напоминала рукоятку клеймора — прямые сужающиеся дужки крестовины направлены вниз к концу клинка. В центре крестовины, как я и заказывал, было оставлено место для камня.
Поскольку сами камни еще не были готовы, я занялся зачаровыванием самих мечей. Вот уж тут я расстарался и превзошел самого себя — я наложил на эти клинки самую сложную комбинацию заклятий, которую смог составить. Исключительное качество самих мечей позволяло наложить на них много заклинаний, и я использовал это свойство качественных предметов на полную катушку. В результате вышли клинки, которые нереально сломать, которые разрубали любые доспехи, пробивали любую магическую защиту (кроме моей, разумеется), наносили незаживающие и отравляющие раны. Поскольку дело предстояло иметь с нежитью, я наложил дополнительно специальный комплекс заклятий именно против этой группы существ. Любым другим существам тоже не поздоровится, если они встретятся с этими клинками, но у нежити шансов вообще нет, даже куда более серьезной, чем противостоящие нам живые мертвецы. Я, правда, с ней еще не сталкивался, но очень надеялся столкнуться в будущем!
Следующей готова была броня. Мы со Шрамом сходили на самый странный показ мод, который можно было себе представить: здоровые громилы щеголяли перед нами в черной коже, послушно поворачивались и отвечали на вопросы типа: «Удобно?», «Нигде не жмет?» и так далее. Уж если кто по-настоящему оценил этот показ, так это швеи той мастерской, где происходило все это безобразие. Я прекрасно слышал их томные вздохи, доносящиеся до меня из-за тяжелой портьеры, буквально издырявленной так, чтобы подсматривать могли сразу несколько желающих. «Мужчины в коже» произвели на дам должное впечатление.
В какой-то момент я не удержался и прошептал простенькое заклятие разрушения, направив его на скобы, на которых держалась портьера. Портьера рухнула, открыв нашему взору томно вздыхающих девиц... Визгу и ругани было много... Самое смешное, что мои громилы среагировали отнюдь не так, как подобает настоящим воинам. Похоже, что дефиле в коже смущало и их, так что вместо боевых стоек они буквально прикрылись кто чем мог. Судя по выражениям лиц всех присутствующих, линчевать меня были готовы сразу две бригады, притом неизвестно, которая больше... Впрочем, они бы быстро договорились о совместных действиях и сейчас, и в будущем!
Как бы то ни было, кожаная броня была одобрена, и я расплатился за нее, просто бухнув на стол один из принесенных нами слитков. Хозяин мастерской вытаращился на это сокровище, а я его успокоил, сказав, что это задаток на аналогичные будущие изделия. Кажется, я сделал так, чтобы в этом мире стало еще на одного счастливого человека больше! Что-то в последнее время у меня это начало входить в привычку... Надо отвыкать, а то совсем расслаблюсь и возомню себя благодетелем.
Зачаровывание брони заняло у меня много времени. Поскольку Шрам любезно снабдил меня информацией о своих ощущениях в том мире, я постарался, чтобы, кроме защиты от всех типов физической угрозы, на моих ребят нельзя было давить и ментально. Думаю, мне это удалось, а как оно на самом деле — посмотрим на практике.
Наконец были готовы и камни. К тому времени я уже начал методично биться головой о стенку от скуки. Хотя я и попросил мастера Юзуфа начать с большого камня, тот отложил его напоследок — чтобы руки так не дрожали от волнения. Возражать я не стал, тем более что очередная задержка должна была пойти мне только на пользу.
Мастер Юзуф, когда я пришел к нему забирать камни, выглядел каким-то задумчивым и отрешенным. Он не начал говорить с моими сапогами, не стал рассказывать о своих семейных делах и вообще практически не отреагировал на мой визит. Я немало удивился такой встрече и поинтересовался о причинах такого странного состояния.
— Вы знаете, уважаемый, с момента нашего с вами знакомства через мои руки прошло столько прекрасных камней, о чем я и не мечтал за всю свою жизнь... А в финале вы разрешили мне огранить такой камень так, как мне хочется. Я столько лет думал об этом. Представлял, как в один прекрасный день придет неведомый человек, и достанет из кармана огромный камень, и скажет, чтобы я сделал из него шедевр, который будет жить в веках... Почти так все и получилось, только было видно, что вам этот шедевр и даром не нужен. Но это не суть важно. И вот я все сделал. А что дальше? Я огранил самый большой алмаз, какой только можно себе представить. Я сделал изумительный бриллиант, который, не кривя выздоровевшим сердцем, могу назвать лучшим камнем в мире. Что мне делать дальше? О чем мечтать? Без мечты нельзя создать ничего путного — сердце тускнеет.
Он и вправду выглядел каким-то потускневшим. Держал в руках бриллиант, который в любом месте объявили бы бесценным, которому место в центре короны великой империи. настолько он был большим и хорошо ограненным. Тут уже дело было не в каратах — он действительно держал в руках шедевр. Шедевр, в который вложил частичку своей души и теперь искал эту самую частичку, ощущая нехватку чего-то близкого и родного. И я не знал, чем ему помочь: другая работа не сделает его счастливее — это будет просто еще один камень, пусть даже он окажется в десять раз больше предыдущего.
— Вам нужно отдохнуть, мастер Юзуф!
— Пожалуй, мне и впрямь пора на покой...
— А заодно подумать, как можно огранить алмаз размером с человеческую голову...
—
Мастер Юзуф медленно кивнул. Было видно, что его сознание находится где-то очень далеко, но в глазах уже зажегся знакомый мне озорной хитренький огонек.
— Вот так гораздо лучше, а то на покой собрались. Нечего прохлаждаться, вам еще предстоит куча работы. — С этими словами я оставил мастера Юзуфа сидеть на своей табуреточке и отправился домой. Почти все приготовления перед следующим этапом были завершены. Осталось только одно — подготовить большой алмаз и вставить его в посох. Часть этой работы можно было сделать и в пути, в частности, насытить камень энергией, поэтому по возвращении домой я сразу дал команду на сборы: мы возвращаемся в Моравол.
15
Выехали тем же вечером. Небольшой караван из нескольких карет, запряженных быстрыми скакунами, спешно вез нас на юг в горы, где была спрятана моя крепость. Я решил не проводить в пути более тонкой работы — такой как непосредственное зачаровывание, — но у меня в любом случае не осталось бы на это сил и времени: я и не представлял, какую огромную магическую энергоемкость представлял собой свежеограненный алмаз. Более того, процесс его подпитки продолжился и после приезда в крепость. Мои ребята не очень расстроились, когда узнали, что «визит в преисподнюю» откладывается.
Крепость встретила нас обычной суетой. Повсюду сновали рабочие, валялись груды строительного мусора, разгружались подводы с материалами и припасами. Как только мы выгрузились из карет, ко мне подлетел страшно взволнованный начальник складов и затараторил:
— Господин, куда-то неожиданно пропали сорок семь мешков с мукой... Буквально средь бела дня, из закрытого склада... Охрана говорит, что никого постороннего в долине не было, да и нельзя вот так взять и сорок семь мешков украсть...
— Да, ты прав. Сорок семь мешков за раз украсть нельзя. Их никто и не крал — я сам их забрал со склада. Но мне интересно другое — почему в мешках недовес? Ты, кажется, должен проводить приемку по количеству?
— Конечно, господин, я и провожу! А то, что в мешках недовес, — так в этом нет ничего страшного — мы ведь за вес муки платим, а не за мешки...
— Ясно, спасибо, ты меня успокоил. — Похоже, меня в очередной раз подвела привычка все мерить мерками моего родного мира. Мне как-то и в голову не пришло, что партию можно просто принимать по общему весу — это намного проще, чем в этих условиях вымерять массу каждого мешка. Тогда ладно. Я
