– Тогда отвечайте на мой вопрос, – пожал плечами Тильм. – Где вы нашли наемников, которые угрожали этому… – имя, названное Савишем, попросту вылетело у него из головы, а потому пришлось обойтись нейтральным, – гоблину.
Студентка рассмеялась:
– Вы не поверите.
– Я вас слушаю.
– Это не наемники. Это трое моих конюхов. Я их попросила, они и сделали.
– Конюхи? – недоуменно нахмурился эльф.
– Конюхи, конюхи, – фыркнула она. – Трое братьев-огров. Знаете, когда они хотят, они могут быть очень убедительными.
Эльф только вздохнул: такая хорошая была идея… Он так надеялся, что эта ниточка приведет его к неизвестному конкуренту, а тут такая неудача…Хотя проследить за этой Талией все-таки не помешает – вдруг она врет?
Мужчина вздохнул и направился к выходу, обронив напоследок:
– Благодарю за интересную беседу.
Госпожа Шеррит так и окаменела. А когда пришла в себя, обеими руками вцепилась в плечо как раз проходившего мимо Тильма:
– Подождите, вы куда?! Вы же мне так и не ответили!
– Великий дух! – обреченно простонал ее собеседник. Остановился и уставился на Талию: – Ну спрашивайте.
– Он ведь не женат?
– Нет.
– Собирается?
– Нет.
Такая неразговорчивость девушке не понравилась.
– Я не имею в виду сейчас! Я имею в виду вообще!
– И вообще не собирается! – отрезал Тильм. Он слишком хорошо знал, в каких стесненных условиях живет его молочный брат. Да еще и от помощи отказывается, гордец проклятый!
Студентка поджала губы. Надо срочно спасать положение. Иначе ничего стоящего она так и не узнает! Мысли мартовскими котами прыгали в ее голове.
– Он любит цветы?
– Терпеть ненавидит.
– Конфеты? Сладости?
– Как и цветы.
– Драгоценности?
– Зачем ему?
Талия перебирала уже все подряд. Но знакомый профессора был неумолим. Если верить его словам, господину Гераду не нравилось в этой жизни абсолютно ничего. Девушка уже была готова сдаться, когда ей в голову пришла любопытная мысль:
– Скажите, а он не принц?
В этот момент Тильм, увидев, что в глазах у его собеседницы горит странный огонек, окончательно понял, как ему спасти молочного брата от уз брака:
– Не-э-эт, что вы! Какой он принц? Да он в трущобах Окармии родился, в город впервые попал лет в двадцать!
Теперь Талия знала точно. Предсказание орчанки – ложь от первого до последнего слова, а следовательно… Можно спокойно охмурять профессора, не беспокоясь, что кто-то там из ее (и, самое главное, его) потомков окажется преступником.
– Спасибо! – радостно поблагодарила она. – Вы мне очень помогли!
Тильм уходил из дома госпожи Шеррит в полнейшем недоумении. Он так и не смог понять, что же такое важное и хорошее он сообщил.
Посол ее величества повелительницы Островной империи Эрмас Фелзен в этот день проснулся очень рано. Окинул взглядом комнатку, в которой ночевал, и отрывисто приказал слуге подать воду для умывания.
Пока расторопный помощник бегал вниз, требовал от хозяев теплой воды, Эрмас наконец смог толком изучить отведенное ему помещение. Конечно, апартаментами это сложно назвать: кровать, небольшая тумбочка, плохо отшлифованное бронзовое зеркало, висящее в дальнем углу на стене, да занозистый табурет – но наги буквально распинались перед богатым клиентом, рассказывая, что это лучшее, что у них есть.
Уже умываясь, Фелзен мельком глянул в убогое зеркало и замер, увидев свое кривое отражение. Он смотрел, даже не пытаясь стереть с лица капельки воды. В длинных, до лопаток, черных как смоль волосах невесть когда появилась тонкая светлая прядка. И еще одна. И еще…
Мужчина пораженно повернулся к слуге, протягивающему ему полотенце:
– Что это?!
– Н-не знаю… – заикаясь, пролепетал парнишка, уставившись на пегую шевелюру лорда. Черные пряди равномерно перемешались с белыми. – М-может, вы приболели?
Впрочем, до того как выйти за водой и полотенцем, он ничего подобного не заметил.
– Баста-а-ард, – с оттяжкой протянул темный эльф, не в силах больше вымолвить ни слова.
Нужно было что-то предпринять. Причем в самые сжатые сроки. Потому что появиться в таком виде на улице просто невозможно.
Решение пришло внезапно. Посол вырвал из рук у слуги полотенце, подтянул мальчишку к себе за шиворот и прошипел, пытливо вглядываясь в глаза помощнику – его имя он до сих пор так и не удосужился узнать и запомнить – и высматривая в них хотя бы намек на смех:
– Немедленно купи краску для волос! Бастард! Быстро! Немедленно! Понял? Скажешь кому хоть слово, я тебя под землей найду! На рудники отправлю! До смерти сгною! Понял, бастард?! – Сейчас ему больше всего хотелось выместить злобу хоть на ком-нибудь.
Но юноша попался догадливый. Все, что лорд Фелзен смог разглядеть в глубине его зрачков, – это страх и послушание. Слуга поспешно закивал, мечтая лишь об одном – как можно скорее высвободиться из цепкой хватки хозяина.
Уже через мгновение он выскочил из комнаты и кубарем скатился по лестнице, подгоняемый диким воплем:
– Живо, бастард!!!
Краску мальчишка искал недолго: уже через полчаса он, вытянувшись во фрунт, стоял перед лордом Фелзеном.
– Вы… красить будете или осветлять? – робко поинтересовался парнишка. В руках он держал объемную корзину, накрытую платком. – Я и то и то купил…
В следующие несколько минут помощник узнал о себе все: и то, что его матерью была орчанка, забывшая правила поведения, и то, что детство он провел где-то под мостом, и даже то, что наименьшее, что грозит ему по возвращении в Островную империю, – это рубка леса в Окармии или разгребание песка в Шиамши.
…На первом этаже Нахаш, как раз менявший дырявые занавески на окнах, замер, удивленно прислушиваясь к крикам, доносившимся сверху. Слов было не разобрать, но ор стоял изрядный.
– Что это он? – удивленно поинтересовался младший наг, косясь на брата.
Нарш в это время мыл столы: плеснул воды на чуть вогнутую столешницу, размазал потеки грязи, а потом выдернул огромную пробку, торчащую в центре стола. Вся грязная вода мгновенно оказалась на щелястом деревянном полу. Позже можно пройтись тряпкой, и решатся сразу две проблемы.
Старший Ашсьен пожал плечами и чуть насмешливо протянул:
– Благоро-о-одный! Что с него возьмешь?
…Еще примерно через час лорд Фелзен спустился на первый этаж, сверкая на солнце чуть влажными волосами цвета воронова крыла. Правда, его прическа отливала какой-то зеленью, но наги не придали
