Аниз ничего внятно сказать не смог, то соображения выходят занятные.
Да, есть многое на свете, друг Гораций… Я еще долго стоял, созерцая захватывающее перетекание колдовских огней, но ничего не мог в них понять. Сопутствующий газ рудничный, что ли?
Потом все же вспомнил, чего ради я здесь оказался. Осмотрел свою защиту. И обнаружил, что все в порядке. За одним, естественно, исключением. Выяснилось, что гранаты я, по наивности видимо, ставил против человека. Звери же (волки, собаки — кто?) попросту через них перепрыгивают. Вот так-то, стр- ратег…
Чтобы восполнить упущение, я на сей раз затянул весь подход колючей проволокой. Добавил еще растяжек. А в довершение подпустил еще одну проволочную сеть, снабженную шокерами.
Теперь, я думаю, кроме птиц, никто бы уже не пролез внутрь. Хотя, если серьезно относиться к делу, следовало бы отсюда умотать. Но, правда, с другой стороны, достаточных оснований все же не было.
Мало ли какие четвероногие сюда наведывались? Никаких ведь следов их хозяйничанья я не обнаружил. Даже пресловутый примерещившийся котелок не нашелся.
Не говоря уже о том, что, будь это хищники или волколаки, я б не отделался так легко. А так проснулся вполне бодро, если вспомнить. И без недостачи рук-ног или там ушей. Н-да…
Правда, к моему глубочайшему недоумению, имела место одна странность. Когда я устанавливал свои проволочные заграждения, то обнаружил возле скал россыпь стреляных гильз. От «Калашникова». Да и сам автомат в придачу, лежащий рядом.
Признаться, эта находка заставила меня как раз задуматься о реальности происходящего. Во всяком случае, я сообразил, что дело не совсем ладно.
Мне отчетливо вспомнилось, как один раз я уже собирался выходить из палатки. Причем именно с автоматом. И что из этого вышло? Похоже, я нашел «что». Вот только память у меня на эту тему напрочь отсутствовала. Это открытие так на меня подействовало, что я почувствовал себя как-то не в своей тарелке. Наиболее близко к своему нормальному состоянию, надо полагать. Потому что, оглядевшись, сообразил, что и в самом деле стоит глухая ночь. Что сам я, кроме всего прочего, озяб изрядно. Что вообще чувствую себя не очень хорошо — в основном исключительно ослабевшим. Одним словом, полное впечатление — очнулся.
И в каждой руке, кроме того, по автомату. Та еще картинка, знаете ли. Подумав над этим, я потихоньку забрался обратно в палатку, влез в спальный мешок и неожиданно быстро заснул. Как выключился.
Когда я в следующий раз проснулся, рядом не было ничего экстраординарного. Ни незнакомцев в серых шкурах, ни дымящихся котелков. Ни даже удирающих волколаков. Да и снаружи простиралась вполне заурядная пустошь. Как она и выглядела еще накануне. Правда, груда стреляных гильз и второй автомат никуда не делись, но я решил просто не поддаваться на подобные провокации.
Зато имели место две новости. Во-первых, шел дождь. Нудный, осенний. Из исключительно низко нависших туч. А во-вторых, оказалось, что у меня отросла борода.
Тоже номер! Не очень, конечно, заметная, но все же. Дней так за несколько примерно. Эта новость меня сильно озадачила. Хотя на фоне всего остального и не очень выделялась.
В общем, я догадался посмотреть на часы. Встроенный календарь послушно высветил на индикаторе, что я потерял без малого неделю! С того момента, как, придя в себя, взялся участвовать в бою на стороне Облибы. Ничего себе!
Кроме того, хотелось жрать. Просто неимоверно. Я даже, оказывается, сперва и не понял, отчего проснулся. И еще — пить. Не менее же сильно. Я бы даже сказал, что того и другого хотелось до тошноты.
Так что первых полтора-два часа у меня было убито исключительно на то, чтобы вынимать из мешка разные деликатесы и поглотать их с максимальной скоростью. Не забывая с такой же скоростью запивать.
Только осоловев в достаточной мере, я наконец остановился. Забыв даже закурить от сытости. Да-а. Давненько не брал я в руки ша… то есть… ну вам понятно, что я хотел сказать.
В конце концов я все-таки закурил. Постепенно ощущая, как возвращаются организму иссякшие силы. Потом побрился. Собрал лагерь. Совсем уже собрался лететь… Когда наконец сообразил, что же такое со мной приключилось. Решив вместо ранца обзавестись чем-нибудь иным. И вспомнил про легкий диверсионный вертолет, что разработали американцы.
Вот тогда-то, «выдувая» машину, я и понял вдруг, в чем дело. Перенапрягся! Точно так же как тогда, с ранцем. Когда вытащил его в один присест из мешка! Тоже ведь несколько дней лежал!
Правда, тогда дело не заходило столь далеко. Но в тот раз мне ведь и не приспичило сотворить батарею «градов». Да еще и палить из них как из автомата!
Нечего сказать, хорош! Хотя, с другой стороны, задним умом сейчас очень просто самого себя тогдашнего ругать на чем свет стоит. А в тот момент когда было думать?
Однако, пожалуй, и худа без добра не бывает. По крайней мере, таким вот способом удалось определить теперешний мой предел. Не совсем, правда, точно, но как уж получилось…
Между тем вертолетик к этому времени уже «выдулся». Отличная карликовая модель. В разобранном виде можно перенести куда угодно. На месте собрать и пролететь на одной заправке час примерно на скорости сто восемьдесят. А потом преспокойно бросить. Отличный пример одноразового вертолета. Одноместного, конечно. Кроме того, пикантность данной конструкции в том, что она не имеет мотора. Замена решена очень интересным способом.
Привод винта этой крохи представляет собой ракетный двигатель. Идея очень многих конструкторов, так никем и не реализованная. А здесь вот это сделать удалось.
На концах трех лопастей несущего ротора устроены небольшие сопла, соединенные с двумя баками с перекисью водорода. В трубопроводе от баков к соплам — вполне дешевый катализатор.
Перекись, проходя через катализирующую вставку, разлагается на составляющие, растет температура, объем и давление. И в результате из сопел со свистом вырывается струя пара. Винт крутится.
Просто и элегантно. В итоге весь вертолет видом своим напоминает стул. В котором баки с «горючим» служат в качестве подлокотников. А из спинки торчит хвостовая балка без винта — при реактивном приводе он не нужен.
Над головой пилота вращается единственный винт. Вот, собственно, и все. В моем случае конструкция имела только два отличия. Остекление кабины — чего ради и сгородил я это чудо. И кроме того, две подвески: слева — футляр одноразового гранатомета, справа — пулемет Калашникова. Оба на пилонах. Причем пулемет ввиду дождя пришлось тоже поместить в кожух.
Рюкзаку нашлось место позади спинки, в виде багажника. Так что определенное удобство имелось при данном виде транспорта. Вот только ранец был, безусловно, компактней. С этим, впрочем, приходилось теперь мириться. Поскольку летать в голом виде по погоде стало невозможно. В итоге преимуществ я получил больше, чем недостатков.
Я погрузился в вертолет. Не забыл переодеться в демисезонную форму. Немного поерзал на сиденье для порядка. И, собравшись с духом, взлетел.
В общем, опасался я излишне напрасно. Управлять этой микроскопической вертушкой было не труднее, чем ранцем. Тем паче я предусмотрел и здесь наличие такого же автопилота. Так что различия имели место самые минимальные. Несколько иначе ощущается «на ручке», чуть по-другому ведет себя у земли. А так, в общем, не очень страшно. Жить можно.
Удобством, кроме того, являлось то, что у данной конструкции начисто отсутствовал реактивный момент от вращения винта. Поскольку винт с реактивным приводом не давал отдачи на корпус.
Вообще, при всем моем невеликом, можно сказать, опыте летать я на этом помеле мог. Тем более что главное преимущество — застекленная кабина — в испытаниях не нуждалось. Несмотря даже на то, что дождь без стеснения лился по наружной поверхности фонаря. Зато внутрь не попадал. А предусмотренные наддув и обогрев кабины и вовсе создавали полный комфорт.
Повертевшись достаточно для привыкания вблизи лагеря, я вполне решительно развернулся на восток. И, набрав безопасную высоту, вывернул лопасти на максимальный шаг.
