Чем я сама занималась в это нелегкое для семьи время? Продавала подсолнечник. Привлечь покупателей было нетрудно: окрестные фермеры строились в очередь. Но вот с получением оплаты оказалось сложнее: я не учла, что покупатели такие же земледельцы, как и мы, и заплатить смогут только после того, как начнут реализовывать свой собственный урожай. А для полной уверенности в нашем будущем деньги мне были необходимы уже сейчас.
С этой невеселой мыслью я и въехала во двор фабрики на последней телеге, заполненной марью. Приказчик фабриканта уже вовсю подсчитывал и описывал наш урожай. Самого господина Клауса нигде не было видно. Но во мне почему-то крепла уверенность, что он обязательно появится в кульминационный момент, как в самых страшных книжках. Я спрыгнула с повозки и, предоставив фабричным рабочим, словно муравьям, растаскивать привезенную марь, заглянула в дом фабриканта, желая поздороваться с леди Филиппой, а когда снова вернулась во двор, приказчик со своей неизменной планшеткой в руках уже спешил мне навстречу.
— Леди Николетта, мы закончили с подсчетами! — Господин Феликс еще раз сверился с записями, потер крючковатый нос, испачканный в чернилах и липком маревом соке, затем нахмурился и с неудовольствием почесал карандашом за ухом. — Не хватает одного центнера.
Несмотря на то что подобный исход был ожидаем, сердце ухнуло вниз. Феликс же, не тратя времени на фальшивые сантименты, подозвал к нам фабриканта, словно по волшебству показавшегося на ступенях конторы. Я вся съежилась, пока господин Клаус внимательно выслушивал приказчика и проглядывал его записи. Затем он перевел взгляд на меня… очень строгий взгляд:
— Леди Николетта, могу я с вами поговорить?
Он еще спрашивает! Я послушно последовала за фабрикантом, который направился к зданию конторы, в свой кабинет. Хорошо хоть выбрал укромное место для расправы, а то, боюсь, без разговора на повышенных тонах не обойтись. Он-то думает обсуждать юридические формальности по передаче земли, а у меня в планах приврать и добыть себе немного времени. Так что расхождение в намерениях налицо.
— Садитесь, пожалуйста, — галантно предложил господин Клаус, видимо подозревая, что рабочий стол, разделявший нас, помешает мне совершить преступление из-за нахлынувшего разочарования. — Разговор будет сугубо деловой. — По лицу фабриканта проскользнула едва сдерживаемая улыбка, и я подумала, что он мог бы приличия ради не так явно радоваться моей неудаче. — Как вы понимаете, из-за недостачи центнера мари, учитывая штрафные санкции, оплата по договору не покроет сумму займа. И поэтому заложенная часть вашего имения отойдет ко мне.
Он подкрадывался очень мягко, но это не внушало мне никаких иллюзий, поэтому я поспешила вмешаться, пока оппонент не прыгнул:
— Я думаю, мы могли бы договориться…
— Я позвал вас сюда именно за этим. У меня предложение. — Опять эта едва сдерживаемая улыбка! Кончики скрещенных на столе пальцев фабриканта слегка подрагивали — скорее всего, от предвкушения. — Я мог бы преподнести вам центнер мари в качестве подарка в честь нашей помолвки.
— И что ты ответила? — Алисия забылась и стала жевать чайную ложечку, на которой уже давно не было варенья.
— Я попросила несколько дней на размышления.
— Почему?
— Потому что я стою гораздо больше, чем центнер какой-то травы!
— Николетта, мне иногда хочется тебя задушить! — Подруга вскочила с кушетки, на которой сидела, и в крайнем расстройстве забегала по комнате. — Ну что тебе стоило скромно опустить глаза и сказать «да»?! Это же так просто!
Я почувствовала себя занудой, но не могла не сказать:
— Просто — не значит правильно. Будет он меня потом на старости лет, сидя в кресле-качалке и меховых тапках, попрекать тем, что выменял на мешок мари. А надо было брать землю! — наверное, мне очень удачно удалось изобразить старика-фабриканта, потому что Алисия остановилась и со смехом вернулась обратно на кушетку: видимо представив Клауса в меховых тапках.
— И что дальше?
— Для данного случая у меня уже был запасной план. Остались детали.
Детали эти были маленькими, круглыми и звались деньгами. И деталей у меня не было. Получить оплату за подсолнечник мы еще не успели, и поэтому первоначально казавшийся таким удачным замысел трещал по всем швам. Просить помощи у отца не хотелось: во-первых, потому что и у него могло не оказаться лишних денег, во-вторых, потому что получить эти деньги за несколько выигранных дней отсрочки мы все равно не успели бы.
Дома я открыла шкатулку с драгоценностями: все мои украшения были дешевыми, много за них выручить не удалось бы. Кроме одного: немного грубоватый, мужской по отделке, перстень с рубином поблескивал на меня своим кровавым глазом — королевский подарок. Ну что ж, пришло время с тобой расстаться…
Во двор фабрики я въехала с таким видом, будто вернулась из завоевательного похода и сейчас сюда подтянутся потрепанное войско, обоз, нагруженный золотом, и длинная вереница полуголых пленников. Но меня можно было понять: в повозке, помимо моей персоны, было еще десять больших вязанок с марью, по двойной цене выкупленных у зажмотившихся катонцев. К счастью, все заинтересованные лица как раз находились во дворе.
— Принимайте недостачу! — громко крикнула я приказчику и задорно махнула сиреневой метелкой мари, которую победоносно сжимала в руке. Феликс снял очки и рассеянно протер их, прежде чем подойти к повозке. Фабрикант, который в этот момент спускался по лестнице конторы, на секунду замер и только потом направился ко мне. Выражение лица Клауса мне совсем не нравилось, поэтому я тоже поспешила навстречу.
— Это недостающий центнер? — спросил он, когда мы встретились на середине двора.
— Да!
— И, я так понимаю, одновременно это ваш ответ? — Посторонний человек наверняка сейчас испугался бы его тона и желваков, ходивших на скулах.
Какой большой соблазн проигнорировать этот вопрос!
— Теперь я вам больше ничего не должна. Вы согласны? — Я протянула Клаусу ладонь для рукопожатия. — Наше деловое сотрудничество окончено.
Видно было, что ему очень не хотелось жать мне руку, но он себя заставил. Рукопожатие вышло слабым и мимолетным, словно мой собеседник поспешил поскорее отдернуть ладонь.
— Ну а теперь, когда все формальности улажены, можете попробовать еще раз, — сказала я.
— Попробовать что? — удивленно моргнул он, словно выныривая совсем из другой, мрачной реальности, где события должны были развиваться иначе.
— Сделать мне предложение, — с лукавой улыбкой пояснила я. — Возможно, первые два были неудачны, потому что все портил наш с вами договор. Но я верю в счастливые числа, поэтому постарайтесь обойтись без слов «штрафные санкции», «выгода», «сделка» и хотя бы один раз сказать «люблю».
Первым пунктом подготовки к свадьбе для меня стала расслабленная поза на диване в нашей гостиной. Вторым — выдвижение ультиматума братьям. Ультиматум гласил, что организация торжества обойдется без моего деятельного участия, и если они хотят избавиться от деспотичной старшей сестры, то должны сделать все сами. Далее я с легким сердцем назначила ответственным за мероприятие Ласа, а Оську и Ерема ответственными за Ласа. На этом мое сестринское участие в их предстоящих заботах окончилось.
А чего вы хотите? Жизнь полна трудностей, и в скором времени семье придется преодолевать их без меня. Так что пусть тренируются! Мне тоже очень непросто сидеть сложа руки, но чего не сделаешь ради родных людей!
— А где будем праздновать? — спросил Ефим.
