Леночка заправила в джинсы, верхние упихала в глубь набивки, чтобы не выпирали.
— Отлично, — сказал я. — Берем.
— Кошмар, — хмуро поддакнула девушка. — Я похожа на корову!
Учитывая Леночкины размеры — скорее на овечку или хрюшку, но я рассудил, что беременных женщин лучше не злить.
— Ну как, подошло? — с дежурной улыбкой поинтересовалась проходившая мимо продавщица. Увидев, что именно примеряет фифа, тетка выронила стопку пластиковых вешалок, шумно раскатившихся по полу.
— Это нам врачи посоветовали, — сказал я в надежде сгладить произведенный Ленкой эффект. — Мы ребенка планируем… надо потренироваться.
Чек продавщица выбила и подушку упаковала, но взгляд у нее так нормальным и не сделался.
Следующим номером был выбор халатика. Леночка, едва зайдя в отдел, бросилась к шикарному пляжному халату с тиграми.
— Ой, я такой уже полгода ищу! Сань, посмотри, мне идет?
Шло, и даже очень, но сейчас мне было не до того.
— Ты хочешь в ЭТОМ в роддом пойти?!
— Нет, — с сожалением признала фифа, вешая халатик обратно, — и тут же снова схватилась за него со словами: — Я его 'на потом' возьму.
— Ленка! — Я с боем отобрал у нее полосатую тряпку, взамен недрогнувшей рукой вытянув из пестрого ряда отечественное изделие, примерещившееся дизайнеру не иначе как под утро первого января, — До 'потом' тебе еще дожить надо!
Девушка потрясение уставилась на протянутого ей монстра — широченного, веселенькой багрово- синей расцветочки, с запахом на три оборота и рукавами до подола.
— Ты что, я это не надену!
— Почему? По-моему, для больницы самое то.
— Вот сам в нем туда и иди!
— Чтоб меня сразу же в Академию наук замели? — хмыкнул я. — Сколько там Нобелевский комитет пообещал за поимку первого беременного мужика — миллион долларов? Небось хотят втихую его пристукнуть, чтобы не создавал прецедента, а то вы быстренько переложите на нас и эту обязанность.
— Нет уж! — возмущенно парировала Леночка. — Доверять вам такое ответственное дело? Да мы лучше роботов подождем.
Я попытался представить себе беременного робота и содрогнулся.
— Лен, перестань. Ты ж Игоря не соблазнять идешь, а выслеживать. Значит, выделяться среди пациенток — хоть и в лучшую сторону — тебе ни в коем случае нельзя!
— Правда в лучшую? — подозрительно, ожидая очередной издевки, уставилась на меня девушка.
— Правда-правда. И вообще, тебя никакой шмоткой не испортить, — подпустил лести я.
Ленка со вздохом взяла у меня халат.
— Как только выйду из больницы — тут же выброшу его в мусорку! — мрачно пообещала она.
— Да хоть облей бензином и сожги, — обрадовался я и быстренько, пока не передумала, потащил девушку к кассе.
С тапками, вопреки моим опасениям, проблем не возникло — розовые пластиковые шлепки вполне устроили нас обоих. Нагруженные покупками (точнее, нагруженный я и сердито пыхтящая Леночка), мы вернулись к машине.
— И что дальше?
— Дальше, — мне стоило значительных усилий положить пакеты на заднее сиденье, а не швырнуть с маху, — я сажусь за руль. А ты плюхаешься назад и, пока мы едем к больнице, стараешься придать себе облик, — в последний момент определение 'бабы-яги' все же осталось на языке — среднестатистической беременной. Ну волосы уложи в стиле 'взрыв на макаронной фабрике'… мне, что ли, тебя учить?
— Да, тебе! — огрызнулась Лена. — Потому что я всю жизнь училась выглядеть красивой женщиной, а не… беременной.
— Лен, для меня ты в любом виде красивая, — попытался утешить я фифу, но в ответ получил злобный взгляд и подушку. К счастью, подобной опции немецкие автостроители не предусмотрели — сверток с нашим будущим 'потомством' застрял между подголовниками.
— Еще одно слово — и ты все-таки пойдешь в роддом вместо меня! — пригрозила Лена.
— Ша, уже курю, в смысле, уже молчу.
Недовольное ворчание на заднем сиденье — собственное имя мне удалось различить, а вот эпитеты были менее узнаваемы — длилось примерно полсигаретины. Затем девушка умолкла, видимо увлекшись процессом, а еще через полторы 'дымовые палочки' вполне мирным тоном осведомилась: — Ну как?
— Супер! — выдохнул я, глядя на жуткого вида образину в зеркальце заднего вида. — То, что надо. Хотя… косметику тоже сотри.
— Ну Са-ань…
— Беременным бабам носить макияж не положено! — отрезал я. — Выйдешь, накрасишься заново, а пока сотри на фиг.
Совсем на фиг не получилось, но, поглядев на результат Ленкиных усилий, я решил, что вышло даже к лучшему, — размазавшаяся тушь трансформировалась в живописные синяки под глазами.
— Рацию не забыла? — напоследок поинтересовался Саня. Водил он, надо признать, все лучше и в проходную вписался достаточно уверенно, подкатив меня к служебному входу роддома.
Я выразительно хлопнула по оттопыренному карману халата.
— Ладно, иди, — разрешил парень, выглянув в открытое окно и тут же спрятавшись обратно: по двору шла пожилая врачиха, подозрительно покосившаяся в нашу сторону. — И на рожон не лезь, поняла? Старайся ему вообще на глаза не попадаться.
— Кто бы говорил! — Я с трудом, еле сгибаясь в талии, выбралась из машины. Лучше бы дверь открыл и руку подал, 'тренирующийся папаша'.
Саня тут же отъехал, мигнув мне фарами на прощание. Я немножко постояла на крыльце, собираясь с духом, потом распахнула тяжелую пружинную дверь — и наткнулась на непреодолимую преграду в виде старенькой нянечки, моющей лестницу длинной и разлапистой шваброй. Обойти ее можно было только по перилам.
— Что, — ворчливо поинтересовалась у меня бабка, размеренно шлепая тряпкой по ступеньками, — курить выходила?
— Нет, — растерялась я, — так, воздухом подышать.
— Ага, подышать, — презрительно фыркнула нянечка, — а от халата за метр табачищем разит. И не стыдно тебе ребеночка травить? Сама-то в зеркало посмотрись: зубы желтые, волосы тусклые, круги под глазами…
— Да я вообще не курю! — обиделась я. Убить этого Саню мало: мало того, что чучело из меня сделал, так еще и обдымил за время пути, как пасечник улей. — Это… муж надышал.
— Так воспитывать надо мужа-то, — чуток смягчилась нянечка. — Ох, молодежь, всему вас учить надо! Притворись, будто сознание от дыма теряешь, брошюрку о вреде курения в туалет подбрось… Он за сигарету — а ты халатик с плечика спусти, подмигни игриво, чтоб отвлекся…
Что-то в этом было: при виде такого зрелища сигарета у Сани изо рта точно бы выпала.
— Иди уж… болезная. — Бабка посторонилась, задрала швабру, как знамя министерства здравоохранения, и стала перематывать тряпку.
Я по привычке двинулась вверх быстрым уверенным шагом, но не тут-то было. Несмотря на заправленную в джинсы водолазку и пояс халатика, появилось ощущение, что от прыжков по ступенькам проклятая подушка вот-вот вывалится или сползет. Пришлось резко замедлиться и придержать ее руками — что, как вскоре выяснилось, выглядело весьма натуралистично.
На лестничной площадке третьего этаже стояло человек десять, будущие мамы и посетители. Кто-то оживленно болтал, кто-то ругался, одна молоденькая девочка тихо плакала, облокотившись на перила. Дверь постоянно хлопала, пропуская врачей и пациенток. Фальшивый живот, как шапка-невидимка,
