— Я здесь, дорогой, — отозвалась она нежно, подошла к двери, одной рукой распахнула ее, а другой «набросила» на Вольфгера заклинание даханаварской «Дымки невидимости». Улыбнулась, молча прося извинения за эти меры предосторожности.
В комнату ввалился худой долговязый юноша довольно помятой наружности. Его белая рубашка была залита вином, к бриджам на коленях прилипли клочья медвежьей шерсти. На заспанную физиономию падали пряди нечесаных светлых волос, а на тощей шее виднелся длинный красный шрам.
Карл споткнулся о край ковра и, чтобы не упасть, был вынужден ухватиться за Флору. При всей женственности своего образа даханаварская леди обладала силой, в несколько раз превышающей человеческую, поэтому с легкостью удержала молодого человека.
— Ты прячешься от меня? — воскликнул он, продолжая цепляться за нее. — Зачем ты прячешься? С кем ты здесь? — Он обвел помещение мутным взглядом воспаленных глаз, но не увидел Вольфгера, с интересом наблюдающего за бурной сценой.
— Ты же видишь, — терпеливо ответила леди, стараясь не смотреть на усмехающегося мэтра. — Я одна.
— Но я слышал голоса! Мне все время слышатся голоса. Почему ты ушла? Тебе скучно со мной?! Я тебе надоел?!
— Карл, — тихо, но твердо произнесла Флора, — успокойся.
— Да-да, — тут же послушно пробормотал он, выпуская леди, и рухнул на кушетку. — Я помню. Нельзя предаваться отчаянию… Но сегодня я видел в окно черного всадника с горящими глазами… он ехал сюда. А что, если это знак и чума уже близко?
— Тебе показалось. — Леди ласково провела рукой по спутанным волосам Карла, коснулась его щеки, потом задержала пальцы на шее. — Не думай об этом. С нами ничего не случится. Все будет хорошо. Я обещаю.
— Да, любовь моя, — отозвался он, безропотно поддаваясь ее нежной магии.
— Нужно поспать, — прошептала Флора, и человек медленно лег на кушетку, закрыл глаза, расслабился и спустя минуту задышал глубоко и ровно. Леди чуть наклонилась над ним, и Вольфгер увидел, как жадно трепещут ее ноздри, вдыхая теплый человеческий запах, а рука касается беззащитного горла.
— Это он располосовал медведя в холле? — тихо спросил Вольфгер.
— Да, — Она поспешно отстранилась от смертного, вздохнула и устало провела кончиками пальцев по вискам. — Каждый вечер он вливает в себя несколько бутылок вина. Пытается заглушить отчаяние… Время от времени людям приходится выплескивать свой страх.
— Сделай из него гемофага, — предложил Вольфгер. — Он не обладает способностями ревенанта, так что твоя магия подействует на него. А гемофаги не умирают от болезней.
— Он должен оставаться человеком, — с ноткой печали ответила Флора, но тут же нахмурилась, заметив усмешку мэтра. — И прошу вас, не смейтесь. Это важная политическая миссия даханавар. Кадаверциан всегда были далеки от нее.
— Несомненно, — ответил Вольфгер, поднимаясь. — А теперь, дорогая леди, не окажете ли вы мне одну любезность?
— Думаю, я не вправе вам отказать. — Уголки ярких губ Флоры дрогнули, готовые к улыбке. — Какую именно любезность вы ждете от меня?
Его ответ ошеломил даханаварскую красавицу.
— Прокатиться верхом? Сейчас? С вами?
— Всего пара часов свободы. А после я снова оставлю тебя наедине с твоим долгом.
— Я очень благодарна вам за приглашение, — осторожно ответила леди, — но я стараюсь не покидать этот дом.
— Тогда я сформулирую свое предложение по-другому, — улыбнулся Вольфгер. — Ты голодна. Это видно. Тебе нужна свежая кровь. Чем ты питаешься все это время? Я не почувствовал в доме присутствия никого из смертных, кроме твоего протеже.
— Здесь было несколько слуг, но… — Леди замялась.
— Ты убила кого-то из них? — понимающе спросил кадаверциан.
— Не я, — печально покачала головой Флора, — Карл. Случайно. И все остальные сбежали. Я удержала бы их, но все произошло днем.
— Можно нанять новых слуг.
— Люди боятся, — резко ответила леди. — Считают Карла сумасшедшим. Еду для нас с ним приносят из деревни, но остаться в доме никто не согласится. А я не могу все время затуманивать их сознание… Иногда мне нужно спать.
— И есть, — закончил Вольфгер. — Если ты не получишь свежую кровь в ближайшее время, то скоро бросишься на человека, которого защищаешь. Или не найдешь в себе силы успокоить его во время очередного приступа паники.
— Вы правы, мэтр, — произнесла она тихо, глядя в сторону, — но я не хочу оставлять Карла одного. К тому же боюсь заразить его.
— Здесь нет чумы, — уверенно сказал кадаверциан. — Так что ты можешь охотиться спокойно. Если ты так беспокоишься о своем человеке, — добавил он, — я прикажу моему слуге постеречь его во время твоего отсутствия.
Дальнейшие сомнения леди были недолгими. Аргументы Вольфгера, а самое главное — голод, заставили Флору покинуть смертного, которого она оберегала так долго.
Бетайлас по-прежнему ждал, сидя на земле у крыльца. Увидев леди, он неторопливо поднялся и, снова начиная играть роль верного слуги кадаверциан, лениво поклонился.
Флора с интересом посмотрела на некротическое создание, хотела с просить о чем-то, но ее взгляд задержался на лошадях. Несколько мгновений она рассматривала их широко распахнутыми от изумления глазами, потом повернулась к мэтру.
— Вы приехали на
— Да. А что тебя удивляет?
— Не знаю. Вольфгер, заметили ли вы, — ледяным тоном отозвалась Флора, — Но эти животные мертвы.
Босхет тихо хрюкнул от смеха, но тут же принял серьезный вид, глядя вдаль.
— Естественно. — Кадаверциан подошел к своему жеребцу и потрепал его по шее. — Живые лошади бесятся от страха, чувствуя некромантов. А как, по-твоему, мы можем передвигаться иначе?
— С помощью порталов Нософорос. Кажется, это ваш излюбленный способ путешествий.
Флора медленно приблизилась ко второму коню, коснулась его спины. Он не отозвался на прикосновение, продолжая стоять неподвижно, словно статуя. Смотрел в темноту тускло мерцающими глазами, и только ветерок слегка шевелил его гриву и хвост.
— Не бойся, — сказал мэтр, заметив ее сомнения. — Они слушаются лучше обычных.
— Интересно, — задумчиво произнесла леди, ставя ногу в стремя. — Для чего вам живые женщины, Вольфгер? Несомненно, мертвые слушаются лучше.
Она хлестнула жеребца и, не дожидаясь некроманта, поскакала в поле. Кадаверциан вскочил на своего коня и кивком указал ухмыляющемуся Босхету на дом.
— Все будет исполнено, мэтр — отозвался бетайлас, заговорщицки подмигнув Вольфгеру, и поспешно убрался с дороги.
Колдун догнал Флору на середине поля. Ее гибкая фигура в светлой амазонке, верхом на стремительном некротическом создании, мелькала в серой ночи. Тонкий белый шарф бился на ветру. Каштановые локоны, рассыпаясь в беспорядке, прыгали по плечам.
— Прекрасная даханавар, оседлавшая покорную ей смерть, — сказал Вольфгер, заставляя своего коня бежать рядом со скакуном Флоры.
Она рассмеялась, оборачиваясь. Ее глаза сияли прежним ярким светом, лицо светилось от удовольствия и жадного предвкушения.
Не доезжая до деревни, она произнесла мягко с легкой извинительной интонацией:
