пальцы промахнулись мимо маленького красного кружка. Черт! Пронзительный голос никак не успокаивающейся истерички отдавался в голове у загонщицы болезненными толчками. Потеряв терпения, Яна нарочито медленно повернулась и холодно взглянула на растрепанную девицу лет двадцати шести в халате, претендующим на элегантность, которая стояла возле своей кровати, вытянувшись во весь свой немаленький рост и топала ногами как капризный ребенок.
— Тих-хо. — Яна непроизвольно скопировала тон Адрина, когда тот был чем-нибудь недоволен, и одновременно с этим рефлекторно оскалилась. Девица пискнула и, съежившись от страха, попятилась от нее. Кромка кровати ударила скандалистку под колени, и та неловко села, не сводя с загонщицы испуганных глаз. Яна почувствовала, что ее накрывает волна презрения пополам с отвращением, отвернувшись от великовозрастной истерички, она сделала еще одну попытку дотянуться до звонка, и на этот раз ей все-таки это удалось. К ее удивлению медсестра появилась почти мгновенно и сердито спросила:
— Ну что еще случилось?
— Где мой ребенок? — Яна уже не скрывала своего недовольства ситуацией.
— На обследовании. Не беспокойтесь, мамаша, как только доктора поставят диагноз, вашего сына принесут вам для кормления.
Девушка почувствовала, что ее рука непроизвольно тянется к мечу, который как на зло куда-то подевался, холодная мертвенная ненависть захлестывала сознание, не позволяя думать. — 'Ее ребенка собираются исследовать! При всех его отличиях от нормального человеческого существа дело неизбежно закончится тем, что кто-нибудь из особо рьяных врачей может навредить мальчику… Почему Вячеслав Николаевич допустил подобное или… Или это многоходовая операция разработанная и осуществленная только для того, чтобы получить в свои руки относительно беспомощного охотника?! Если это так то ей придется прорываться отсюда с боем! Нет, мало вероятно, никто не мог предсказать нападения на нее прихвостней Нилитена, нужно разобраться в ситуации… С трудом справившись с собой, Яна холодно глянула на медсестру и резко бросила, внимательно наблюдая за реакцией женщины на ее слова:
— Никаких обследований! Ребенок должен быть рядом со мной, немедленно!
— Успокойтесь, мамаша! — в голосе медсестры зазвучали нотки раздражения, но страха не было. Женщина явно не понимала, что ходит по лезвию бритвы. — Все с вашим ребенком будет в порядке. Не закатывайте здесь истерик…
Больше не слушая ее, Яна начала выбираться из постели. Все говорило о том, что обследование — личная инициатива кого-то из врачей, а это уже было не так опасно и следовало как можно скорее подключить к решению проблемы Вячеслава Николаевича. Только для этого его еще нужно найти… Тело слушалось с трудом, но загонщица упрямо заставляла себя преодолевать сопротивление измученных мышц. В конце концов, ей удалось встать с кровати и сделать несколько шагов к двери, то, что посылать за оперативником медсестру бесполезно Яна поняла сразу — покивает головой, выйдет за дверь и пойдет по своим делам. Женщина сердито выговаривала ей, но загонщица не обращала на нее никакого внимания. У нее была цель, и она собиралась добиться ее любым путем.
— Что здесь, черт возьми, происходит?!! — в палату ввалился усталый взъерошенный капитан Решетников, увидев, что Яна уже на ногах, он на мгновение остановился, а затем ринулся вперед, не обращая внимания на соскользнувший с плеч медицинский халат.
Вячеслав успел в последний момент схватить медсестру за руку и не дать ей коснуться обнаженного плеча загонщицы. — Вас что не инструктировали? К ней нельзя прикасаться голыми руками ни при каких обстоятельствах! На тот свет захотели?!
— Так она еще и заразная?!! — Девица в модном халате снова забилась в истерике, пытаясь накрыться одеялом с головой. — Уберите ее отсюда!! Я всех вас засужу!!!
— Вы что не знаете, что в палату к роженицам можно входить только медперсоналу! — медсестра вырвалась из хватки оперативника и яростно продолжала. — Мало того, что вы заставили поместить какую-то бродяжку в платную палату, подвергая женщин угрозе инфекции, и потребовали, чтобы с ней обращались как с королевой, так еще и нарушаете больничный режим! Так и знайте, о ваших действиях станет известно вашему начальству, я об этом позабочусь!!!
Яна несколько секунд понаблюдала за окружающим ее бедламом, прикидывая наиболее действенный способ привлечения внимания к своей персоне, а затем, придя к выводу, что воспитание и вежливость
'бродяжки' должного эффекта не произведут, просто стукнула ладонью по прикраватной тумбочке. В следующее мгновение девушка поняла, что перестаралась. Дерево жалобно треснуло, и тумбочка свалилась на пол кучей обломков. Н-да, кажется, она переоценила степень собственной слабости и беспомощности… В палате мгновенно установилась мертвая тишина. Девушка удовлетворенно констатировала, что насилие — это самый действенный способ решения любой проблемы, если приходится иметь дело с людьми и рявкнула:
— Никаких обследований! Мой ребенок должен быть со мной в палате, немедленно! — капитан Решетников моргнул и в тихом бешенстве повернулся к бледной как мел медсестре:
— Это еще что за идиотизм?! Вам же русским языком сказали! Как только она придет в себя принести ей ребенка и оставить его вместе с матерью в палате! Кто вам позволил проводить обследование?! Под следствие захотели?!!
— Доктор Скалдин, решил, что у мальчика серьезные генетические нарушения… — медсестра еще пыталась сохранить остатки собственного достоинства, но чувствовалось, что ей это удается с трудом.
— Меня не волнует, что там решил ваш доктор Скалдин. Немедленно принесите ребенка матери, а с этим доктором я сам разберусь!
Женщина стремительно вылетела из палаты, а Яна довольно усмехнулась и аккуратно улеглась обратно на свою постель, сил стоять у нее уже не осталось.
— Спасибо. — Девушка чувствовала, что обязана поблагодарить оперативника за помощь, она меньше всего ожидала таких действий от практически чужого ей человека.
— Не за что. — Капитан Решетников улыбнулся. — Вы нас здорово напугали, Яна. Врачи боялись за вашу жизнь и жизнь вашего ребенка.
Особенно, после того как замерили ему температуру.
— Глупости. Бывало и хуже. — Яна беспечно отмахнулась от тревоги, застывшей в глазах оперативника. — Если не умерла сразу, значит выживу. Вы же знаете, насколько я вынослива. Только, Вячеслав
Николаевич, пожалуйста, задерните шторы а, жарко сил нет. — В глазах капитана мелькнуло беспокойство.
— Вас не устраивает температура? Мы переведем вас в отдельную палату, как только сможем, но пока все места заняты…
— Не нужно. Просто закройте окно. Завтра я все равно уеду домой. -
Оперативник ничего не сказал, только покачал головой и, подойдя к окну, плотно задвинул шторы.
— Так лучше?
— Да, спасибо. — Яна почувствовала, как расслабляются напряженные мышцы, и позволила себе улыбнуться. Кажется, опасения оказались ложными… Внезапно ее соседка слева снова вскочила с кровати и визгливо крикнула:
