отделились двое и направились в мою сторону. Причем именно в мою. На Мэллона они даже внимания не обратили.
И без лишних слов преподнесли мне полное блюдо горячего сбитня… Тьфу… Поднос. С лежащим на нем единственным предметом. Скорей всего — ну, моя чукча так думай — жезлом.
Мало им, видимо, показалось той церемониальной дубины, которую я отказался брать. Так теперь — заново… Что я с ней делать должен? Взять? Послать их? Плюнуть на поднос в лучших традициях Арракиса? Или облобызать каждого в десны на манер дорогого Леонида Ильича?
Да — судя по воцарившемуся всеобщему молчанию, это была-таки проверка. И, надо думать, все на ту же мою джиннсовость… Ну мута-танты…Танта-муты… Сказал бы я вам… Да боюсь, медведь проснется…
Но придет время — и я скажу все, что думаю по этому поводу! Можете не сомневаться! Вы у меня потом еще долго икать будете при воспоминании о сегодняшнем дне! Но сейчас-то что?!
Время идет, ничего не происходит… Вон, слышно, в рядах зрителей уже и шептаться начали, а я все стою столбом. Как памятник себе. Эгзиге монументум…
Что мне делать?! Съесть эту штуку? Или, может быть, сесть на нее? Какого действия от меня ждут? Впрочем, какого бы ни ждали — я его все равно не знаю. Потому как не знал отродясь.
Вот так вот и горят все самозванцы! А еще рассуждал только что: если не знаешь, что делать, действуй уве-еренно!.. Ага, щас, блин… Уверенности-то у меня — хоть отбавляй! Делать-то что?!
Только не тянуть!
Как-то внезапно в голову пришло воспоминание. О том, как Бегемот хулигански глотал селедку в валютном магазине… Вам хочется тестов, значит? Ну так их есть у меня…
Я решительно взял жезл, запрокинул голову, раскрыл рот и жестом фокусника опустил неведомый мне артефакт себе в глотку. Естественно, предмет исчез там без следа. Как селедка в утробе Бегемота.
После чего я оглядел всех присутствующих — картина маслом, как сказал бы Давид Гоцман — по возможности наиболее наглыми глазами, облизнулся и спросил:
— Ну? И что?
Ответа мне не последовало.
Если не считать за таковой общий не то вздох, не то стон в заполняющей зал толпе. Два колдуна с подносом, похоже, превратились в экземпляры Лотовой жены. С выпученными глазами. А окружающая нас охрана и вовсе попятилась… Да… Шок — это по-русски!..
Что ж я такое отчебучил-то опять?
Только Мэллон нашел в себе силы оказаться более мужественным, чем все остальные. Впрочем, он- то меня уже немного знал… И хотя глаза у него были такие же круглые, как и у всех, он тем не менее сумел разлепить губы и выдавить из себя:
— Сударь… Вы съели родовую реликвию…
Ага… «Вы съели… исторический документ! — Папа фтегда говодил: уничждожай авгвибы…»
Ай да я. И чего же именно я сожрал?
Впрочем, неважно.
— Дальше что? — с преувеличенным интересом спросил я. — Еще что-нибудь съесть? А то завтрак был как-то недостаточно плотным…
Это я приврал: накормили нас утром вполне прилично — перед тем как начать одевать. Согласно этикету.
Мэллон посмотрел на эльфийских колдунов. Те, похоже, малость отошли от остолбенения. Но говорить явно еще не могли. Поскольку оба синхронно замотали головами.
Причем вид что у одного, что у другого был настолько убитый, что я и в самом деле поверил, что слопал дорогую для них вещь. Ну так кто ж им доктор? Думать же надо было, что вместо хлеба-соли подносить!..
Мэллон опять повернулся ко мне и, повторив качание головой, проникновенно перевел:
— Нет, больше ничего не надо…
Уф!.. Слава аллаху!.. Но, однако, неудобно… Люди, можно сказать, ко мне со всею душой. А я им в ответ как в том анекдоте —…й в Белый дом…
Жалко мужиков. Тоже ведь она по-своему несчастная, эта самая лесная голытьба…
— Ладно… — Я ухватил опущенный опустевший поднос, поднял — вместе с рукой держащего его эльфа — обратно в горизонтальное положение и, рывком наклонившись, вытряхнул из себя неосмотрительно поднесенную мне штуковину обратно на блюдо.
Именно вытряхнул: что я, ненормальный — глотать деревянную палку длиной в локоть? Для моих фокусов совсем не обязательно иметь именно мешок…
Снова не то вздох, не то стон пронесся по залу. Эльфийские старейшины ухватили вновь обретенное достояние и принялись его вертеть, разглядывая с разных сторон. Чуть ли не облизывая.
Я обошел забывших обо всем мудрецов и направился к трону.
Никто и не подумал меня остановить.
Страж Врат все так же сидел на своем мегастуле. Величественно глядя на меня. Похоже, он единственный из всех — даже и включая Мэллона — сохранил во время исполнения мной фокуса полное самообладание. И мне, честно говоря, это не понравилось…
Я остановился не доходя нескольких метров и, заложив руки за спину, посмотрел на него снизу вверх.
Оно, конечно, хорошо бы было подняться на возвышение… Чтобы продемонстрировать, насколько мой ранг не ниже его. Но, во-первых, я же сам заявил, что в сравнении с джинном все они вообще никто. А во-вторых — на фиг нужны все эти игры в детской песочнице? Не пора ли поговорить прямо?
— Зачем я вам нужен? — спросил я. По-возможности постаравшись не сматериться. Вариации большого петровского загиба так и вертелись на языке.
Верховный эльф не спеша встал и также поклонился. Да, он знал себе цену. И достоинство его было безусловно врожденным. Та же самая манера держаться, что и у предыдущей Хозяйки Леса.
— Я рад приветствовать на нашей земле столь высокого гостя! — звучно заговорил Страж Врат. — Великая радость охватила нас, когда мы узнали о новом появлении под звездами Воина Высокого Неба…
Я, наверное, минут пять честно слушал, стараясь понять, о чем идет речь. Но потом до меня стало доходить, что слишком уж парадно этот клоун изъясняется.
Потому еще минут пять у меня ушло, чтобы сообразить, о чем он ведет речь на самом деле. Получилось это у меня не сразу. А когда получилось… Я почувствовал просто непередаваемую ярость: он действительно произносил официальное приветствие, и ничего более!
— Какого х… Хрена какого?! — перебил я. — Зачем вы похитили сына герцога Берана?! И дочку воеводы Червенца! Говорите, что вам от нас надо! Или я — обещаю! — начну разносить эту вашу халабуду по кирпичам! Пока от нее фундамент не останется! А после выверну и его!
Ага: «Не зли меня, крысеныш!..» Ну — эльфеныш в смысле… Ибо страшен я в гневе… Так, что сам себя боюсь!
И в третий раз по залу пронесся шум. Уже не вздох и не стон — а явный ропот. Даже что-то зазвякало, на мой слух… Я постарался приготовиться к чему угодно.
Но ничего не произошло.
Правда, у Стража Врат изменился взгляд… Да и вообще все выражение морды лица, так сказать… До этого передо мной была каменная статуя. А теперь — лицо обычного человека. Озадаченного.
И уже по этому выражению, еще до ответа, я понял, что, кажется, единственным клоуном в окрестностях все это время был не кто иной, как я.
— Мы никого не похищали, — ответил Страж Врат. И между бровей у него легла суровая складка. — Я не знаю, о чем идет речь…
Да чтоб тебя!!..!!..!!!
