сказал сам себе Олег. Не может быть, чтобы командир здешнего поста не оставил никого хотя бы наблюдать…
Словно отвечая на его мысли, где-то слева и снизу завел бесконечную монотонную песню пулемет. Длинная очередь срезала несколько крыс, бежавших первыми. Вот так-то, весело подумал Музыкант и уже приготовился помочь невидимому пулеметчику и спокойно поотстреливать из окна копошащихся внизу тварей, когда пулемет вдруг замолк. Крысы, на какое-то мгновение бросившиеся врассыпную, вновь побежали вперед. Больше им никто не мешал.
— Вот черт, — выругался снайпер, — Стас, слушай меня…
— Что случилось? — встревоженно спросил вестовой и сунулся к окну.
Музыкант удержал его за плечо и быстро проговорил:
— Так, Стас. Во-первых, дай-ка мне свой автомат. Кажется, сейчас мне от него будет больше пользы.
— А я как? — перебил вестовой. — Я-то из чего стрелять буду?
— Ты сейчас ни из чего стрелять не будешь. Ты сейчас пойдешь вниз, отыщешь какого-нибудь начальника — да хоть того мордатого типа, с которым я разговаривал, — и скажешь ему, что тут стая крыс подбирается к ним с тыла. Я их пока задержу.
Стас шагнул к двери, но вдруг остановился:
— Музыкант… А ты один справишься?
— Парень… Ты же сам мне пытался недавно впарить, будто я вроде бога. Что такое для меня десяток-другой крыс? Давай, дуй живее.
Мальчишка наконец исчез. Снайпер еле слышно присвистнул и стянул с уха слуховой аппарат, погружаясь в привычную стихию тишины. Он выглянул в окно и увидел, что цепочка крыс почти уже пересекла улицу. Ну ладно, твари, будет вам сейчас потеха… Он, стараясь не сильно высовываться, хлестнул очередью по бегущим внизу зверюгам, не особо экономя патроны. Конечно, Олег не надеялся в одиночку отразить атаку, тем более что он не знал, сколько тварей собирается перебраться под прикрытием развалин дома на эту сторону и зайти посту в тыл. Но он мог предположить, что сейчас крысы, обнаружив, что одно из окон напротив ожило и стреляет, либо ввяжутся в перестрелку, а тут подоспеет подмога, либо вовсе отступят. Несмотря на то что серые по какому-то мановению неведомых сил стали разумными, храбрости у них не прибавилось. В затяжном бою люди чаще брали верх над противником.
Но получилось не так, как ожидал снайпер. Те твари, которых он не успел зацепить, побежали вперед, и их уже не было видно из окна. Остальные, вместо того чтобы побежать назад или полить свинцом фасад оказавшегося опасным дома, предпочли залечь, укрываясь за обломками, и теперь медленно, ползком, пригибаясь, все равно двигались дальше. Вот проклятье! Конечно, можно взять снайперскую винтовку и выцеливать тварей по одному — все равно спрятаться полностью им не удастся. Но это требует времени, а ведь где-то там, не так уж и далеко, уже бегают те крысы, которым удалось прорваться. Да, скорее всего, их покрошит подмога, которую должен привести Стас, — ему бежать-то не на край света: спустился, пересек двор — и вот он, пост. Но все равно хорошего мало.
Что-то легонько шевельнулось внутри, невидимой пушистой лапкой подтолкнуло снайпера. Не расслабляйся, шепнуло неведомое чувство. Отдыхать потом будем. Это конечно, одними губами прошептал Олег, не слыша собственных слов. Только хорошие умирают молодыми, потому нам сдохнуть пока что не светит. Но когда наши дни здесь окончатся, вот тогда и отдохнем. Ох, как мы оттянемся… Интересно, попаду ли я в рай? И если ответ положительный, то есть ли в раю пиво и рок-н-ролл? Они уже здесь, шепнуло ему таинственное чутье, идут по подъезду. Рыщут, вынюхивают, и, похоже, твари каким-то образом знают, где ты. Откуда? А это уже не мое дело, мое дело — предупредить. Ну, бывай…
И стоило только Олегу сообразить, что дверь за его спиной, разумеется, осталась открытой, как неслышная подсказка его неведомого союзника обрела вполне весомое подтверждение. Он конечно же не слышал ни скрипа распахнутой двери, ни шороха крысиных лап по белесому линолеуму, устилавшему пол, ни писка команд. Но Музыкант успел повернуться и встретить сунувшихся в комнату тварей огнем. Горячий свинец в упор смел первых двух крыс, еще одна бросилась вперед, стреляя наугад, но споткнулась о тело мертвого сородича, так что очередь бестолково ударила в потолок. Судя по движениям губ, крыса истошно визжала, сверху брызнула пенопластовая пыль и бетонная крошка, звонко лопнули лампочки в годами не включавшейся люстре, а снайпер чуть шевельнул стволом и влепил несколько пуль прямо в оскаленную морду. Визг захлебнулся, тварь мягко осела на трупы первых двух неудачников.
Интересно, это все? — подумал Олег. Ну вообще-то не совсем, откликнулось его шестое чувство. Ты не догадываешься, кто пришел по твою душу. О чем ты… — хотел спросить снайпер, но по позвоночнику разлился жидкий огонь, плеснул вверх, раскаленной иглой уколол в основание черепа. Музыкант охнул — настолько требовательным оказалось предупреждение. Он поудобнее перехватил оружие и приготовился встретить своего давнишнего знакомого. Интересно, крыса с флейтой догадалась, за кем они охотились в этом подъезде? Скорее всего, да — ведь внутренний союзник, предупредивший Олега об опасности, намекал, что крысы знали, где искать стрелявшего из окна врага. А это, в свою очередь, означало, что Флейтист тоже как-то может чуять Олега на расстоянии. Как все интересно выходит…
Снайпер задумался и чуть не прозевал тот момент, когда в коридоре что-то задвигалось. Слухового аппарата Музыкант так и не надел, но ему и не нужно было слышать: он отлично видел, как по полу скользят мутные тени. Кто-то крался вдоль стены ко входу в комнату. Это мог быть только враг, и Олег поднял автомат. Палец мягко коснулся спускового крючка…
…Из-за дверного косяка выглянул предмет, увидеть который Олег никак не ожидал — намотанный на ручку швабры белый шарф. Флейтист, наверное, позаимствовал его на полке у двери.
Крыса сдается? Или приглашает на переговоры? Музыкант жестко усмехнулся. О чем им разговаривать? Они, кажется, все выяснили еще тогда, в темном подвале, где снайпер отлеживался после того, как их рейдовая группа попала в засаду. Еще в тот раз было сказано, что никто из них ничего не должен другому, так что в этой истории можно ставить жирную точку. Пулей между глаз. Сейчас он выйдет в прихожую и разделается с говорящей тварью. Потому что она — враг. Потому что она — очень опасный враг. Потому что крыса не должна говорить на языке людей.
Сказать Флейтисту, что он может не бояться, и хладнокровно его убить — что может быть легче? Одно нажатие на курок — и все закончится.
Однажды он уже был у тебя в руках, и ты не смог его убить, шепнула память. Ты не сможешь, дорогой мой. Поздно. Вы уже повязаны. Он для тебя давно уже не просто омерзительная тварь, а ты, к счастью, далеко не бесчувственная боевая машина. Тебе трудно быть подлым по отношению к тому, с кем вы смогли однажды найти общий язык. Вы уже сказали «А», так что теперь волей-неволей придется сказать «Б», и молись, снайпер, чтобы тебе не пришлось перебрать весь алфавит, вплоть до «Я». А разговоры о том, что никто никому ничего больше не должен, — всего лишь разговоры.
Олег вздохнул, опустил автомат и громко сказал, сам себя не слыша:
— Входи. Я не буду стрелять.
Говорящая крыса медленно вошла в комнату. На ее морде ясно читалось напряжение, словно она готова была в ответ на любое движение стоявшего перед ней человека шмыгнуть обратно в коридор, оттуда — в прихожую, а потом мчаться очертя голову вниз по лестнице, в панике перескакивая через ступеньки.
— Это судьба, наверное, — прочитал Музыкант по крысиным губам и кивнул в ответ, соглашаясь: да, судьба.
— Почему ты не убежал? — спросил снайпер.
— Не знаю… не уверен, что то, что я сейчас скажу, будет правильным ответом. Я просто испугался настолько, что не смог бежать. Представил, как выскакиваю в дверь, бегу вниз по ступенькам — а ты догоняешь меня и стреляешь в спину.
Крысу передернуло, задрожали тонкие усы. Олег неопределенно хмыкнул.
— Ну ладно, — буркнул он. — Вот, ты живой, я тебя не убил. Что собираешься делать дальше?
— Я подойду к окну и помашу нашим, — сказал Флейтист, держа руку с флейтой на отлете, как бы показывая Олегу, что не собирается ею пользоваться. — Надо им дать условный знак, что здесь сильное сопротивление. Ты не против? Я не обману, ты же знаешь.
