перекувырнулся через голову и опять оказался на ногах. Они вновь схлестнулись в бешеной, необузданной рубке, как дьяволы, вертясь вдоль пентаграммы, в центре которой все расширялся и расширялся портал.
— Да сколько ж вас! — простонал гном.
Сраженные его секирой отморозки поднимались и вновь бросались в бой.
— Придурки! — рявкнул эльф, не прекращая битвы. — Осиной надо!
Однако все пули с осиновыми наконечниками были уже истрачены наверху. Дарья выдернула из своего плеча стрелу вместе с мясом, в запале боя не почувствовав боли, и ткнула ею ближайшего противника в левую сторону груди. Тот, выпучив глаза, рухнул на пол, увлекая за собой девушку. Она немедленно вскочила и начала вырывать такое действенное оружие, но тело измененного его не отдавало. Затрещали каменные плиты пола, земля разверзлась и поглотила несчастного вместе с осиновой стрелой. Гном, сокрушив очередного врага, откинул в сторону секиру, прыгнул как тигр на валяющийся на полу колчан со стрелами эльфа.
— Держи, братва!
Друид, Дарья и оборотень вырвались из схватки, метнулись к гному, выдернули из колчана по пучку стрел, и началась потеха! Если на этом фронте был явный успех, то в битве между эльфом и Валентином намечалась ничья.
— Уйди! Я обещаю, что не трону тебя, и даже отправлю к тебе подобным, но уйди, его надо убить!
— Пленников убивать нельзя! — яростно откликнулся Валентин, твердо уверенный в своей правоте.
Одна только мысль об убийстве прикованного к стене беззащитного вампира вызывала у него омерзение и дикий гнев. Сколько раз ему говорили инструкторы рукопашного боя: во время битвы эмоций быть не должно! Гнев затуманивает разум. Он попался на свой собственный прием. Удар ноги эльфа был так силен, что юношу смело прямо на Кистеня, и теперь уже окончательно стало ясно, что Валентин тоже стал измененным. Магический полог, защищавший пентаграмму, пропустил его. От удара Кистень всем телом завалился на алтарь. Валентин же через него просто перелетел, не забыв при этом на ходу содрать с его шеи золотую цепь вместе с артефактом. При этом, вылетев с другой стороны пентаграммы, юноша оказался буквально в двух шагах от прикованного к стене вампира и, не раздумывая, двумя взмахами меча перерубил удерживающие его серебряные цепи, И тут же вновь сцепился в жестокой сече на мечах с настигшим его Эльгардом.
— Убей Кистеня! — Губы пошатывающегося от слабости за спиной юноши вампира едва шевелились,
