Наверное, мне повезло. Никогда не получалось раньше так мастерски управлять метлой, а ведь не один час налетал, бабушка за этим следила. Сейчас вышло все, как хотел, даже лучше. Потому что собирался я сбить с лестницы одного урехта, а слетели оба. И я при этом умудрился усидеть на метле, что было совсем уже запредельной удачей. Правда, нежить тут же рванула к лестнице, и мне пришлось-таки спешиться, чтобы не мешали оборотню обедать. Судя по приглушенным ругательствам, до глотки он еще не добрался.
И не доберется, если я не сумею сдержать двоих урехтов, которые задерживаться совсем не желают.
Козыри в рукавах кончились. Придется драться честно, а так не хочется…
Стоп! А гребешок? Три зубчика еще остались. Вот вам первый, подавитесь!
Нежить сносит с лестницы, но и только. Ель улетает к самым воротам, а я так надеялся, что она придавит обоих неживчиков. Ладно, вторая попытка…
Не требуется. Потому что в дверном проеме возникает Хреногор, пинком отбрасывает с пути дерево, сбивая, как городки, обоих утрехтов. Все, мы победили. Сейчас добьем нежить, сожжем некроманта, пообедаем и двинемся дальше. Пойду погляжу, что с моей ступой. Вдруг склеить еще можно?
Глава 16
В Топорянском княжестве любят играть в лапту. Так порой разойдутся, что зубы вместо «чижей» летают. Знатная игра – лапта, и народом шибко любима. Еще в Топорянске городки уважают, но в них играют с чувством и с расстановкой, смакуя потом подробности игры.
В Заморске тоже любят лапту, только называют ее по своему – бицбол. И зубы вместо мячей («чижей» заморцы не признают) там не летают, нет у них здешнего куражу.
В Пряжском королевстве лапту не любят. Или не знают – никто не уточнял. Играют там в перекати- поле, собачку и в мяч (по-заморски называя его болом). Но как-то вяло, без огонька.
В Лорийском королевстве от пряжичей не отстают, играют в то же самое, но куда азартней. Говорят, подлые пряжичи все игры у лорийцев и срисовали. Кто говорит? Да лорийцы, кто ж еще. Сами пряжичи имеют другое мнение, но высказать его никак не могут, потому как голосовые связки у лорийцев крепче.
В Земле Горнецкой, что на дальнем севере, уважают скачи на оленях. Играть во что-либо тяжело, любой предмет мгновенно теряется в снегу до конца зимы. Весна же в тех местах так ни разу еще и не наступала.
В Медведовском княжестве любят лапту, городки и мяч. В Путивле – все то же самое плюс еще водный мяч (водный бол, как говорят лорийцы).
В Егорьевске умеют играть в шахматы. Не любят – просто умеют.
В Мажорском княжестве играют во все. Но исключительно на деньги.
Торресы дразнят быков красным плащом, а потом убивают.
Энейцы выпускают боевых рабов драться между собой. Это у них Спартакиадой называется.
И лишь у краснореченцев есть игра, традиции которой (по слухам) восходят аж к перволюдям. Игра, затмевающая все прочие своей красотой и элегантностью! Игра, для которой специально был не построен даже – воздвигнут – великолепный стадион, детище несравненного зодчего Радонеро, по праву считающийся одним из семи чудес света (Наряду с путивлевским чудо-маяком, топорянским чудо-колодцем и недостроенной мажорской чудо-башней, которую уже третий век возводят. Остальные места в списке пока вакантны, но неплохие шансы имеет башня дядьки Унораса, построенная все тем же Радонеро и дворец Леди Иллиары, созданный самой Леди Иллиарой).
Когда играет одна из четырех великих команд, жизнь в городе замирает. Казалось бы, самое время для воров – ан нет, «ночные крысы», в числе прочих, спешат на стадион. Рассказывают, когда-то давно некий совсем уж беспринципный вор все же отважился на гнусность, но судьба его наказала быстро и жестоко. Скупщик краденого отказался с ним работать, глава Шараги вышвырнул на улицу, а уж когда он попался стражникам… Никто с тех пор повторять подвиг неудачника не спешит – себе дороже.
В общем, великая игра, не чета всяким там лаптам и перекати-полям. И называют ее просто – котобол. Это потому что роль мяча там кот выполняет. Которого непременно надо загнать в каменную трубу, что до половины вкопана в землю. Диаметр трубы равен примерно двенадцати кошачьим ростам – от кончика хвоста до кончика носа.
Великая игра – для тех, кто умеет ценить прекрасное. Коты, правда, не согласны, но их, как правило, и не спрашивают.
До трех побед играют между собой команды, чтобы определить две лучшие, что сойдутся меж собой в решающей игре за Серебряного Кота.
Завтра! Завтра! Завтра покажет, кто сильней!
– Значит, сегодня – канун Дня Серебряного Кота? – уточнила Леди Иллиара. Дядька Каребус, ее ученик, уныло кивнул. В канун праздника нельзя ни работать, ни чаровать, только есть, пить и веселиться. А больше всего нельзя причинять вред ни человеку, ни животному. Обидеть кота в канун праздника, по мнению жителей Краснореченска, самый большой грех. Соответственно, ни ловить чудо-кота, ни мешать остальным овладеть артефактом, Светлые не могут. В открытую, во всяком случае.
– Не переживай, малыш, выкрутимся, – звонко рассмеялась радость Иллиара. – Передай-ка звонцам- слухачам, что для них есть работа. Надо пустить слух, что Темные решили законы Краснореченска цинично нарушить…
– Народ волнуется? – Лорд Ларабн недовольно нахмурился. Схватка за артефакт вошла в новую фазу с того момента, когда дядька Унорас попытался вернуть свое сокровище. Теперь все Лорды, и Темные, и Светлые, стянулись в Краснореченск чтобы лично поучаствовать в борьбе за ценный приз. – Дай отбой нашим. Уверен, Лорд Темногор не удержится, переступит закон. И непременно попадется! А выслать его после этого из города будет совсем уж легко. Нет, друг мой, побеждает тот, кто умеет ждать!
– Канун дня Серебряного Кота? – удивился Лорд Тапах. – Никогда не слышал, благородный дядька! Стало быть, нельзя чаровать, драться и трудиться, а можно пить, есть и всячески веселиться? Какой замечательный праздник!
– А шлюхам нельзя за деньги, – добавил сияющий дядька Гаврон. – Все-таки, уважаемый дядька, умеют он жить у себя в Краснореченске! Унорас неплохо устроился, надо отдать ему должное. Кстати, он большой поклонник котобола, и завтра, я уверен, непременно будет на матче.
– Попробуем его поймать! – загорелся дядька Тапах. – Хотя это будет нелегко, стадион имеет сто тысяч сидячих мест, а зрителей, как я слышал, бывает раза в два-три больше. Приезжают со всех концов света, чтобы посмотреть матч.
– Это так, – подтвердил его собеседник. – Но в такой день старый хитрец может позабыть об осторожности. В конце концов, безупречных людей нет…
– А нам, наверное, следует хорошенько подготовиться, – важно сказал дядька Гаврон. – Чтобы не получилось, как с демоном.
– Разумеется, мы подготовимся, – подтвердил дядька Тапах. – Сам же сказал, шлюхи бесплатные…
– Что значит – все отложить? – Лорд Темногор подарил вестнику недобрую улыбку, от которой тому сразу стало зябко. – Чего ради?
– День Серебряного Кота… – начал бедолага по второму кругу, чего делать, мягко говоря, не следовало. Дядька Темногор был отнюдь не в лучшем расположении духа, и предложенная его вниманию новость настроение нисколько не улучшила
– Это с какого перехрена я должен все дела забросить и наслаждаться этим говеным праздником? Ты сам понял, что сказал?
Когда Высший Чарун изволит на тебя кричать, надо внимательно слушать с виноватым видом. Иногда это спасает, не часто, но бывает. И уж ни в коем случае не стоит втолковывать повелителю, что он не прав. Ибо Высший Чарун не ошибается.
Вестник оказался человеком долга. Вжав голову в плечи, он в четвертый раз попытался объяснить
