не двигаясь ни взад, ни вперед, будто кто-то крепко держал клинок и не желал отпускать. Странное покалывание охватило правую руку. Упырь скосил глаза, применяя частичный Взор, который позволял в определенной мере рассмотреть даже структуры накладываемого заклятья. Но, как и в момент прорыва Купола, не увидел и следа магии.
«Песок?» — изумился Файтанх, рассмотрев, что именно колет ладонь, забираясь под рукав кафтана. Десятки песчинок ползли по его руке, подобно отрядам муравьев, устремившихся к куску сахара. Они уже достигли плеча, когда упырь ощутил дуновение ветра на лице. А потом…
Земля, поднятая ветром, вздыбилась перед Файтанхом, земляные комья прижимались друг к другу, словно любовники, давно не видевшиеся и охваченные страстью. Ветер придавал кружащейся вокруг земле форму, а затем огромная земляная рука крепко обхватила упыря и сдавила его. Файтанх дернулся, пытаясь освободиться, но хватка была чудовищной. Кости упыря затрещали, он зарычал, трансформируясь, но было уже поздно.
С громким «хлюп» рука сжалась, и во все стороны полетели брызги крови. Файтанх не успел даже закричать. Вместо него с этим отлично справился Анцкар, дико завопив, когда прямо на наконечник его копья приземлилась голова товарища. Отшвырнув оружие в сторону, Анцкар побежал к лагерю, не переставая вопить. Тип в плаще, все это время стоявший неподвижно, проводил его взглядом, ничего не предпринимая. Он терпеливо ждал, пока рука, с которой стекала кровь, раскроется, пока начнет распадаться на комья земли, удерживаемые в воздухе эфирными струями, пока испачканными в крови песчинками полетит ему прямо под капюшон, откуда раздастся звук, будто кто-то набирает полную грудь воздуха. Лишь после этого тип в плаще удовлетворенно хмыкнул и зашагал следом за удирающим упырем.
Впрочем, Анцкар далеко не убежал. Прямо навстречу ему с вылупленными глазами несся гоблин, бестолково размахивая ятаганом. Его безумный взгляд не видел окружающих, и Анцкар, несмотря на страх, сообразил, что дорогу стоило бы уступить, если нет желания получить ятаганом в живот. Однако гоблин не успел добежать до упыря. Он вдруг остановился и мелко задрожал. И тотчас же, вырвавшись из-под земли, его стали обвивать лианы с крупными красными бутонами. Гоблин заскулил, но даже не попытался двинуться или освободиться. А затем бутоны раскрылись и впились в тело гоблина, как… как… как… В общем, единственным сравнением, которое пришло в голову Анцкара, было «как упырь в горло человека». Гоблин замолчал и сдулся, словно воздушный шар. Кожа сначала отошла от костей, затем начала медленно сползать, всасываемая цветами, длинный нос повис и болтался, как висельник.
Анцкар шагнул назад, оступился и упал на задницу. Он был Наследником и совершенно не знал, как умирают люди и что испытывают в тот момент, когда становятся Перерожденными. Охватывает ли их такой ужас, что они готовы обмочить свое нижнее белье? Если да, то получается, что Анцкар понимал их сейчас превосходно. Его рука потянулась к мечу на поясе, но никак не могла нащупать рукоять.
«Ты же упырь! Встань и сражайся за гордость Живущих в Ночи! Ведь сейчас твой час! Час Ночи!
Кто, интересно, это говорит?
Неужели я?
Но я боюсь…
Ты же хотел этого! Сражаться и защищать товарищей! Так вперед! Трансформируйся и сражайся! Ночь благословляет своих детей!».
А ведь действительно… Сейчас ночь… Время, когда не-живые особенно сильны.
Пальцы мгновенно отыскали и крепко сжали холодную рукоять. Анцкар начал подниматься. Он упырь! Ночь — его стихия! И как бы ни были сильны нападающие — ночью с упырем никто не сравнится!
Анцкар зарычал. Челюсть резко сместилась вниз, давая место росту острых клыков. Тело стремительно менялось, и доспех не выдерживал метаморфоз. Нагрудник и наспинник треснули ровно посередине под воздействием многократно усилившихся мышц и покрывших тело шипов. Мочки ушей упыря увеличились, глаза налились кровью и отсвечивали красным, запястья рук покрылись чешуей, а пальцы на ногах покрылись мощными когтями. Трансформа упыря клана Дайкар завершилась. Теперь сила Анцкара возросла раз в пять, и он свободной рукой мог свернуть шею огру, даже не вспотев.
— Занятно! — внезапно раздался голос справа, и Анцкар резко повернулся, выставив перед собой меч. Теперь он был готов броситься на противника хоть с голыми руками, но рассудок, благодаря Посвящению Светом удерживающийся в теле после трансформы, подсказывал, что оружие ему еще пригодится.
Рядом с трансформировавшимся Анцкаром стоял завернутый в зеленый плащ тип. По абрису он напоминал человека, но с такой же вероятностью мог быть эльфом. Упырь принюхался и разочарованно рыкнул. Враг не имел запаха: ни человека, ни эльфа — вообще никакого. Или он применил какой-то алхимический эликсир, или не выделял никаких запахов, то есть…
Нет, второе «или» глупо. Зомби обычно не разговаривают. Они послушно выполняют приказы некромага, но не разговаривают. И не пахнут: их ткани не разлагаются, процессы обновления не идут. Но если бы это существо было зомби, то пахло бы от его одежды, но запахов нет и от нее. Значит, алхимия, рассчитанная против нюха упырей, причем трансформировавшихся.
— Занятно, — повторил смертный. — Так вот как выглядит трансформа клана Дайкар. Интересно, насколько ты силен, Живущий в Ночи?
Анцкар пригнулся, готовясь к прыжку. Сейчас он стал не только сильнее, но и гораздо быстрее самого себя. Хотя трансформа и увеличивает возможности Живущих в Ночи, дается она упырям нелегко — последствия могут быть очень опасными для тех, кто имеет Средний ранг. Возвращение к тому состоянию, которое является естественным для Диких, ненормально для тех, кто ступил на путь развития к Бродящим под Солнцем. Низшие легче переносят изменения, как и Высочайшие, а только-только ставшим Средними или Высокими подчас приходится платить немалую цену за трансформу. Несколько декалитров человеческой крови могут избавить упыря от ужасных результатов. Но где взять кровь на поле боя?! Выпить людей, которые в твоем отряде? Можно, но за это по голове не погладят, а если и погладят, то разве что шипастой дубиной.
Поэтому Анцкар сознательно пошел на риск, который мог закончиться губительно для него. Упырь желал отомстить за Файтанха. Желал так, как никогда ни жаждал человеческой крови. А для упыря это много значит. Он нагнулся влево, будто бы готовясь к прыжку с этой стороны, а потом быстро метнулся к левому боку врага. Внутренний Взор, присущий трансформе упыря клана Дайкар, позволял следить за противником со всех сторон. Как бы тот ни попытался отреагировать на атаку, упырь по малейшему движению смог предсказать его дальнейшие действия и поменять стиль нападения. Сейчас Анцкар готовился ударить смертного мечом в правый бок, отпустить меч, освободившейся рукой нанести удар в горло, перехватить меч другой рукой и разрезать врагу живот. С той скоростью, которая была доступна, упырь не сомневался в своем успехе.
Враг умрет. Враг должен умереть.
Замах слева в правый бок противника. Левая рука перед грудью, будто бы защищая ее, а на самом деле готовясь перехватить меч. Он уже почти рядом с развевающимся на ветру плащом. Еще немного, и можно посмотреть в лицо, скрытое капюшоном! Вот он бьет и…
Что?! Почему его правую руку крепко держит левая рука врага, а левая ладонь схвачена правой рукой и прижата к груди? Почему он не видел движения врага? Почему, при всей его трансформированной силе, он, дитя Ночи, Живущий в Ночи, подпитываемый ее энергиями и силами, почему он не может освободиться от захвата какого-то смертного?
Меч упал в мягкую траву у ног.
Из-под капюшона раздался смешок:
— И это все?
Молчание. Только скрипит клыками Анцкар, пытаясь освободиться от железного захвата.
— И это все, на что способен Дайкар?
Молчание. Только шипит сквозь стиснутые клыки Анцкар, когда противник крепче сжимает его руки.
— Какая жалость!
Капюшон внезапно приближается к лицу упыря. Из темного провала сверкает красный зрачок.
— У тебя совсем нет духа.
