Прототип-1

— Нет, серъезно. В одном из проломов виден край технологической емкости с бывшими водяными трубками. Придется демонтировать внутреннюю перемычку и подняться мимо «пробки» по трубе в реактор. Но в трубе еще придется расплавить и слить магму. Помните фильм «Крепкий орешек-1»?. Вот вам также придется полазить по грязной трубе и почертыхаться. Как вам моя идея?.

— Лучше чем ничего. Попробую. Нет, моя лысина конечно красивее чем у Брюса, но его неудержимости как-раз мне и не хватает…Если твоя теория верна, то можешь общаться со мной на «ты» и вообще называть меня как тебе угодно. За мной останется должок — я тебе подарю потом все фильмы «Крепкие орешки», если выберусь отсюда…

— Никаких долгов. Это моя работа. Мне больше нравится старый добрый фильм «Армагеддон» со стариной Брюсом, если что. Я помечу на карте вашего КПК, кстати — не забудьте его опять подзарядить,… место пролома и эту перемычку. Остальное — ваша работа. Вы же умеете разрушать…Не мне вас в этом учить…

Волк — ОК. Пожелайте мне удачи. Если не повезет, то меня когда-нибудь и кто-нибудь из следующей земной цивилизации найдет в ядре земли, приплюснутым к нему урановым шлаком и потом дедушку Волка будут изучать какая-нибудь мелочь пузатая в подземном музее…

Ах как хотелось молодому жить…,

и водку по рассветам пить…,

мечтать о детях тяжело,…

пропитано радиацией мое Ой!..цо.

* * *

Волкодав переключил винтовку на кратковременный режим постоянного излучения и выпустил лазер в «реку», вырубая фигурные ступени на гладком уступе. Горящие искры, тяжелые как пули, посыпались сверху настоящим градом. То тут, то там выспыхивали небольшие вспышки. Куски тяжеленных окисных блоков переваливались и с грохотом падали вниз, разбивая окисное поле. Как только он закончил предпоследнюю ступень, в двух метрах от пролома, винтовка щелкнула предохранителем и встала на режим регенерации тела лазера, перестав излучать и задымившись. Она была похожа на раскаленный утюг и никак не хотела остывать по-быстрому…

Волк добрался до своего сброшенного ранее ранца и собрал взрывчатку. Хорошо что он не потащил ранец к феномену — а то сейчас бы уже было некому ранец распаковывать Он размотал сверток из кевларовой ткани, обтянутой борополиэтиленом, и вытащил из него свернутую наподобие толстой изоленты пластическую взрывчатку с терментным наполнителем. Это была усиленная серой модификация металлической пасты-термита, заключенная в пластическую взрывчатку. Она развивала температуры более 3,5 тысяч градусов, при которых любой металл тек как кисель. А уран вполне мог перейти в летучее состояние при гораздо меньших температурах, меньших в дестяки раз. особенно была пирофорной его пыль от обломков «реки». Волк обмерил трубу сверху себя и аккуратно оторвал пальцами кусок нужной длины — по идее он должен был это делать острым ножом, но пальцы его уже остывшей перчатки словно гидравлический пресс или гильотина промяли и оторвали ленту ВВ. Сталкер опоясал липкой лентой пластивзрывчатки сливную трубу в потолке. Не смотря на то, что сталь здесь была легирована цирконием, термент все-равно ее возьмет. Сталкер воткнул металлический стержень детонатора в взрывчатку, пробив внешнюю защитную оболочку, и спустился вниз с пультом дистанционного управления — пульт был только один. Взрыв терментной пластиковой взрывчатки-ленты отрезал горловину трубы, идущей вниз в барбатерную, и она отвалилась вместе с налипшей наподобие крышки на нее массой урановой магмы вниз, загромыхав на поле барбатерной так, словно сверху упал тяжелый бульдозер весом с настоящий «Катерпиллер». Осколки магмы, выбитые тяжеленным обломком, подскочили почти до потолка гигантской залы, рассыпавшись по полю. Горловина так и осталась торчать в проломе окисного поля…Кураторы- иностранцы шумно выдохнули у себя в фургоне, у них явно отлегло от сердца. Пол не провалился полностью, а просто треснул твердой коркой магмы. Сталкер отошел от пыльного радиоактивного облака, поднятого из воронки, и посмотрел на ползунок цифровой шкалы дозиметра, включенного в голограмму медикомпа на сетчатке правого глаза — «Ничего, пойдет. Еще повоюем…»

* * *

Волкодав действительно представил себя героем «Крепкого орешка» когда прошел первый изгиб трубы, ползя по ее окаменевшему дну. В тесном пространстве парила тонкая взвесь пыли окислов, под руками перекатывались большие камни, норовя так и стукнуть по шлему. Труба почти метрового диаметра поднималась наверх, прямо под реактор, в помещение с трубопроводом, и сейчас оттуда снова полилась вода. Раньше она впитывалась в забитой трубе, а теперь обильно мочила фигуру ПРОТОТИПА, мешая зацепиться хоть за что-нибудь. От воды поверхность урановой магмы сразу становилась скользкой и горячей, начинала выпускать пар. И по этому всему ему надо было ползти наверх и при том еще и быстро. Хорошо что труба изгибалась — где-то ему удавалось упереться ногами, спиной, плечом, чтобы пролезть дальше. Но проблема была в том, что она постепенно сужалась к наружному отсосу в камере с водопроводом, при этом еще и утолщаясь металлом, что было совсем хреново. Волк — Мне надо выпустить пар…Ну если я здесь еще и застряну, то тащить меня обратно за ноги уже некому будет. Неохота подохнуть в такой железной петле как безвестный сталкер. Даже крест никто не поставит…

Морфи — Ничего страшного. Двигайтесь дальше. Мы с вами. Потом можете лечь на спину и включить винтовку на режим лазера. По нашим данным, она уже прошла 90 % регенераторного цикла и скоро снова будет готова к работе.

— Вы предлагаете «вырезать» кусок трубы прямо под собой в отсек и выпрыгнуть на трубопровод под дно реакторного колодца? Но там очень скользко и можно улететь прямо в скопившееся озерцо активной воды. Так себе перспектива, если уж честно говоря…Я не ошибаюсь?.

— Именно. Но вы же не собираетесь плавать? Этому мы скафандр еще не обучали. Только шуму будет много. И вы заметили что фантомов давно не было видно?

— Нет уж, не собираюсь пока. А что с фантомами? Мне и без них не очень комфортно. Как-то не было времени заметить их отсутстие.

Маршалл — Наверное опять какую-нибудь гадость ему готовят. В реакторе много опасных факторов — только фантомов нам еще не хватало.

— Вы там у себя закончили? Я вылезаю в дренажную камеру. Так, посмотрите у себя там. Она выше «пробки» или на уровне с ней?

Морфи — Чуть выше, но сейчас в реакторе снова происходит какая-то реакция. От ЧАЭС идет неустойчивый сигнал. Наверное, еще здесь тоже идет местная реакция выделения нейтронов даже большей мощности чем внизу — прямо в самой «пробке». У вас образовалась новая проблема. Что делать будете?»

Волкодав — «Пока не знаю. Огляжусь здесь и дальше, по обстоятельствам…»

* * *

Должно быть, он вечно будет ползать между этих мрачных и оскизлых ржавых труб — дело, очень быстро надоедающее. Со скрежетом двигается тяжеленный ранец, волоча царапающие крышками тубусов РПГ ржавчину на металле. Всюду — словно в гиантском квадрате идут трубы, трубы, патрубки, все они изворачиваются наверх, к системе ввода охладительного контура бывшего реактора ЧАЭС. Даже OLED- полотнище стало тускнеть, все хуже и хуже освещая мокрый металл — скорее всего накапливались радиационные дефекты в полимере. Волкодав, весь мокрый и заляпанный намывами ржавчины, подтягивая ранец, наконец-то протиснулся в небольшой операторский люк возле раковины отсоса, ведущего к поддону, и попал в темное замкнутое пространство. В темноте тускло светилась трещина в правом верхнему углу камеры и шумела вода где-то за стеной. Целый поток дождевой воды сбегал вниз, в сам реактор. Сейчас от «пробки» Волкодава отделяла прохудившаяся стена камеры, а над трещиной, в потолке над аномалией было дно реактора. Волкодав осторожно притронулся стволом винтовки к растрескавшемуся куску стены и отпрянул. Подмытая водой и ставшая наружной поверхностью чем-то вроде русла стока, стена с грохотом обвалилась вниз, прямо на аномальное поле «пробки» урановых окислов. Куски стены и пыль прибило струями воды в огромную круглую полость с выпуклым образованием посередине. Вода уходила в центр «пробки», в проточенные внутри канавы, и выходила с другой стороны, выливаясь в дренажный патрубок в стене. Получался своеобразный водоворот, из которого торчали пиками прутья арматуры и куски