Колдун кивнул, сосредоточенно ища нужный выход. Одна из колонн едва заметно покачнулась, медленно наливаясь бледно-зеленым светом. Стала таять, приобретая очертания арки.
— Вперед.
Кристоф направился в ворота. Бран шагнул за ним… и тут же оказался на узкой грязной улочке.
Впереди возвышалась глухая стена. Между крыш, почти касающихся друг друга, виднелась полоска неба. Из подворотни слева тянуло холодом. В щелях между камнями мостовой торчали тонкие травинки.
Издали приплыл гулкий удар колокола, и, словно отвечая ему, прямо за спинами спутников отозвалось звонкое эхо. Кадаверциан стремительно обернулся.
Асиман было семеро, включая Варрона и Эрнесто. И хотя последний выглядел гораздо менее развязно, чем во время первой встречи, семь высших магов против одного некроманта — достаточное число, чтобы они могли чувствовать себя уверенно.
— Рад вновь увидеть тебя, друг мой, — негромко произнес Варрон — Вижу, ты не ожидал встретить нас. Удивлен, кто сообщил нам о тайном тоннеле, известном лишь некромантам? — Он сделал эффектную паузу и воскликнул: — Твой друг Герберт! Конечно, сначала он противился. Но «Могильная гниль» развязывала языки и не таким. Тот лудэр встретился нам очень кстати, — продолжил Варрон, — И он оказался гораздо более сговорчивым, чем ты. Сразу согласился на сотрудничество. Твой друг любил гулять по темным, тихим местам. Заклинатель дождался его и… пфф! — Маг сделал вид, будто бросает что-то в воздух. — А потом с ним поговорил я. Убедил, что смогу помочь. Ты ведь знаешь, асиман — великолепные алхимики, мы можем составить любое противоядие. А кадаверциан, как и все остальные, не хотят умирать.
— Ты солгал ему, — холодно произнес Кристоф, хотя внутри у него все кипело от ярости.
— Я дал ему надежду, — улыбнулся римлянин, — В обмен на маленькую услугу. Информацию о месте выхода вашего тайного пути.
— Ни один из асиман никогда не сможет воспользоваться им.
— А зачем? — Варрон в показном изумлении развел руками. — Нософорос пропустил нас. Видишь ли, только ты такой несговорчивый, подозрительный и враждебный. Мы смиренны, доброжелательны, легко признаем свои ошибки. И не уводим тайком из страны самое ценное, что в ней есть… Однако у тебя, по- прежнему имеется выбор. Признать поражение и вернуться домой живым. Или остаться здесь. Что скажешь, кадаверциан?
— Скажу, что ты, как все римские ораторы, слишком много болтаешь.
Кристоф почти без размаха хлестнул ближайшего мага зеленым кнутом, возникшим из воздуха. Тот вскрикнул, бросился в сторону, но тут же, вскинув руку, швырнул в некроманта огненный шар. Кадаверциан увернулся и ударил снова и еще…
«Кнут Умертвия» стегал асиман, разбрызгивая кровь, выбивал каменную крошку из стены, «Спираль Геенны» вокруг тела колдуна не давала врагам приблизиться.
— Уводите овата! — закричал Эрнесто, взбешенный тем, что его заклятия не достают врага.
Двое магов бросились к Брану, и в это самое мгновение тень за спиной друида открыла глаза. Истошный вопль громким эхом отразился от стен переулка и сменился нарастающим голодным воем. Черная тварь, взмыв с пола, обрушилась на асиман. Подбросила в воздух, смяла и швырнула на землю уже мертвыми.
— Охотник! — заорал кто-то.
— Уходим!
— Варрон, уходим!
— Он сожрет всех.
— Оставьте мальчишку! — крикнул римлянин, залитый кровью — Эта тварь — его защита! Убейте некроманта!
Кристоф заметил, как Эрнесто медленно отступил, явно не собираясь выполнять это распоряжение, затравленно оглянулся и бросился бежать.
Остальные наконец сообразили, в чем дело, и оставили Брана в покое. Парень, злой и одновременно растерянный, замер у стены. А над ним, как ангел-хранитель, парил Тёмный Охотник.
«Спираль Геенны» светилась все слабее, и колдун пропустил один из обжигающих ударов. Силы уходили слишком быстро, и того, что осталось, не хватало на достойное сопротивление четырем обозленным магам. Красный огонь разбился о стену рядом, лицо кадаверциана обожгло и посекло мелкими осколками, по шее потекла кровь.
— На этот раз я тебя убью! — рявкнул римлянин. — Ты мне еще в Галлии глаза намозолил… Бейте! — заорал он на своих осторожничающих братьев. — Он слабеет!
Колдуну показалось, что с разных сторон хлынули сразу несколько ручьев лавы. Асиман, объединив силы, обрушили на него всю доступную магию. Щит, который кадаверциан выхватил из воздуха, сдержал поток пламени, но, казалось, еще немного — и он, плавясь, потечет на раскаленную землю. Кожа на руках съеживалась от жара…
«Если позвать на помощь мэтра, он не успеет прийти… Дьявол, как глупо!»
Некромант почувствовал, что щит тает в ослабевшей руке, и вдруг услышал крик Брана:
— Кристоф, держи!
Кадаверциан увидел, что оват стаскивает крест с шеи.
— Нет!
Знак клана упал к его ногам, и тут же Тёмный Охотник бросился на защиту своего настоящего хозяина. Он расправился с асиманами за несколько секунд. Черная тень с воплем падала на магов, хватала, подбрасывала в воздух, словно играя, ловила налету и проглатывала. Красные молнии и сгустки пламени пролетали сквозь тело твари, не причиняя вреда.
Когда с последним врагом было покончено, существо не спеша вернулось к Кристофу. Судя по выражению хищной морды, оно было не прочь сожрать и ослабевшего некроманта.
— Уходи, — твердо приказал кадаверциан, и Охотник ушел в тень, из которой явился.
…Бран лежал на земле, залитой кровью. В его груди зияла круглая дыра, прожженная огненной молнией. Широко распахнутые глаза смотрели вверх. Оват был мертв. Убил его кто-то из асиман, чтобы последний из друидов не достался никому, или случайно попало шальное заклинание — уже не имело значения.
Кристоф медленно подошел к нему, устало опустился рядом. Иллюзия, что если он защитит Брана, то вина перед Гербертом уменьшится, рассеялась окончательно.
«Мы пытались спасти друидов от людей, от новой веры, а надо было — от самих себя…»
Из распоротого мешка, упавшего рядом с оватом, выглядывал обожженный угол книги. Колдун вытащил ее, открыл наугад и прочитал:
К дверям монастыря, стоящего неподалеку от деревушки Мобилл, Кристоф пришел поздним вечером, когда солнце уже село и сумерки поползли по остывающей земле. Услышав громкий стук, старый монах торопливо перекрестился, пробормотал короткую молитву, помянув в ней святого Колумбу,
