лучшем случае начнут кричать, выбивая показания, а в худшем… Демоны, не желаю даже думать об этом!
— Спасибо, Ортанг, можешь идти, — в следующую секунду услышала я тот же голос, который не так давно приказывал мне открыть входную дверь.
Увы, тогда мне не удалось хорошенько разглядеть мужчину, который обладал приятным, чуть хрипловатым баритоном, показавшимся мне смутно знакомым. Едва я дезактивировала чары, как меня в буквальном смысле снесло толпой людей. Этот самый верзила, которого, как я теперь узнала, зовут Ортанг, сразу же оттащил меня в сторону и буквально насильно втолкнул в гостиную, позволив своим коллегам беспрепятственно хозяйничать у меня в доме. Дора, по всей видимости, показала наглым визитерам, где именно произошло убийство, после чего ее препроводили ко мне и оставили дожидаться окончания обыска.
Я с интересом повернулась в сторону распахнутой двери, с нетерпением ожидая, кто именно войдет в гостиную. Если голос следователя мне знаком, то, быть может, мне повезло и я встречу одного из многочисленных знакомых матери? Она настолько общительная женщина, что водит дружбу, пожалуй, с целым городом. Неужели у нее нет приятеля в полиции? Я не люблю просить матушку об одолжениях, но в данном случае отошла бы от своих принципов.
А еще через миг я удивленно охнула, увидев, кого именно Ортанг уважительно назвал следователем. Да, этот человек мне был знаком. Даже очень хорошо знаком. Беда была лишь в том, что мы расстались не самым лучшим образом.
Потому как на пороге стоял Седрик собственной персоной.
Он мазнул по мне ничего не выражающим взглядом, немного задержался на Доре и опять повернулся к Ортангу, который наконец-то перестал терзать свои многострадальные искусанные пальцы и отлепился от дверного косяка.
— Можешь быть свободен, — повторил Седрик и дружески хлопнул по плечу верзилу, который был выше его на целую голову. — Дальше я сам разберусь.
Ортанг с нескрываемым сомнением хмыкнул, как-то нехорошо глянул на меня, словно ожидая, что я могу в любой момент с криками и кулаками наброситься на них, пытаясь сбежать, но не стал спорить. Развернулся на выход и небрежно обронил через плечо:
— Ты это… Будь аккуратнее. Если что — я недалеко.
Седрик наклонил голову, пряча язвительную улыбку в тени. Видимо, его весьма позабавила неловкая попытка товарища защитить его от предполагаемой опасности. Но когда он посмотрел на меня, я невольно вздрогнула. От недавней усмешки не осталось и следа. На миг мне показалось, будто передо мной стоит не старый хорошо знакомый поклонник, а совершенно неизвестный человек.
— Добрый вечер, найна Беатрикс, — проговорил он, ни жестом, ни интонацией не выдавая, что мы знакомы. — Извините, не имел возможности поздороваться с вами раньше. Но, думаю, вы не в обиде на меня, с учетом сложившейся ситуации.
— Да, конечно, — отозвалась я, то нервно сжимая, то разжимая кулаки. Помолчала немного, но все же осторожно добавила: — Я все понимаю, господин Седрик.
— Так вы знакомы? — простодушно охнула Дора, моментально повеселев. — Так это же замечательно! Триша, а ты не хотела идти в полицию!
Я со свистом втянула в себя воздух, как никогда ранее мечтая ударить слишком болтливую служанку чем-нибудь тяжелым. Хотя нет, лучше не надо. Кое-кого чуть ранее в моем доме уже огрели по голове с фатальным результатом.
В серо-зеленых глазах Седрика мелькнули искорки затаенной насмешки. Он явно заметил, как сильно я нервничаю от сложившейся ситуации. Это, видимо, доставляло ему нескрываемое удовольствие. И я вполне понимала его злорадство. Судьба милостиво даровала ему самый лучший способ поквитаться с девицей, которая некогда так жестоко обошлась с ним. Говорят, сердечные раны заживают очень долго. Интересно, воспользуется ли он удобным случаем, чтобы отомстить мне за давнюю отставку?
— Найна Беатрикс Ильен, — протянул Седрик, с явным удовольствием проговорив каждый слог моего полного имени. Знает ведь, как сильно меня это раздражает! Я предпочитала подобное обращение лишь тогда, когда иначе нельзя было обойтись. В обычной жизни меня все звали просто Трикс. А Седрик улыбнулся, заметив, как я недовольно передернула плечами, и повторил: — Найна Беатрикс, как я понял, вы боялись обращаться в полицию. Почему?
— По многим причинам, — кратко ответила я. Тяжело вздохнула и пояснила, заметив, как Седрик выжидающе вздернул бровь: — Во-первых, я беспокоилась насчет своей деловой репутации. Мои постоянные клиенты могут испугаться, узнав, что в салоне произошло убийство. — И я замолчала, кусая губы от нахлынувших тревожных мыслей по поводу своего ближайшего будущего.
— А во-вторых? — мягко поторопил меня Седрик, заметив, что я не желаю продолжать. — Найна Беатрикс, вы назвали всего одну причину. Как я понимаю, на самом деле их было больше, не так ли?
Я раздраженно тряхнула длинными распущенными волосами, которые не успела убрать в привычную косу после окончания сеанса. Узнаю въедливость своего давнего поклонника. Помнится, от его внимания ни одна мелочь не могла ускользнуть. Он всегда замечал малейшую перемену в моем настроении.
— А во-вторых… — Я замялась, чувствуя, как волнение сдавливает горло. Тяжело признаться, что опасаешься, будто тебя первой и обвинят в преступлении. Обязательно ведь последуют вопросы, с чего вдруг я заподозрила подобный вариант развития событий.
Седрик не торопил меня с ответом. Лишь скрестил на груди руки, холодно на меня глядя. И неожиданно я рассердилась. Ишь ты, господин следователь! А ведь я помню, как ты пытался меня вернуть, как неприкаянно ходил за мной хвостом и успокоился лишь тогда, когда застал в объятиях другого парня и услышал от меня несколько хлестких фраз. Или надеешься, что, получив толику власти, ты теперь сможешь отомстить мне за давнишнее свое унижение?
— Я испугалась, что тень подозрения в этом жутком злодеянии упадет и на мою голову, — сухо сказала я, с вызовом вздернув подбородок и уставившись прямо в непроницаемые глаза давнего знакомого.
— И что же заставило вас так думать? — мурлыкнул тот. Сделал пару шагов мне навстречу и остановился около стола. Провел пальцем по горлышку початой бутылки вина, неотрывно на меня глядя.
— Обстоятельства убийства. — Я пожала плечами, будто недоумевая, что приходится объяснять столь очевидные вещи. — Оно произошло в моем доме, когда в нем не было посторонних. Ну кроме убийцы и несчастной жертвы, понятное дело. Увы, но никто не в состоянии подтвердить мою невиновность. Ясно, что я первой попадаю под подозрение.
— А это вы убили нейна Флавия? — вкрадчиво поинтересовался Седрик, делая еще один шаг. Теперь он стоял почти вплотную к моему креслу, и мне приходилось задирать голову, чтобы продолжать глядеть ему в лицо.
— Флавий? — Я нахмурилась, гадая, почему это имя мне знакомо. — Значит, вот как его звали. Нет, господин следователь, я его не убивала. Когда он вышел из моего кабинета, то был жив и здоров.
— Беда в том, что он не успел сделать и нескольких шагов, как ему раскроили череп. — Седрик широко улыбнулся, заметив, как я невольно поежилась от его слов. — Найна Беатрикс, предположим, вы в самом деле невиновны в столь чудовищном злодеянии. Но почему вы не вышли из кабинета и не помогли несчастному?
— Потому что я ничего не слышала! — гневно выпалила я, сжав подлокотники кресла. — Откуда мне было знать, что этого Флавия за порогом поджидает убийца?! При всем желании я не могла услышать шума борьбы или падения тела, поскольку на мой кабинет установлено особое заклинание, не позволяющее посторонним звукам проникать в комнату и отвлекать меня. Ну кроме звука заклинания, установленного на входную дверь, чтобы я знала о приходе очередного клиента. Помню, что звякнул входной колокольчик, и я решила, что нейн Флавий ушел. А на самом деле, видимо, в этот момент дом покинул тот, кто его убил.
— Ну вот, а говорили, что ничего не слышали, — протянул Седрик, и в глубине его серых глаз мелькнул интерес. — Все-таки колокольчик прозвонил. Быть может, он звонил и раньше, когда вы проводили сеанс гадания?
Я понимала, куда клонит Седрик. Он хотел понять, когда именно убийца попал в дом. Но, к моему
