искрящийся изморозью. Одна из кошек вспрыгнула на него и сосредоточенно обнюхивала.
Изнывающий от любопытства сторож пристроился у меня за спиной и едва не сопел в ухо, явно намереваясь наблюдать процесс лично. В руках у него покачивался старинный фонарь со свечой внутри, который ничуть не усиливал свет костра.
— Надежнее всего принести здесь кого-нибудь в жертву. Желательно самым жестоким образом, — заявил я деловито. — Тогда вероятность появления призрака возрастает в несколько раз… — И я перевел оценивающий взгляд на сторожа.
Он несколько секунд с восторженным ужасом таращился на меня, как ребенок на факира. Затем в его глазах обозначилось беспокойство.
— Э-э… Я ж предлагал курицу. Или овцу…
— Желаете получить призрак овцы?
— Я… Но… — Сторож заметно напрягся и сделал пару шагов назад, едва не наступив на хвост замешкавшейся кошке. — А что вы имеете в виду, господин маг?
— Знаете, — со значением проговорил я, — здесь был бы очень уместен призрак сторожа. Двойной эффект… У вас есть нож?
Фонарь качнулся. В горле сторожа клокотнуло. Острый кадык, словно акулий плавник, прошелся под кожей вверх-вниз.
— Нож? Нету… То есть… — Сторож смолк, подумал и облегченно, хотя и неуверенно засмеялся: — Шутите, господин, маг.
— Какие шутки, — пробормотал я, хмыкнув. — А вы чего ждали? Думаете, призраков ветром надувает? Призраков кровью привязывают. И чем больше крови, тем лучше… Давайте нож. И держите фонарь ровнее. Ничего ж не видно…
Нож у сторожа отыскался вполне приличный — с острым и чистым лезвием. На всякий случай я его прокалил в огне. Надоело, честное слово, наносить себе увечья в антисанитарных условиях.
Углем из костра я начертил на стене руну Кольца, морщась, рассек палец и инициировал знак кровью. Руна налилась холодным, зеленоватым свечением. Прижатую к камням ладонь опалило холодом. А пустота подземного зала внезапно ожила и словно расслоилась. Почти мертвые древние заклятия проступили в затхлом пространстве. Каждый вдох наполнился металлическим привкусом переродившегося колдовства. Стены, как горная порода прожилками руды, подернулись цветными вплетениями остаточной магии… Черная и Белая перемешаны до неразличимости.
Свежая руна прожгла дыру в плотном плетении давних заклинаний и втягивала в себя, словно вакуумная ловушка, все, что находилось в пределах ее досягаемости. А поскольку она была инициирована моей кровью, то подвластны ей были только определенные объекты.
— Ноилл? Эй, ты здесь? Я нашел тебе пристанище…
Реальность стала тонкой, как мыльная пленка. И за ней смутно и вразнобой шевелились тени.
— Ноилл! — нетерпеливо взвыл я, потому что ладонь пекло неимоверно.
Где его носит? Вот когда не надо, он тут как тут.
— Что там? — Изрядно струхнувший от моего возгласа сторож тихонько подобрался поближе.
Нарисованная углем руна зашевелилась.
Кошки вздыбили шерсть на загривках, как по команде и неприязненно зашипели. Сторож сдавленно вскрикнул, таращась на призрака. Все-таки он оказался чересчур впечатлительным. На что он рассчитывал, оставаясь в моем обществе и подряжая меня на вызов привидений?
«Не… могу… Холодно… Страшно… Давит…»
Руна чернела быстро и неотвратимо. Кровь запеклась и парила беловатым дымком, будто сухой лед. Что-то темное плескалось в пространстве, неразличимое, но ощутимо тяжкое, словно кит в ночном океане. И это что-то подавляло беднягу Ноилла своей мощью, гнало его прочь, и даже руна оказалась бессильна перед его напором.
— Что происходит?! — хрипло вскричал перепуганный сторож.
Беззвучный ветер вдруг поволок нас к стене. Небольшое, прожженное руной отверстие стало стремительно расширяться. Камень расползался, как ветошь. Я в панике затер угольный значок, но мутные, темные разводы уже ползли вокруг, сминая кладку стен.
И как я об этом не подумал?!
Здесь кипели бои — и обычные человеческие, и магические. Пространство оказалось напитано волшбой как земля талыми водами весной. Вот почему заурядная ведьма набрала столько силы.
— Держитесь!
Приступ дежавю… Снова пространство неудержимо разбегается, только теперь рядом нет никого, кто пришел бы на помощь. Стены истончились так, что смахивают на стекло, за которым…
— А-а!! — в ужасе заверещал сторож, тыкая пальцем. — Что? Что это?! — Вокруг его искаженной фигуры разрасталась багровая, пробитая оранжевыми искрами паники аура.
Снова за хлипкой пленкой реальности задвигалось нечто чужое. И почти сразу же накатила тяжелая волна присутствия. Смутно знакомого. Из гораздо более близких воспоминаний… Что-то из Бурой Башни?
Некогда разбираться!
Я попытался вывязать узел стихий, мельком пожалел, что рук у меня всего две. Энергетические вихри бились, как металлические плети… Есть!! Вспыхнул, замыкая контур, замок единорога.
Тишина легла насыщенная, надежная, долгожданная. Обалдевшие кошки, сбившиеся в единый меховой комок, шало раскрывали осипшие пасти. Сторож возился на полу, скребя ладонями и неприятно смахивая на упыря. Ноилл бесследно исчез.
На стене тлела смазанная руна, постепенно осыпаясь серыми струпьями. Каменная стена все еще казалась покрытой мурашками.
— Ничего не выйдет, — сообщил я раздраженно притихшему и еще явно не пришедшему в себя сторожу.
— П-почему? — машинально спросил сторож. Глаза у него были белые, круглые и очумелые.
— Слишком много в этом месте старой магии, — не вдаваясь в подробности, пояснил я. — Я вам верну задаток.
— Ага… — В лице сторожа наконец наметилось оживление. — То есть ничего не… Ну и славно. — Он уже заметно воспрял. — Значит, оно здесь не останется? Какое счастье… То есть я хотел сказать, что очень жаль, но…
Что следовало за «но», узнать мне не удалось, потому что внезапно внимание сторожа переключилось на нечто более существенное, чем какие-то там призраки. Он вдруг нахмурился, возвел взгляд к потолку и приподнял руку:
— Тсс… Слышите?
Я прислушался. Ничего особенного не услышал. Трещал умирающий костер, и только.
— Вот стервецы, а? Ну ни стыда ни совести… — Разом забыв о только что пережитых впечатлениях, сторож задул фонарь и устремился к лестнице наверх, едва слышно ругаясь сквозь зубы.
Я тоже не стал задерживаться. Огонь вот-вот погаснет, а выбираться отсюда в темноте не очень-то хотелось. Да и делать здесь теперь нечего. Поднял нож, все еще лежащий на саркофаге, и двинулся следом за своим нанимателем.
Шаги сторожа, на которые я ориентировался, вдруг стихли, и я едва не налетел на его спину.
— Полегче! — прошипел он. — Надо послушать, кто это там шурует. А то где мне за ними по ночам гоняться…
И мы стали осторожно подниматься.
Темную залу холла пронизывали голубоватые лучи вполне современных фонариков. Один фонарь неподвижно лежал на камине, другой держал в руках невидимый во мраке человек, то поднимая, то опуская пониже, чтобы его напарнику было удобнее отковыривать от стены какие-то предметы. Напарник пыхтел увлеченно и сдавленным шепотом жаловался:
— Крепко сидит, зараза. Отвертка не берет!
— Ну дави сильнее! — советовал с досадой напарник. — И быстрее…
— Никак Марек? — мрачно спросил сам себя сторож. — Вот ведь пройдоха… А кто ж это с ним?
