колеса о искрящуюся бронекрышку наколенника ПРОТОТИПА. Туча искр слетала с поцарапанного наколенника. Волкодав отступил назад от переставшего вертеться диска и запустил руку в лежащий поотдаль ранец и поднял гранатомет. Он отстрелил роботу колеса левого борта и переднее с правой стороны, израсходовав обе «Мухи». В шлем словно выдохнуло облако дыма и пыльной взвеси, словно бы зевнул великан. Робот заглох, застряв манипулятором в разломе реакторной воронки, пустые тубусы гранатометов дымились на полу реакторной. Из-за робота мелькнула тень, взвившись под потолок зала, исчезла из поля зрения сталкера. Это снова был Фантом…Волк — Вот…теперь понятно кто здесь хозяин и кто облажался по полной программе! Беги, беги! Убегай от меня, кусок протоплазмы, уноси свои «Хаггинсы»! Еще получишь в табло у меня, недоделок бесовский! Трус!!! - он стрелял вслед ускользнувшей тени. Он опустил глаза и вспомнил про руку. Она еще болела, но уже не так. Рука плохо сгибалась, но действовала. Винтовка почему-то валялась перед его ногами словно бесформенный кусок металла, тускло поблескивал огонек на прицеле. Но как? Он же держал ее в руке? Нет, в руке не было винтовки. Она сама собой вывалилась и лежала под ногами. Этот огонек на корпусе винтовки сконцентрировал его внимание — он не давал ему уйти из жизни…Так они сидел и смотрел на него как завороженный. Расплывшийся как сквозь пелену дождя или туман, огонек снова загорелся яркой искоркой. Волкодаву чудилось что и в нем сейчас теплится какая-то жизнь — Странно, что это за огоньки, летающие вокруг? Мне это мерещится или это уже все? Если так то хочу увидеть Бермуды и этот самый треугольник…» Вокруг ПРОТОТИПА летали горящие искорки разных цветов, опутывая его смазанными цветными линиями света…
Большой огонек вылетел навстречу собратьям из-под наплечника Прототипа и стал их собирать вместе, опутывая электрической сетью. Волк как завороженный смотрел на это действо, не смея пошевелиться. Возможно он опасался что может попасть в какую-нибудь новую аномалию или узнал в этом «светлячке» тот самый огонек из окисного поля поддона реактора…
Маршалл — Не отвлекайтесь. Там какие-то световые явления. Вам сейчас совсем не до них. Сейчас вам вниз скинут новый трос. Снимите крюк оборванного троса и зацепите новый . Вертолет снова замаячил над проломом крыши покрытым борным полиэтиленом днищем, спуская с усиленной гидроэлементами лебедки вниз новую стропу с коушами. Он спугнул всю эту братию «светлячков» и Волкодав успокоился, подумав что это были просто глюки…Ветер стал разбрасывать клочья мусора и пыльные клочки отработанной и слежавшейся фильтр-пыли по полу. Волкодаву хотелось подставить лицо под этот поток воздуха от винтов, но шлем ни в коем случае нельзя было открывать. Волкодав отбросил сломанный зацеп старого троса и прицепил, поймав свободно свисающий крюк к П-образному зацепу контейнера. Мощная электролебедка потащил контейнер вверх за новый трос и он исчез из поля зрения Волкодава. Грузовой вертолет поднял контейнер и вытащил его сквозь пролом в внешней крыше, обрушив листы с кровли. Снаружи его зацепили другим тросом, подстраховавшись. Звук винтов вертолета постепенно отдалялся. Волкодав распаковал контейнер со складной электролебедкой-краном. Лебедка представляла собой мощный сервопривод с мотором и механизмом предварительного натяжения и ступенчатого протравливания троса, имеющий свой собственный пульт с маховиком и кнопкой и отдельной сборной рамы из титанового композитного сплава. В отдельном ящике лежала катушка с нанотросом в шершавой гибкой полимер- оплетке, гаечный ключ с набором болтов и пневматический пистолет-болтоверт с установленным магазином дюбель-болтов. Волк сначала установил над краем пролома днища ректора основание рамы- крана и пригвоздил его дюбелями к полу. Затем установил в его паз центральную штангу — по сути скелет всей конструкции, рамы. На нем сталкер стал собирать одну за другой пронумерованные наклейками металлические секции рамы, скрепляя их вручную болтами, идущими в комплекте к раме. Он закручивал болты ручным ключом — благо что сил еще пока хватало. На верхушку полтораметровой колонны поверх рамы он водрузил площадку-держатель с блоком и электромотором, от которого протянулся обрезиненный дистанционный пульт на кабеле. Волк закрепил катушку с нанотросом и спустил трос с заранее прикрепленным крюком вниз, на пол. Массивный стальной крюк тяжело бухнул о пыльный бетон, Волкодав еще раз проверил все сочленения и стал вертеть рукоятку выдвижного стакана, выдвигая вверх манипулятор-плечо крана с висящим крюком. Лебедка-кран стала в высоту чуть более 2,5 метров, разложившись из компактного размера на полную длину. Сталкер взял крюк и прицепил его к тяжеленному бетонному блоку, сброшенному вместе с лебедкой. Он повернул кран пульта вверх и лебедка потащила блок вверх. Он отпустил кнопку и краник — трехтонный блок тысячного бетона повис в воздухе, раскачиваясь — Значит все правильно. Работает! Так, посмотрим…
Он опустил блок и повернул раму. Блок упал на перекладину рамы-основания позади лебедки и пригвоздил ее основание своей тяжестью к полу. Все, теперь лебедка была зафиксирована надежно. Теперь предстояло спустить на ней бомбу в пролом, вниз…
Волкодав осторожно подошел к бомбе, опасливо заглянув в горящее табло таймера и стал искать на ней площадку с кольцом для транспортировки. На нижней, дальной торцовой стороне бронецилиндра была вварена неподвижная заглушка, выдвижная крышка нашлась только на верхней грани стержня. И то с ней пришлось повозиться и просто вырвать ее изнутри. Волк вывинтил пальцами уже скрученную крышку- заглушку из оболочки бомбы и выбросил ее. Крюк щелкнул на выдвижном кольце и он спустил бомбу на натянувшемся нанотросе в пролом пола реактора.
Волкодав быстро отошел от фонящего разбитого корпуса бомбы и заметил, что и рама лебедки уже стала фонить. Даже прорезиненный кабель пульта пропитался радиоактивными частицами. Металл хорошо держит в себе радиацию. Лебедка по нажатию кнопки выносного пульта стала медленно опускать висящую стоймя бомбу-цилиндр в темноту подреакторных помещений, к зияющей бездне с берегами из разбитой «коричневой керамики». Волкодав медленно протравливал нанотрос вниз пока бомба не уперлась в препятствие — одну из полуразрушенных перегородок вентильного узла внизу. Тогда он подтянул обратно вверх бомбу и опять уже аккуратнее опустил ее, чуть левее. Цилиндр ушел глубоко вниз и упал в пролом бывшей урановой «пробки» под реакторным дном и прошел еще ниже, опускаясь в барбатерную, к поддону реактора. Бомба уперлась в верхушку застывшей «скалы» — гигантскую версию сталактита «слоновья нога», составившую целый водопад из окисных масс под реактором в поддоне, и застыла… Волк чуть подтянул ее и резко отпустил. Бомба проломила своим весом край «водопада» и упала в помещении поддона. Теперь он ее зафиксировал, подтянув к пролому «пробки» на канате и так и оставил висеть над окисным полем барбатерной ванны 4-го энергоблока… — Фуу…ффф, кажись пошла, родимая. Чтоб ее заклинило! . После этих слов что-то ярко вспыхнуло под его правым наплечником и тут же погасло. Должно быть, этот «светлячок» так и остался при хозяине, в броне «ПРОТОТИПа».
Снова появился шум от радиопередатчика. Профессор поблагодарил его за сделанную работу и напомнил, что время то идет. Машалл сидел и пил кофе, поглядывая на часы — А время то идет. Сталкер, не копайся! Давай быстрее там! У меня палец чешется нажать кнопку и спалить тебя ко всем чертям.
Волкодав — Тогда ты сам сюда спустишься и будешь ковыряться во всем этом говне. И больше не чавкай, когда разговариваешь со мной. Я этого не люблю.
Маршалл Хантли дико засмеялся над тупостью сталкера, как он о нем думал, и отжал один из рычагов на картридере ноутбука — Я сейчас сделаю так. Мне нравится твоя настойчивость и твоя наглость. Я настрою твою бомбу в скафандре на частоту передатчика таймера самодиагностики нейтронной бомбы. Вы теперь связаны в одно целое с ней. Если она не взорвется, то ты взорвешься. Если ее заряд сработает, то ты выживешь. Вот такой расклад, сталкер. Только не надо меня учить нравственности и долгу перед родиной — я их потом куплю, когда мне это понадобится. Если понадобится…
Волкодав — Ты знаешь, а я ведь такую гниду как ты первый раз вижу. Куда ты дел Морфи? Застрелил или отравил его? Чем он тебе помешал? Я то думал что вы с ним напарники. Не ошибся я насчет тебя когда в первый раз увидел…
Маршалл — В таком деле не может быть лишних свидетелей. Он выполнил свою работу и стал мне не нужен. А потом и твоя очередь
дойдет. Но я тебе сделаю исключение — ты сможешь выжить, ног только если сам выберешься из саркофага. Обратного билета не будет… Так что молчи и делай свое дело, мужик. Я жду… пока еще жду…
— Ну конечно! Все дело в славе, в евровалюте! Как я сначала не догадался. Ты заберешь свою, его и мою долю и свалишь в райские кущи, чтобы снова создавать за пределами опасного периметра
